Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века - Сборник

26 ноября 1937 года игумен Серафим был арестован Загорским отделением НКВД и заключен в Таганскую тюрьму. Гонения на Русскую Православную Церковь были в самом разгаре. Отец Серафим был арестован по одному делу с архимандритом Кронидом (Любимовым), последним перед закрытием наместником Троице–Сергиевой Лавры. Власти арестовали отца Кронида и с ним еще четырнадцать священнослужителей и мирян. Арестованных обвинили в создании «контрреволюционной монархической группировки монахов и духовенства».

— Кого вы знаете из монахов и попов? — спросил следователь.

— Знаю игумена Азария, я с ним встречался в церкви и городе.

— Какие разговоры велись у вас при встрече?

— Мы говорили о том, что церкви посещает мало народа, что появились колхозы и народ перестает ходить в храмы, нужно усиленно разъяснять людям Священное Писание, с тем чтобы привлечь их к Церкви. Кроме того, с моей стороны были разговоры о том, что советская власть арестовывает священнослужителей и верующих за то, что они верующие.

— Являясь активным церковником, вы вели церковную пропаганду с целью привлечения народных масс на сторону Церкви?

— Да, я, как активный церковник, вел церковную пропаганду с целью привлечения масс к Церкви.

— Любимова Константина Петровича вы знаете?

— Любимова Константина Петровича, в монашестве Кронида, я знаю.

— Дайте ему политическую характеристику.

— Архимандрит Кронид в прошлом настоятель ТроицеСергеевой Лавры, подробно охарактеризовать его я не могу.

— Какие разговоры у вас велись с другими священнослужителями?

—Велись разговоры о том, что трудно стало жить трудящимся при советской власти, что советская власть сажает верующих в тюрьмы.

—Следствию известно, что вы прославляли портрет царя, который был изъят у вас при обыске.

— Портрет царя Николая II у меня при обыске действительно изъят. Царь для меня является человеком, которого я признаю, но прославлять его открыто я не прославлял.

На этом допрос был закончен. Следователь посчитал вину отца Серафима вполне доказанной. 7 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила отца Серафима к расстрелу.

Игумен Серафим (Крестьянинов) был расстрелян 10 декабря 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. ПП59458.

АМП. Послужной список.

Ноября 27 (10 декабря) Священномученик Иоанн (Смирнов)

Составитель священник Максим Максимов

Священномученик Иоанн родился 25 января 1879 года в селе Лопасня Серпуховского уезда Московской губернии в семье священника Михаила Смирнова, который умер еще до рождения сына. Чтобы прокормить семью, матушка отца Михаила поехала в Москву к своему брату священнику, который помог ей устроиться просфорницей в Ильинский храм на Воронцовом Поле; наряду с этим она еще и шила на дому.

После окончания в 1899 году Московской Духовной семинарии Иван Михайлович был в 1901 году рукоположен в сан диакона и служил в Москве при домовой Вознесенской церкви на Большой Серпуховской улице, а также состоял законоучителем в некоторых московских женских городских училищах. В 1907 году отец Иоанн поступил в Московскую Духовную академию, которую окончил в 1911 году и в том же году был рукоположен в сан священника.

С 1914 по 1918 год священник Иоанн Смирнов занимал кафедру славистики в Московской Духовной академии. Протоиерей Иоанн получил степень магистра богословия в 1918 году за работу «Синайский патерик в древнеславянском переводе». Во время работы над своей диссертацией он сделал ряд церковно–исторических открытий и был удостоен Макарьевской премии. После закрытия в 1919 году Московской Духовной академии отец Иоанн до 1923 года служил в городе Бутурлиновка Воронежской губернии.

С 1923 по 1932 год священник Иоанн Смирнов служил в СвятоДуховской церкви, что на Лазаревском кладбище в Москве. В 1925 году он стал настоятелем этого храма. В один из воскресных дней 1932 года храм был внезапно оцеплен милицией, настоятелю объявили о его закрытии и конфискации имущества.

С 1932 по 1935 год он служил в Тихвинской, что в Сущеве, церкви, откуда 25 марта 1935 года был переведен в Троицкую церковь на Пятницком кладбище.

30 декабря 1935 года он был назначен на служение в Знаменскую церковь у Крестовской Заставы. Здесь отец Иоанн прослужил до своего ареста 22 ноября 1937 года. В тот же день священник был допрошен.

— Кого вы знаете из священников, которые арестованы за контрреволюционную деятельность, и назовите их фамилии.

—Я знаю Бориса Павловича Ивановского, который служил в церкви святителя Григория Неокесарийского священником. Сейчас он арестован за контрреволюционную деятельность. С ним я был знаком и поддерживал связь до его ареста, знаю его как бывшего сослуживца на Пятницком кладбище.

— Имеете ли вы связь с заграницей и с кем именно?

— Я связей с заграницей не имел и не имею.

—Следствию известно, что вы являетесь участником контрреволюционной группы и проводили антисоветскую пропаганду среди верующих. Признаете ли вы себя в этом виновным?

— Я в контрреволюционной группе не состоял и контрреволюционную агитацию не проводил. Со священником Ивановским знаком, с ним связь поддерживал как с бывшим сослуживцем, который в данное время арестован органами НКВД.

7 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила отца Иоанна к расстрелу.

10 декабря 1937 года, в день престольного праздника Знаменской церкви, где служил протоиерей Иоанн Смирнов, он был расстрелян на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. 31440.

Голубцов С., протодьякон. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. М., 1999. С. 53—55.

Умолкнувшие колокола. Новомученики Российские. Жизнеописания.

Сборник статей. М., 2002. С. 6–13.

Ноября 27 (10 декабря) Священномученик Сергий (Аманов)

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик Сергий родился 1 апреля 1873 года в городе Касимове Рязанской губернии в семье псаломщика Ивана Аманова. Отец Сергия умер в 1916 году. В 1894 году Сергей Иванович окончил Рязанскую Духовную семинарию, женился и в 1897 году был рукоположен в сан священника ко храму в селе Колесня Михайловского уезда Рязанской губернии. Село было очень бедное и по тем временам небольшое, всего около двухсот домов. Здесь у отца Сергия и его супруги Марии Яковлевны родилось одиннадцать детей, трое из них умерли в младенчестве. С началом гонений на Русскую Православную Церковь большевики сделали попытку в 1918 году убить священника и пришли к нему в дом. Спасло его тогда от смерти лишь то, что он уехал в другое село, где надо было отпеть почившего священника.

В 1929 году в связи с коллективизацией от жителей села Колесня потребовали сдачи зерна в таком количестве, в каком крестьяне никогда раньше не собирали, причем от отца Сергия потребовали зерна больше всех. Крестьяне, посовещавшись, решили, что могут сдать только половину этой нормы. «При проведении кампании по хлебозаготовкам» местные власти, как они о том сами писали впоследствии, «столкнулись с фактом несдачи крестьянами хлеба более 50% нормы». Это обстоятельство, особенно в связи с осложнениями, при которых проходило утверждение плана хлебозаготовок на пленуме сельсовета и общем собрании граждан, навело их на мысль, что есть какая‑то сила, противодействующая ходу хлебозаготовок.

24 сентября 1929 года следователь допросил священника, предъявив ему обвинение в противодействии хлебозаготовкам и в антисоветской деятельности. Выслушав обвинения, отец Сергий сказал: «Виновным себя не признаю. По делу могу лишь показать: в церкви я действительно обратился к верующим и просил мне помочь материально деньгами. О непосильности наложенных на меня налогов я не говорил, а говорил лишь только о том, что мне трудно выплатить все платежи, так как вы сами, некоторые верующие, мне ничего не платите, тогда как с меня учитывают в полной мере, за весь приход. О заготовках хлеба — в церкви не было сказано ни слова. На Пасху я действительно приветствовал христиан и говорил, что мы должны хранить в себе веру, но о власти не было произнесено ни одного слова. Я совершенно лояльно отношусь к советской власти, и когда утверждали устав нашего религиозного общества, я произнес речь, в которой указал на то, что в нашем обществе ни в коем случае не должно быть противников власти, и всегда я старался государственные повинности выполнить первый. К толпе я никогда не обращался, а обращался, если было нужно, прямо к центральной власти. Я считаю наложенную на меня норму хлеба неправильной и непосильной, так как у меня не было такого урожая. От секретаря сельсовета я узнал, что на меня наложено сто семьдесят пять пудов ржи, он указал, что сегодня вечером будет пленум сельсовета, на котором я могу подать свое заявление, так как сам он от меня его не принял. Когда я пришел к сельсовету, выяснилось, что пленума не было».