Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут

Он быстро посмотрел наверх – слышала ли она? – конечно же нет, – а затем наклонился и поднял ключ, тускло блестевший в полумраке.

Ее голос из-за закрытой двери больше не доносился, однако голоса в его голове звучали теперь даже сильнее, чем раньше… «ты и есть крыса…» робкий, бесхребетный, бесполезный…

Ты ни на что не годишься. Больше вообще ни на что не годишься. Именно это ты твердил себе, когда вышел из офиса и отправился на Восемьдесят пятую улицу в тот день, когда она переехала туда. Теперь ты по уши влип, позволил этому жалкому существу загнать себя в дыру, из которой нет выхода.

Она была дома: передвигала кресла и расстилала ковры с такой молчаливой сосредоточенностью, что ты невольно рассмеялся. Она перетаскивала с места на место вещи с напряженно серьезным видом, ставшим для тебя чем-то новым, а ты тем временем сидел на диване, курил сигарету, притворяясь, будто разделяешь ее пыл. Уже позже ты понял, что если Миллисент определила место для какой-то вещи, то это уже навсегда.

Когда, возвратившись из поездки по Пенсильвании, Миллисент согласилась сменить адрес и переехать с Двадцать второй улицы в другой дом, где вас будут знать как мистера и миссис Льюис, она заявила, что хочет меблированную квартиру. Дескать, мебель стоит слишком дорого, да и вообще покупать ее слишком хлопотно. Впервые поднявшись по этой самой лестнице и открыв дверь своим ключом, ты был приятно удивлен. В простом, опрятном клетчатом платье Миллисент выглядела очень по-домашнему и казалась обыкновенной женщиной, такой же, как все нормальные женщины, даже уютной.

– Здесь будет очень мило, – сказала она.

– Теперь ты рада, что мы все-таки купили собственную мебель? – спросил я.

Дело было в сентябре, в прошлом сентябре. Кажется, с тех пор прошло сто лет.

Буквально через несколько дней после переезда сюда она сказала, что ей нужно больше вазочек и прочих безделушек, поскольку купленных тобой двух бронзовых ваз явно недостаточно. На следующий день ты пошел в универсальный магазин и приобрел несколько подсвечников, еще пару вазочек, а также две-три бронзовые статуэтки. Она упорно передвигала их то так, то сяк, пока не нашла для них места, которое ее устроило.

– Все очень мило, – заявила Миллисент, оглядывая плоды своих усилий. – Но нужно что-то большое для украшения стола. Скульптура или вроде того. Вчера я видела такую на Бродвее. Девушки с виноградом. И всего семь долларов.

– Ха! Скульптура! – воскликнул ты.

– Ну да, для стола.

– У меня есть то, что нужно. Прекрасный белый мрамор и подходящего размера. Завтра принесу.

На следующий день ты отправился на Парк-авеню, завернул бюст в бумагу и сел в такси. Полчаса спустя, запыхавшись после подъема по лестнице, ты торжественно поставил бюст посреди стола, снял бумагу и пригласил Миллисент полюбоваться:

– Прекрасный образец современного искусства. Тонкая работа. Называется «Вильгельм Завоеватель».

Она стояла и с серьезным видом рассматривала бюст.

– Похож на тебя. – Она тихо хихикнула. – Точь-в-точь ты. – Она повернулась и оценивающе посмотрела на тебя. – Если бы ты действительно был таким, ты бы меня не боялся.

Остолбенев от неожиданности, ты воскликнул:

– Боже правый, да я вовсе тебя не боюсь!

– А вот и нет. Боишься. Ты считаешь меня испорченной. Все мужчины так считают, потому что я ничего не стыжусь. Вот потому-то их не волнует, что я совсем не хорошенькая.

– С чего ты взяла? Наверняка тебе кто-то такое сказал.

Но в ответ она лишь покачала головой.

Она лишила идею с бюстом всей вложенной туда иронии, и ты пожалел, что не оставил его пылиться дома в углу.

На следующий вечер ты приехал туда, поднялся по лестнице, вошел в гостиную и, вытаращив глаза, прямо в пальто и шляпе с диким хохотом опустился на ближайший стул. Как ты смеялся! Миллисент сидела в синем кресле с книгой в руках, а на столе возле нее стоял Вильгельм Завоеватель с ожерельем из мелких желтых хризантем на шее!

– Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой! – захлебываясь от смеха, воскликнул ты. – Этого не может быть! Эрма, дорогая, тебе стоит прийти и на это посмотреть!

Миллисент, не сдвинувшись с места, без намека на улыбку сказала:

– Не вижу ничего смешного. По-моему, очень даже мило смотрится.

Ты бросил на нее беспомощный недоверчивый взгляд, и тебе тут же расхотелось смеяться. Впрочем, ты ничуть не обиделся, уж больно комичной была ситуация, пусть это было чистой воды совпадением. Возможно ли найти более непохожих друг на друга женщин, чем блестящая, циничная, проницательная Эрма и это убогое, тупое, серое насекомое? Тем не менее посмотрите на явную параллель! Интересно, сколько же веков скрытой подготовительной работы понадобилось для возникновения совершенно идентичных порывов?

После возвращения Эрмы из Адирондака устраивать ежедневные встречи с Миллисент стало чуть сложнее. Когда жена была в городе, тебе следовало постоянно находиться в пределах досягаемости, чтобы сопровождать ее на бридж и ужины, в театр и оперу, на концерты и танцы. Нет, конечно, у тебя случались частые и продолжительные периоды, когда ты был, так сказать, на каникулах, но их характер лишал тебя возможности быть извещенным заранее. Ты установил в квартире на Восемьдесят пятой улице телефон и сообщил Миллисент, что по возможности будешь предупреждать ее, придешь ли ты на ужин, хотя это не имело особого смысла, так как вы всегда ходили ужинать в ресторан.

Она, похоже, восприняла твои слова спокойно и даже с готовностью. Обычно ты звонил ей из телефонной будки в табачной лавке на Бродвее, не желая звонить из офиса или из дома:

– Прости, Мил, сегодня и завтра, а также в четверг не получится. Скорее всего, в пятницу.

– Хорошо, – слышался в трубке ее голос.

– Ты будешь по мне скучать? – Говоря это, ты ненавидел себя буквально за каждое слово.

– Конечно буду. Но мы с Грейс идем на шоу. Кстати, можешь прислать мне новые книжки.

Перед тем как вернуться в офис, ты шел в книжный магазин Дональдсона и заказывал дюжину романов, любых романов.

Неделя перед Рождеством целиком была потрачена на выполнение обязанностей, от которых было не отвертеться. Эрма завела массу новых знакомств и, похоже, стала еще более настойчивой в своих требованиях сопровождать ее. Эрму определенно заинтриговали твои постоянные попытки найти всяческие отговорки, чтобы ускользнуть из дома.

– Не успела я подумать, что раскусила тебя, как у тебя появилась новая тайна, – сказала она. – Раньше ты никогда ничего не имел против Халлерманов. И вполне терпимо относился к игре в бридж, по крайней мере два раза