Маг Земноморья - Урсула Ле Гуин

Он поспешно поклонился в ответ на приветствие.

— Ты не помнишь меня?

— Помнить Вас, леди?

Никогда в жизни он не видел столь прекрасной женщины, да ещё одетой с таким изяществом и вкусом, кроме, может быть, леди с острова О, которая вместе со своим супругом изволила посетить Храм Мудрости во время праздника Большого Танца. Но та женщина была подобна свету свечи, а эта предстала перед Джедом, как полная Луна.

— Мне казалось, что ты никогда не забудешь меня, — продолжала женщина, улыбаясь. — Но как бы там ни было, здесь ты будешь принят как старый друг.

— Что это за место? — еле ворочая языком, спросил Джед. Как трудно было разговаривать с ней, но ещё труднее оторвать взор от её красоты. Королевские одежды смущали Джеда, камень, на котором стоял он, был чужд ему, воздух вокруг — враждебен, и казалось, что сам он теряет постепенно свою сущность.

— Крепость эта зовется Дворцом Терренон. Муж мой, которого все зовут Бендереск, владеет землёй от Кексметских торфяников на севере до гор Ос на юге, известных своими драгоценными камнями. Меня все зовут Серрет, что на языке Осскил значит Серебро. А ты ведь Перепелятник и получил свой магический посох на острове Магов, не так ли?

Джед взглянул на пылающую от боли руку и откровенно признался:

— Я не знаю, кто я. Когда-то у меня была власть, а теперь я потерял её и потерял навсегда.

— Нет, ты не терял своей власти, тебе просто необходимо восстановить её. Здесь ты в безопасности, мой друг. Мощные стены защитят нас, и не только камень делает их несокрушимыми. Отдохни, и сила вновь вернётся к тебе. Здесь ты найдешь многое, что удивит тебя, а вместо истлевшего посоха получишь нечто, неподвластное огню. Пути зла иногда ведут и к добру, не правда ли? Пойдём со мной, и я покажу тебе твою новую обитель.

Голос её был так сладок, что Джед с трудом различал слова, но в самих звуках заключалось столько надежды, что он послушно побрёл за ней.

Комната Джеда действительно находилась на верхнем этаже башни, которая, словно клык, торчала на вершине холма. Он шёл вслед за Серрет вниз по винтовой мраморной лестнице, минуя богато украшенные покои и залы, и Север сменял Юг, а Восток — Запад, но через огромные окна на них смотрели всё те же безжизненные холмы и торфяные болота. Ни дома, ни деревца, ни путника вокруг — только залитое солнцем зимнее небо и больше ничего. И на фоне этой всепоглощающей голубизны где-то далеко на Севере можно было различить белые вершины гор, да странный блеск вдали приковывал взор — это море играло на солнце.

Слуги открывали перед ними двери и вставали по бокам, позволяя пройти. Все они были бледнолицы, как и любой житель острова Осскил. У неё тоже была бледная кожа, но в отличие от других она хорошо говорила на языке Хардиг, и Джеду показалось, что слова она произносила с лёгким гонтским акцентом. Потом она представила Джеда своему мужу, Бендереску, правителю Терренона. Втрое старше жены, высохший, с мутным взглядом, лорд Бендереск приветствовал Джеда с холодной вежливостью, предложив ему остаться здесь так долго, как он, на правах гостя, пожелает того. Лорд Бендереск не спросил Джеда о его путешествии, о Тени, что привела его сюда, не задал он ни одного вопроса и жене.

Всё это было очень странным, но странным было и присутствие Джеда во дворце, и многое другое, что впоследствии случилось с ним. Сознание Джеда так и не прояснилось, он с трудом мог различать предметы вокруг. Случай постоянно преследовал его. Случайно он встретил незнакомца в Оррими, корабль в бухте будто только и ждал его, а Скиор по воле рока стал проводником. Проявление это только воли Тени? Или слепой случай играет им? Может быть, он и его Тень оказались под влиянием более мощной власти? Во всяком случае Джед не испытывал никакой угрозы, не ощущал даже тайного присутствия Врага. Но как он оказался здесь, оставалось по-прежнему неясным. Случайно оказаться в башне невозможно. Даже своим помутневшим сознанием он ясно понимал, что других гостей здесь и не ждали. Башня стояла вдали от всего живого. Никто не покидал башню, но и никто не входил в неё. Пустынные пространства окружали её со всех сторон.

Из окна своих покоев Джед видел один и тот же пейзаж, а дни бежали своей чередой, однообразные и скучные. Несмотря на ковры, всевозможные шкуры и огонь в камине, холод ощущался повсюду. Он пронизывал всё тело и душу Джеда. Постоянно он вспоминал о том, как ему пришлось встретиться лицом к лицу с Тенью, как он был побеждён и позорно бежал. Перед его внутренним взором, как наяву, вновь возникали все Учителя, и среди них Владыка Геншер, а также покойный Неммерл, и Огион, и даже тётка, которая научила Джеда первым заклятиям. Все они испытующе смотрели на своего ученика, и он знал, что обманул их надежды. Извиняясь, Джед каждый раз повторял: «Если б я не убежал, Тень завладела бы моим телом. Я не мог бороться с ней — ведь она знала моё имя. Бегство — это единственное, что оставалось мне. Маг-геббет стал бы огромной разрушительной силой в руках зла. Я должен был бежать, поймите». Но никто не отвечал ему. И Джеду оставалось только смотреть, как, не останавливаясь, падает снег, да ощущать во всём теле холод, убивающий чувства.

Так в течение долгих дней он жил один, предоставленный своим душевным мукам. Когда он покидал покои, то был он молчалив и угрюм. Красота леди смущала его, и среди роскоши он опять ощущал себя козопасом, простой деревенщиной.

Никто не нарушал его покой — уважали его одиночество, но когда ему всё-таки надоедали самокопание и унылый, однообразный пейзаж за окном, Серрет встречала его в одном из залов Башни, украшенном коврами и резьбой, освещённом ярким пламенем горевших в камине дров; здесь они подолгу вели неторопливые беседы. Юная леди была серьёзной особой; она никогда не смеялась. В её обществе Джед постепенно начинал чувствовать себя свободнее и забывать о своей боли.

Прошло время, и они уже встречались каждый день и проводили немало времени за разговорами, сидя у камина, поодаль от служанок, которые постоянно сопровождали госпожу, или стоя у окна в верхних покоях башни.

Большую часть времени старый лорд сидел в своих комнатах и только по утрам иногда прогуливался по внутреннему двору замка, занесённому снегом; он походил на старого колдуна, который всю ночь колдовал и, наконец, сейчас, на рассвете, решил всё-таки немного отдохнуть. Во время ужина в присутствии Джеда и Серрет он напряжённо молчал, исподлобья поглядывая на молодую жену. Джед начал испытывать что-то вроде жалости по отношению к леди. Она напоминала белую лань, посаженную в клетку, птицу с подрезанными крыльями или серебряное кольцо высокой пробы на скрюченном подагрой пальце старика. Лорд воспринимал жену как часть своего огромного состояния. Когда повелитель покидал трапезную, Джед наедине с Серрет пытался скрасить её одиночество, и она отвечала ему искренней привязанностью.