Лес проклятых - Елена Усачева

Валя попятилась.

– Ты не сделаешь этого, – закричала она, пытаясь дрожащей рукой загородиться от председателя. – Не посмеешь!

Полозов резко наклонился вперед, ударился всем телом о землю… И поднялся – уже в облике огромного бурого медведя.

В том месте, где он упал, появилась глубокая темная канавка. Из нее взвился дымок, появились первые языки пламени.

Ира на четвереньках попятилась, споткнулась о лежавшего на земле Артура.

– Вставай! – толкнула она цыганенка.

Медведь тяжелым взглядом исподлобья наблюдал за людьми.

Огонь взвился стеной – и обрушился на кукурузное поле. Сухие листья запылали.

Цыганка заорала низким грудным голосом, попятилась, скрылась в кукурузных зарослях. Пламя, казалось, только и ждало этого – оно устремилось следом за ней.

Медведь медленно, как бы нехотя, поднялся на задние лапы. По полю разнесся протяжный низкий вой.

Ира затормошила Артура, но он приходил в себя слишком медленно. Не дождавшись, пока ее товарищ по несчастью придет в себя, в два прыжка Ира выбежала за пределы огня, оказавшись рядом с медведем.

За ней прыгнул и Артур.

– Совсем больная!.. – начал было он, но, увидев зверя, замер. – Кто это?! – прошептал он, став таким же бледно-синюшным, каким был недавно – в доме.

– Это, – Ире вдруг почему-то стало весело, – дух лесной. Местное привидение! Решил всех нас тут попереубивать. Только ты ведь в это не веришь! И вообще – ты ничего не помнишь!

Медведь опустил лобастую голову и пошел на ребят, оттесняя их в огонь.

– Обходи его, – шепнула Ира, отбегая в сторону. – У него платок! Вся сила в этой тряпке!

– Какой платок? – Под тяжелым взглядом медведя Артур попятился, голой пяткой наступил на горевшую траву.

Дальше все произошло мгновенно. Обожженный, Артур завопил, бросился подальше от языков огня. Медведь, не ожидавший такой голосовой «атаки», шарахнулся. Они столкнулись. Цыганенок кувыркнулся через бурого монстра, перекатился с его шеи на спину.

– Держись! – крикнула Ира, налетев с кулаками на оборотня.

Зверь заметался на тропинке и огромными скачками помчался к лесу.

Ира побежала следом. На ходу она подхватила подвернувшуюся под руку суковатую палку.

А вот и первый волк. Он стоял у края поля, оскалив морду, шерсть на его загривке встала дыбом. Всем своим видом он давал понять, что человек здесь не пройдет.

– Артур! – крикнула Ира в глубину темного леса.

Медведь выскочил сбоку. Каким-то чудом Артур все еще удерживался на нем верхом. Не успев свернуть, медведь врезался в застывшего в боевой стойке волка. Все трое кувырком полетели под елки.

Ира задохнулась от ужаса. Ей представилось, как звери дружно, на пару, терзают тело несчастного цыганенка.

– Прекратите! – закричала она, опуская палку на спины копошившихся под деревьями тел, надеясь, что бьет она не Артура, а зверей.

Раздался жалобный вой.

– За меня! За Катьку! – выдыхала Ира, тыча своим оружием в темный мохнатый клубок.

Первым не выдержал волк. Заскулив, он отпрыгнул в сторону. Медведь ударом лапы выбил у Иры оружие. Оба проследили взглядом за падением палки и вдруг заметили в высокой траве что-то темное.

Платок!

Ира и медведь бросились к платку одновременно. Волк тоже было дернулся, но его ухватил за хвост Артур.

– Стоять! – кровожадно крикнул он. Зверь по-щенячьи заскулил.

– Отдай! – рыкнул медведь, останавливаясь в двух шагах от своей цели. – Мое!

– С чего это вдруг? Ты уже двести лет как помер! – не сдавалась Ира.

– Нет! – упрямо замотал головой медведь. – Все равно мое!

Они стояли друг напротив друга. Между ними лежал платок. Но никто пока что не решался сделать последний шаг. Ошибка – и кто-то проиграет. Навсегда.

– Ты умрешь! – пророкотал медведь.

Ира поморщилась:

– Я это уже слышала!

– Тебя убьет лес и сила старой колдуньи, – упрямо повторил медведь.

– Значит, она была колдуньей? – Ира приготовилась к рывку. – А говорили, лечила травками, заговаривала боль. Мол, зря ее из деревни выжили.

– Она была моей матерью! – тяжелым басом пророкотал возмущенный медведь. – Нас прогнали из Вязовни. Нас не пустили в Воронцовку. Она умерла! А я остался. Меня взял к себе лес, чтобы я мог отомстить. Меня разбудили, потому что мое время пришло! – Медведь мельком глянул Ире за спину, в его глазах заплясали, отражаясь, яркие языки пламени. – Сгорят деревни, высохнут реки, сдохнут животные…

– Что же останется?

– Лес. Вечный лес. Там буду жить я – его охранник, его защитник, его повелитель и слуга. Лес вечен. И я вместе с ним!

– Не дождешься!

Платок!

Медведь зубами уцепился за один его край, Ира ухватилась за другой. Рывок зверя был таким сильным, что Иру протащило по земле. Оборотень зарычал от злобы.

Слабая ткань не выдержала, двухсотлетние нитки расползлись. Медведь замотал головой. Платок разорвался. Ира отлетела в сторону.

– Не помер за двести лет, помрешь сейчас! – заорала она, пряча свою добычу в карман. – Будь ты хоть трижды дух, тебе не пересилить человека!

Она выкрикивала проклятья, потрясая над головой кулаком. И не замечала, что ее никто не слышит. Медведь медленно пятился к лесу, низко опустив голову к земле.

– Проклятье! – выдыхал он из себя слова. – Проклятье! Платок! Я умираю!

Чем дальше он уходил в лес, тем меньше становился похожим на зверя. Вот вместо морды проступили черты лица Полозова. Вот он стал меньше, тоньше… Это уже был не председатель, а прыщавый тощий парень. Он вскочил на ноги, но земля как будто не держала его. Он еще больше съежился, превращаясь в маленького мальчика. У его ног мелькнула серая тень.

– Ага! – махнула в его сторону остатком платка Ира. – Плохо без платочка-то!

Мальчик обиженно засопел, готовый расплакаться.

– Не реви, – наставительно произнесла Ира, – в следующий раз будешь вести себя лучше!

Мальчик прищурился. Ох и нехорошие у него при этом стали глаза… Радость Иры от недавней победы улетучилась. Неужели это еще не конец? Неужели впереди – новые страхи и мучения?

Маленький Вася беспомощно прикрыл голову руками.

Ира успела лишь обернуться. Огромная ель бесшумно падала на нее. На нее и лешака. Хлестнули по ее голым рукам колючие ветки. И тут же, крест-накрест, на первое дерево рухнуло второе. А потом еще, еще! Ира оказалась запертой между двумя стволами. Ей ничего не оставалось, как заорать от ужаса – теперь ее хотел уничтожить сам лес.

– Мама!

От гула падавших деревьев у нее заложило уши. Лес застонал. Закружилась сорванная с ветвей листва, заскрипели сосны.

Ира полезла через стволы – стоять на месте нельзя, надо двигаться, выбираться из-под завала!

И вдруг она увидела Васю.

– Бу! – выдохнул он, растворяясь в листве.

Ира попятилась, свалилась со ствола, больно ударилась спиной о землю. Извернулась, вставая на четвереньки. Из-под ветвей на нее смотрел волк. Он прижал к голове уши, недовольно прислушиваясь к скрипу ветвей.

– Убирайся! – Ира погрозила кулаком в ту сторону, где бесчинствовал обиженный мальчик. – Тебя никто не помнит! Ты никому не нужен! Твоя сила уже не действует!

Из последних сил она вытащила обрывок платка и принялась рвать его на мелкие части.

– Ничего не осталось, – хрипела она. – И тебя уже нет!

Лес завыл с новой силой. Ураганный порыв ветра согнул деревья пополам, взметнул с дороги песок. Послышался крик боли и отчаяния. От него у Иры заложило уши. Она с трудом подняла голову.

Кричал Вася. Он висел в воздухе, подхваченный ветками деревьев, и медленно таял. Обрывки платка ветер взметнул вверх. Ударил гром. Ире показалось, что в голове у нее что-то взорвалось. В глазах потемнело. И тут кто-то потащил ее из-под завала. В панике она представила, что это председатель нашел ее, чтобы загрызть.

– Пусти меня, гад! – завопила Ира, брыкаясь.

– Дура! – послышался голос цыганенка. – Хватит лягаться! Ты мне чуть губу не разбила!

Ира развернулась, увидела среди веток Артура. Вполне себе живого и невредимого.

– Держись! – крикнул он, протягивая ей ладонь.

Ира вцепилась в его руку и полезла из-под веток.

Лес все еще бушевал, гудел ветер, деревья хлестали друг друга длинными ветвями.

– Ты как? – отдуваясь, спросил цыганенок.

– Вроде ничего, – неуверенно произнесла Ира. В голове у нее стоял такой гул, что толком разобраться было невозможно.

– А мне этот противный волк штаны порвал! – возмутился цыганенок, разворачиваясь к Ире задом, где зияла хорошая дырища.

– Зато живой, – хихикнула она, разглядывая видневшиеся сквозь прорехи Артуровы трусы в цветочек.

– А дорогу-то завалило!

Дорогу на Воронцовку перегородило несколько упавших деревьев. Теперь, пока не приедут трактора, пока все это не растащат, никто в заброшенную деревню не попадет. И оттуда тоже никто не приедет, не придет.

Вася… Никуда он не делся. Для видимости исчез, порадовал благодарных зрителей спецэффектами. Но платка-то больше нет. Что его здесь еще держит?