Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Диана ничего не сказал. Молча, она встала со своего места, почти на противоположной от меня стороне стола, и целенаправленно пошла ко мне навстречу. Я перехватил её где-то на середине разделяющего нас расстояния, бережно обнял за талию, привлёк к себе, стараясь уловить малейшие нюансы мимики на её озабоченном личике. И только когда прижал девочку к себе, до меня начало доходить, каково сейчас Диане. Всесильная Верховная, пять лет в одиночку противостоявшая целой планете, дрожала, словно осиновый лист на ветру. Я невольно растерялся, но быстро взял себя в руки. Щекой зарылся в волнистую роскошь волос — на самой её макушке. Свободной рукой накрыл её щёчку, ещё сильней прижимая к себе такую милую и такую умную головку очаровательной разведчицы. И только теперь, тихо-тихо, на грани слышимости, решился спросить: «Ты чего дрожишь?» Ответ пришёл почти сразу. Да такой, что у меня по спине мурашки забегали: «Соскучилась. До сих пор не могу поверить, что ты не очередная голографическая иллюзия в капсуле удовольствий».

После такого признания нам была прямая дорога в спальню. Вот только не мы сейчас владели этим кораблём, и не мы определяли, что своевременно, а что — нет. Возникшая рядом с нами голограмма рыжей чертовки прокашлялась, привлекая внимание, и требовательно, не терпящим возражений тоном, заявила: «Чтобы через десять минут ни одной живой души здесь не было».

Часть 2. Величие Республики

Синергия: цена человечности

Уже на выходе из кают-компании, Ри вдруг спохватилась. Прямо над центром помещения, внутри подковы стола, возник голографический столб, а в нём — огромный наплывающий шар планеты. Пока мы с Ди, взявшись за руки, созерцали эту неземную красоту, наша голографическая хозяйка прояснила причины спешки. На культурную программу посещения планеты-прародительницы отводилось всего двое суток. Вроде бы и большой срок, но реально, с учётом особенностей местной экспозиции — в обрез.

А посмотреть том было на что. Под нами проплывал голубой, в фиолетовый спектр, шар планеты. Зеленоватые моря и океаны, белые кляксы облачных фронтов и ярко-зелёные глыбы материков — всё это великолепие составляло стержень, душу Республики, потому что именно на этой планете более двух тысяч лет назад произошло событие, ставшее краеугольным камнем дальнейшего развития Республики. Здесь произошла Эпохальная Революция — ни много, ни мало, и обязательно с большой буквы. Эмоциональные, активные, непоседливые, любознательные «снежки» подарили человечеству это поистине галактических масштабов событие, которое со временем обещало превратиться в событие вселенских масштабов — если Космическая Экспансия достигнет других галактик. Всё это я узнал из прочувственного, немного грустного напутствия искина корабля в образе моей незабвенной возлюбленной.

Потом яхта пошла на посадку. Как позже выяснилось, садиться на планету было вообще-то не принято, но для Верховной дальней разведки, пусть и в её интимной ипостаси, сделали исключение. Наш искин встретила это известие бурной радостью. Ещё бы! Теперь у нас появилось целых полчаса сверхлимитного времени на «что-нибудь эдакое» — чертовка откровенно намекала на прерванную сцену нашего с Ди воссоединения. Но тут коса нашла на камень. Моя разведчица только хмыкнула, заявив, что та умудрилась сбить ей весь настрой. Врала, конечно — я это хорошо чувствовал по напряжённому телу девочки под своей рукой, по-хозяйски возлежащей на её талии. Диана ждала и предвкушала, и расслабилась, только когда решила для себя какую-то собственную дилемму. Мне от её сложного мыслительного процесса перепала лишь одна фраза: «Вечером. Пораньше вернёмся, и тогда… пообщаемся».

Ну хоть так, а то все эти пляски с бубном, что вокруг меня устроили республиканки, порядком напрягали. Все эти методики, расчёты, алгоритмы… Хотя бы вечером попытаюсь от них уйти. Но и воспринимать в штыки трепетную заботу, которой меня окружили эти вообще-то не слишком склонные к телячьим нежностям существа, я не мог. Это граничило бы с чёрной неблагодарностью. Пусть действовали они чересчур рассудочно и навязчиво, но, в конце концов, это их «операция».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда я сам пытался в своё время расшевелить некую Диану Андреевну Велеславскую, она мне не мешала. Доверилась, полностью отдала инициативу, резонно рассудив, что уж кому-кому, но не ей учить меня правильно ухаживать за женщиной — так, чтобы растопить колючий лёд отчуждения, преодолеть граничащее с безумием состояние «снежной королевы». Теперь пришёл мой черёд довериться, уступить, передать инициативу. Тем более, теперь это совсем другая женщина — Ведьма доподлинно знает, что делает. Да, здесь и сейчас я бы предпочёл продолжить наше чувственное рандеву, но придётся умерить свои хотелки. Ожидание — возможно тоже часть этой их дикой терапии. Но и перегибать палку никто не собирался: Диана так и осталась в моих объятиях. Она не считала нашу невинную игру вредной, напротив, продолжала вести её со всем возможным прилежанием и чувственностью. Ведьма лечила мою расстроенную психику пилюлей предвкушения.

Так мы и ступили на поверхность планеты — обнявшись. Милена с рыженькой Кисой прошествовали следом. Почему-то валькирия при этом держала пигалицу под ручку — не иначе, решила попридержать девочку, чтобы не мешалась под ногами моей Ди. Был ли в этом какой-то сакральный смысл, я не знал. Юной снежке и так было не до нас, она с неприкрытым любопытством крутила головой по сторонам.

— А где, собственно, экспозиция? — поинтересовался я, когда мы покинули зону посадки.

Невдалеке виднелось здание космопорта, выполненное в необычном, как будто летящем, стиле. Странно, но на Риффе, где проходила Память Ри, ничего подобного не было. В смысле, вообще не было здания космопорта. Зачем? Все досмотровые мероприятия всё равно проводятся на орбите, в крупноячеистой сети космических ферм, под недремлющим оком автоматических боевых станций. Здесь же орбита была девственно чиста, если не считать непонятных засветок в районе трёх местных лун.

— Вот это всё — экспозиция, — поведя широким жестом вокруг, невозмутимо ответила Ди.

— Как, всё? Ты имеешь в виду то здание? — я показал на строение космопорта.

— Всё — это весь материк, — припечатала республиканка, отчего я застыл, как вкопанный.

— Как материк? А где же тогда живут снежки? Прямо на экспозиции?

— На материке давно живут только те, кто обслуживает экспозицию. Леон, да хватит дёргаться! Это же Республика, а не твоя заштатная планетка! Это на Земле куча группировок вынуждена ютиться на маленьком шарике, и единственным средством расширения жизненного пространства становится уничтожение себе подобных. В Республике десятки тысяч миров! Мы можем позволить себе экспозицию, хоть с планету размером!

Для меня это оказалось откровением. Сознание пасовало перед попыткой охватить масштаб новой реальности. Помнится, на Земле были дома, представлявшие собой памятники культуры. Кто-то когда-то там жил. Или даже не жил, а просто проходил мимо, и, простите за утрирование, плюнул под стену. Так, памятником считалось какое-то заштатное кафе, которое когда-то в незапамятные времена посетила выдающаяся личность своего времени. Меня ещё тогда покоробило от подобного абсурда. Но чтобы целый континент сделать памятником культуры! Это даже не кафе с проходившим мимо в незапамятные времена писателем. Это как если бы писатель пролетал мимо на космолёте. С другой стороны…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Милена, а я тут только в детстве была! — с живым восхищением в голосе поведала Киса, продолжая активно крутить головой по сторонам. — Ничего уже не помню. Подумать только: это ведь были наши с мамой предки! Положили начало новому витку Экспансии!

Что тут скажешь… В моём случае куда точнее будет выражение: плохо, когда не знал, да ещё и забыл. В голове имелись лишь отрывочные фрагменты Экспансии, упорно не желавшие складываться в общую картину. Возможно, всё дело в том, что я варвар? Привык мыслить категориями государств, а не планетарных образований? Но вроде бы неплохо успел разобраться за прошедший год… Даже Экспансии послужил… Вон, целый Сектор привёл к присяге! Но почему-то не прочувствовал в полной мере важности момента. Месть застлала глаза. Будь рядом Валери, всё могло бы восприниматься иначе. Валери…