Ледяные маски Оверхольма (СИ) - Дэвлин Джейд

— Все чудесатее и чудесатее, — сама себе под нос пробормотала я. — Патрик, успокойся. Ну-ка, быстро! Вдохнул-выдохнул и прекратил бледнеть! Сам на труп уже похож! Если не придешь в себя, я не посмотрю на то, что ты парень, вспомню только, что ты мой младший брат и тебя надо спасать, греть и приводить в себя. Раздену догола и посажу в горячую ванну, как маленького! И буду сама купать! Ну?

Угроза подействовала. Патрик дернулся и снова сделал мне испуганного совенка. Потом словно сдулся, но уже расслабленно. И шепотом продолжил:

— Я дал слово вашему батюшке перед его казнью, что не позволю вам наложить на себя руки, потому что кодекс нашего рода завязан на особую магию, которая карает малодушных самоубийц очень страшно. И пятнает честь великого рода, подрывая его посмертие…

— Тьфу, старый козел! — выругалась я. — Даже с того света умудрился нагадить. Честь рода, как же! Я, как действующая глава этого самого рода, забираю у тебя это слово, понял? Ты чем клялся? Просто словами или магией какой?

— Ма… магической клятвой… но… но я ее уже выполнил, вообще-то, — нервно усмехнулся парнишка, — вы ведь умерли. Ненадолго, но умерли. Только бог услышал мои молитвы и вернул вас. Вернул почему-то другой. И это… ну… все равно великая радость!

— Уже легче. Значит, про клятву можно забыть и забить. А кстати… — Я покусала губу и уточнила: — За что казнили этого гада? Батюшку моего, я имею в виду.

— За восстание на завоеванной территории. Его светлость, господин Оверхольм, лично… подавил… Потому вы тут. Ну, вроде как трофей и заложница. Хотя это император так решил, конечно.

— Угу… Понятно, что ничего непонятно.

Патрик вдохнул, выдохнул. Встряхнулся и, набравшись смелости, начал рассказывать:

— Ваш отец во время восстания убил довольно много людей с севера. Поэтому, леди, у вас есть враги, которые могут мечтать о мести. Собственно, я знаю, что от части аристократов поступило даже некое требование казнить вас вместе с отцом как соучастницу. Ваш батюшка, посмертие ему… даже не отрицал этого. Наоборот, вслух говорил, что его дочь никогда не покорится варварам. Словно хотел вашей смерти… Но его величество оказался умнее и требования своих аристократов отверг. Приказал лорду Яролиру взять вас в жены. Официально — чтобы защитить и занять вас нормальным для женщины делом: рождением детей. На самом деле — чтобы легитимно завладеть вашими землями. Крестьянам много не надо, но одно дело — подчиняться совсем чужакам, а другое — мужу или сюзерену единственной оставшейся наследницы. Разница так-то невелика, но в глазах необразованного народа это может сработать. И сработало. Им сообщили, что вы передали ключ от своей печати мужу, как и положено жене. А этот ключ — он же якобы еще от родового замка и от алтаря… Вроде как считается, что это божественное право на владение, особенно если женщина последняя в роду. И больше бунтовать нельзя. Этого и не хотел ваш отец. Перед казнью он воспользовался последним желанием осужденного, призвал меня и взял клятву. Думаю, он рассчитывал, что вы попытаетесь умереть быстро и я буду вынужден отравить вас сразу, до того, как лорд Оверхольм консумирует брак. Тогда вся интрига его величества провалилась бы.

Глава 31

— Но почему именно тебе поручили столь ответственное дело? Ребенку! — Мое мнение о папочке данного тела упало ниже плинтуса. Да и в принципе, не особо нравились мне эти странные южане с их понятиями о плохом и хорошем.

Патрик тяжко вздохнул и потянулся к столу зажечь небольшой светильник в виде керосиновой лампы. Только на магии и более яркий. Покрутил немного регулятором, снова вздохнул. Запахло озоном и почему-то хвоей. А парнишка продолжил:

— В тот момент большинство ваших личных слуг и родственников уже казнили, а меня вот оставили. Ну, бастард же. К делам рода таких никогда не подпускают. Об этом даже северяне в курсе. И я несовершеннолетний к тому же был. Точнее, меня тоже хотели по… — заикнулся парнишка, — повесить. Но ваш муж запретил. Сказал, что север не воюет с детьми. А когда остальные начали роптать, что, мол, дети вырастают и начинают восстания — забрал с собой. Потом приставил к вам в качестве пажа. Якобы так я буду под строгим контролем. «Уж с ребенком и бабой я в своем поместье справлюсь», — сказал он тогда.

— Да-да, вижу, как он справляется, — мрачно скривилась я и обняла Патрика покрепче. Потому что он снова пытался морозиться и топорщиться. Господи, бедный пацан. А папаше посмертия с гвоздями! Навечно.

— Леди, вы должны изгнать меня из рода и возненавидеть… — сдавленно пробормотал мальчишка в ответ на мое самоуправство.

— Кому должна, я всем прощаю. — Фырканье вышло совсем уж кошачье. — Ты мой брат. Все остальное неважно. Что было, то прошло.

— Я вас убил! Что тогда вообще важно-то?! Глупая вы! Совсем глупая, — последние слова Патрик произнес еле слышно.

— Зато ты будешь умным за двоих. — Я плюнула на все здешние правила приличия и чмокнула пацана куда достала — в щеку возле уха. И рассмеялась, когда и щека, и ухо стремительно покраснели. — Брата можно и тискать, и целовать, не конфузься! И вообще, давай думать. Муж у нас странный. Значит, надо позаботиться о себе самим. Я слегка увлеклась платьишками и прочими женскими игрушками. Понятно, это дело нужное для имиджа, но денег так не заработаешь. А мы все затеяли с одной целью: разбогатеть и получить свободу. Независимость. Безопасность.

— Мы затеяли? — уточнил Патрик, растирая красное ухо и смешно ежась. — По-моему, это вы сами все решили, а меня никто не спрашивал.

— А у тебя другое мнение по этому вопросу? — Я картинно подняла одну бровь. Всегда мечтала так уметь и поражалась людям, способным шевелить бровями по отдельности. А в этом теле вдруг раз — и получилось.

— Не знаю. Просто все то, что вы пытаетесь сделать или рассказываете, слишком уж чуждо. Чтоб женщина сама, без мужа, решила торговлей заниматься. Тем более благородная. Нет, я не говорю, что вы врете или бредите, просто…

— Да просто, пока я была мертвая, я на том свете много видела, слышала и усвоила. — А что, чем не версия? Кто сказал, что это не так? Может, я и правда в прошлой жизни была Эмберлин, потом померла, прожила жизнь Ксю, сверзилась с пирса и оппа — по запросу маленького пажа вернулась доживать первую жизнь. Отличная версия! Так и буду думать. Никакого больше самозванства, с полным правом буду считать себя собой.

— Нет-нет, леди Эмберлин. Я не о том. Ну, вот смотрите: после развода даст вам муж денег, да. Даст маленький замок. Я с вами останусь, даже пусть господин Торстен тоже будет у вас служить. Но у нас нет власти! Нет армии! Нет защиты! Любой торговец просто посмеется над нами и хорошо, если не ограбит. Были бы вы родом с севера, можно было бы прикрыться материнской семьей и родственниками. Но мы южане, спасенные лордом от плахи. Все уважение, вся вежливость, весь почет — все это пропадет, как только вы перестанете быть женой лорда Оверхольма.

— Это, конечно, проблема… но ты же помнишь, что после развода я останусь Санхейм? И к тому же стану его вассалом. Так что защита, пусть и номинальная, у нас будет.

— Только если ваш супруг покажет, что все еще вас поддерживает. И то, возможно, этого будет мало.

— Значит, наша задача — сделать так, чтобы ему захотелось всем продемонстрировать свою заинтересованность в нас. И самый простой выход — стать для него выгодным вложением и предприятием. Понимаешь? Личные проблемы личными проблемами, но деньги нужны всем. Если мы будем давать доход, вряд ли он позволит проходимцам просто так нас обманывать — это ведь будет покушением и на его карман.

— Это… вполне возможно! — сначала задумался, а потом развеселился Патрик. — Жаль только, что титул потеряем. Если вы, конечно, потом не выйдете замуж за другого северного аристократа. Но… тогда потеряем земли, ведь вы переселитесь к мужу и больше не сможете работать на лорда! Ох! Тяжело как. Мне никогда толком такого не преподавали.