Если верить в чудеса - Сандра Мартон

– Вот что я тебе скажу… Я с вами встречусь. Но надолго не останусь. Я… – И еще один глубокий вздох. – Мне нужно домой. К Дженни.

– К кому?..

– Ее зовут Дженни, – тихо ответил Трэвис. – И кажется, настала пора вам о ней узнать.

– Отлично, – только и сумел вымолвить изумленный Джейкоб.

Когда он закончил с Трэвисом разговор, то сразу же позвонил Калебу:

– Можешь мне не верить, но, кажется, Трэвис попался!

– Попался?!

– Ну да, он придет сегодня…

– И?..

– И не останется надолго. Дома его ждет женщина. У него дома!

Повисла тишина. Наконец Калеб Уайлд расхохотался.

И Джейк ухмыльнулся:

– Ну не чудо ли?

Пару часов спустя Трэвис был у себя дома. Он приехал домой пораньше. И напрасно.

Сегодня Дженни задерживалась в университете. Дома ее не будет еще полчаса. Это оказалось более чем достаточно для того, чтобы Трэвис окончательно потонул в сомнениях.

Он сказал Джейку, что встретится с ним и Калебом сегодня. Зачем? Он ведь собирался признаться Дженни в любви! Он не захочет уезжать от нее после этого.

Ладно. Ладно, никаких проблем.

Он возьмет ее с собой. Представит ее своим братьям…

Нет. Ерунда. Он признается ей в любви. А вдруг она признается, что же ее так тревожит?

Трэвис взялся за голову в отчаянии.

Что за идиотизм? Как много сложностей для одного веч…

Загудел лифт. Вот он издал глухой стук, какой издает каждый раз, как останавливается.

Он обернулся к дверям. Они открылись, и из лифта вышла Дженни.

– Солнышко, – сказал он.

И осекся.

Боже, что за выражение на ее лице! Оно выражало такую скорбь…

Трэвис подбежал к ней, обнял и отвел в комнату:

– Дженни, что случилось?

– Ничего.

Она лгала. Ее всю трясло.

Трэвис осторожно поднял ее и усадил в большое кожаное кресло.

– Милая. Не закрывайся от меня. Я знаю, ты что-то держишь в…

– Я люблю тебя, – ответила Дженни. – Я не должна была этого говорить, но…

Он почувствовал, как его сердце подпрыгнуло в груди.

– Дженни. Любимая моя Дженни. Прекрасная Дженни. Я тоже тебя люблю…

– Вот видишь, я изучила динамику… – Вдруг ее глаза воссияли счастьем. – Что ты только что сказал?

– Я сказал, что обожаю тебя. Я люблю тебя! И хочу жениться на тебе. Я хочу, чтобы у нас были дети, лошади, что угодно, – все, что сделает тебя счастливой! Хочу состариться с тобой…

Рыдание вырвалось из ее груди.

– Нет! Я не могу…

– Дженни…

Она вскочила с кресла.

– Я не могу выйти за тебя замуж, – прошептала она.

– Конечно же можешь!

Она покачала головой:

– Нет. Ты не понимаешь. Кое-что… Я кое-что тебе не сказала. Я должна была. Должна была, но…

Трэвис встал и поймал ее в свои объятия.

– Что бы это ни было, – нежно произнес он, – мы вместе справимся с этим.

Она издала странный звук: что-то между смехом и плачем и прошептала:

– С этим мы не справимся.

– Конечно, мы справимся! Я справлюсь. У тебя проблемы с законом? Калеб поможет. Что-то из твоего прошлого? Чем это ни было…

– Я… больна.

– Я знаю. Мигрени. Мы и с ними справимся. Мой доктор…

– Трэвис! – Дженни глубоко вздохнула.

Трэвис попытался прижать ее к себе, но она уперлась ладонями в его грудь.

– Пойми, у меня… Я… У меня… – Она закрыла глаза, раскрыла их снова, глянула в глаза возлюбленного. – У меня опухоль, – прошептала она. – Опухоль мозга.

Он молча смотрел на нее, пытаясь понять значение слов.

– Опухоль? Но…

– Мозга. И здесь нет никаких но. Эта штука во мне уже несколько месяцев, и она растет. – Дженни прерывисто, резко вздохнула. – Мои симптомы…

– Головные боли, – охрипшим голосом произнес он.

Она кивнула и всхлипнула:

– Трэвис…. Трэвис, я умираю…

Комната поплыла. Трэвису показалось – он вот-вот потеряет сознание. Но он должен быть сильным – ради его Дженни!

Кроме того, она могла и ошибаться!

Он сказал ей: может быть, ее диагноз ошибочен?

Тогда Дженни взяла свой портфель и достала оттуда папку. В ней были результаты обследований, сканирований, тестов.

Диагноз был точным.

Но Трэвис сказал: как глупо слепо верить тестам всего одной больницы!

Но она разложила медицинские бумаги по всему обеденному столу.

Она прошла обследование в трех главных медицинских центрах штата.

Трэвис глупо смотрел на бумаги. Лед сомкнулся вокруг его сердца.

– Почему ты мне не сказала? – наконец глухо произнес он.

– Надо было… – вздохнула Дженни. – Надо было позволить тебе узнать правду, чтобы ты не… Чтобы ты не оказался вовлечен в…

Он схватил ее. Заставил замолчать поцелуем, выражавшим и страх, и панику, и отчаяние.

– Я люблю тебя, – четко произнес Трэвис. – Люблю тебя! Ты думаешь, зная, что эта штука растет внутри твоей головы, я перестану тебя любить?

Она заплакала.

Ему хотелось плакать вместе с Дженни, но его мозг кипел. Ему срочно нужно придумать план дальнейших действий.

Минуты спустя план был готов.

– Я знаю врачей в Германии. В Великобритании. Черт, да у меня по всему миру знакомые! Мы полетим в Европу…

– Трэвис. Мой любимый Трэвис… – Ее голос дрогнул, когда она заглянула в его глаза. – Все кончено. Я только что вернулась от своего доктора. Он сказал…

Трэвис стукнул кулаком по столу:

– Да мне плевать на твоего доктора! Я не позволю этому случиться. Я отказываюсь позволять этому случиться! Я люблю тебя, люблю тебя, люблю…

Она поднялась на носочки. Поцеловала его. Она целовала его снова и снова, пока он не ответил.

– Займись со мной любовью, – умоляла Дженни. – Прямо сейчас. Возьми меня…

И он взял ее прямо здесь, страстно, нежно, отдавая ей всего себя.

И она отдавала всю себя без остатка.

В конце она заплакала. И уснула в его объятиях.

Он держал ее в руках, чувствовал, как бьется ее сердце, чувствовал тепло ее дыхания.

– Я не позволю тебе умереть, – шептал Трэвис, полный боли и решимости от отчаяния. – Я не позволю этому случиться!

Трэвису снился сон.

Дженни стояла перед ним. Она плакала.

– Прощай, моя любовь, – прошептала она, – прощай…

Ее губы коснулись его лба…

Трэвис вскочил и мгновенно проснулся. Он был один.

– Дженни? – позвал Трэвис.

Прошел из комнаты в комнату. Ее нигде не было.

Паника заполнила его грудь. Он ей позвонил, но ему не ответили. Трэвис побежал к машине и поехал к ней домой. Ее там не оказалось.

Тогда он позвонил в ее офис в университете. Дженни не было и там.

Боже, господи боже, где же она?

Трэвис поехал к себе домой, обгоняя машины как сумасшедший, в надежде – вдруг она каким-то чудом материализуется посреди одной из комнат?