Монстры в Академии (СИ) - Бунькова Екатерина

Марина подошла к окну и выглянула во двор. Несчастный куст больше не загораживал вид, и ей предстало зрелище поля битвы: изгаженная заклинаниями местность и восемь полубездыханных тел.

— К ночи очнутся, — пообещал Шерман.

— Может, прибить их по-тихому? — предложил Крис. — Чтобы точно не узнал никто. Сбросим в колодец, присыплем осколками куста и землей, борта сравняем, дерном заложим, и никто не узнает, что там вообще колодец был.

— А воду ты откуда брать будешь? — осадила его Марина самым веским для этой компании аргументом, пропустив «нельзя же так с живыми людьми» и «это подло и уголовно наказуемо».

— Тогда вышвырнуть их за пределы корпуса, и дело с концом, — тут же подстроился Крис. — Если свидетелей не было, они не докажут, что их накрыло воплем сирены.

— Главное, чтобы Уилл нас не сдал, — заметил Леам.

— С Уиллом мы разберемся, — хищно пообещал Персиваль, переглянувшись с висящей в воздухе шляпой Денебы.

— Без членовредительства, пожалуйста, — остановила их Марина, поняв, к чему идет дело: «темная» в ее педагогические методы не входила.

— Ну, хоть немного, — взмолился вампир, сложив когтистые ладони в молитвенном жесте, что в сочетании с рясой сатаниста выглядело жутковато. — Чисто в воспитательных целях! Давно кулаки чешутся.

— Почеши их о швабру, — предложила Марина. — Пол в своей комнате вы помыли из рук вон плохо. А Уилла убивать и калечить я запрещаю. Равно как и всех остальных обитателей Академии. Если вас кто-то обижает — идите с этим ко мне, я разберусь.

— Я не стукач, — набычился Персиваль, и остальные согласно закивали.

— Прекрасная позиция для уголовника, — кивнула Марина. — И проигрышная — для бизнесмена. Так что если хочешь в этой жизни устроиться по-человечески, то учись и жить по-человечески.

— Стучать на всех? — прищурился Персиваль.

— Решать проблемы так, чтобы снова не загреметь за решетку, — не поддалась на провокацию Марина. — Больше никаких драк, кроме спортивных состязаний. Чешутся кулаки — займись уборкой. А теперь марш все тапочки шить, раз уж все спокойно!

— Да в смысле? — возмутился класс почти единодушным хором.

— Вы издеваетесь? — откликнулся Еж.

— Нас только что едва не убили, — обиженно подтвердила его сестра.

— Ничего не знаю, — Марина сложила руки на груди. — Война войной, урок — по расписанию. Рассаживаемся по местам, тапки ждут. Ксавьер, верни в аудиторию тех, кто успел сбежать. А еще затащи на всякий случай Уилла в здание и запрись: вдруг кто из околдованных очнется раньше времени.

— Понял, — кивнул мужчина и вышел. А Марина с как можно более невозмутимым видом заняла свое место за кафедрой, стараясь не показывать, как ее потряхивает от непривычной волны эмоций. Давно она не чувствовала себя такой живой.

«Но все же экстрим — не лучший метод борьбы с апатией», — осадила она сама себя.

«Ага, лучший метод — поддаться ей, — возмущенно хмыкнул внутренний голос. — Иди, приляг посреди аудитории: покажи классу, как тебя «накрывает». Им будет интересно посмотреть на полутруп училки в депрессии».

«У меня нет депрессии», — возразила сама себе Марина.

«Ну-ну, продолжай заниматься самовнушением, — поддакнул внутренний голос. — Позови, когда вешаться пойдешь. Ах да, ты не пойдешь: ответственность за учеников и всякое такое. Кстати об ответственности: как там поживают твои годовые отчеты и электронный журнал?».

Марина не ответила, но покрылась холодным потом. Пошли вторые сутки, как она отсутствовала на рабочем месте в самый напряженный период года. Даже без предупреждения.

«Страшно, правда?» — будто упиваясь властью черных глубинных эмоций, подлил масла в огонь внутренний голос.

«Я завтра туда вернусь, — пообещала сама себе Марина. — Сегодня с утра было еще нельзя, а вечером завуча почти наверняка не было на месте. И я бы все равно не успела — надо хоть пару часов за компьютером посидеть».

«Ну-ну, давай, оправдывайся перед самой собой, — хмыкнул внутренний голос. — И как ты с такими повадками и закидонами еще смеешь детей чему-то учить?».

«Все учителя ненормальные, просто не по всем это заметно, — отшила Марина своего невидимого собеседника. — Нормальный человек в школе и недели бы не продержался».

«Ладно, аргумент принят, — ответил внутренний голос. — Но твое обещание вернуться завтра в родной мир и уладить дела я запомнил, так и знай».

«Да не хочу я туда возвращаться», — мысленно поморщилась Марина.

«Ну, наконец-то признала!» — торжествующе отозвался внутренний голос.

***

Магики в тапках выглядели комично, и Марине даже стало немного неловко за свое нововведение, так что она и сама из солидарности влезла в тапки — те самые, на которых они с Леамом тренировались. Самодельная обувь сидела ненадежно, позволяя прочувствовать каждую щель в досках, и провисала при ходьбе, вынуждая шаркать.

Однако тапки неведомым образом поменяли все вокруг, и Марина вдруг почувствовала себя, как дома. Сразу захотелось сменить рабочий костюм на халатик, включить телевизор и пойти наварить борща. Но халатика покамест не наблюдалось, а телевизора — тем более. Зато «борщ» вполне можно было организовать. Ну, то есть, порадовать ребят ужином. Тем более, что он обещал быть более сытным, чем вчера.

Когда Ксавьер вышел на крыльцо, чтобы затащить внутрь обморочного Уильяма, он встретил во дворе дядю Мадю с ящиком в руках. Бывший профессор при виде «поля боя» и распростертых на нем тел только крякнул, но убедился, что все живы, и ничего не сказал, лишь вручил старосте свой ящик. В ящике же оказалось несколько дюжин яиц: как и предполагала Марина, ректор все понял правильно, и «дамский завтрак» помножил на восемнадцать человек. Так что теперь у них было, из чего приготовить ужин.

Дежурные новому продукту обрадовались безмерно, так что девушка сразу передумала оставлять их у очага — а ну как сожрут чужие порции? Оставила кашеварить Ксавьера, поручив сварить перловку и яйца вкрутую. Сама же Марина сразу после урока со всем классом отправилась прибирать территорию: от поломанных деревьев, человеческих тел и прочего мусора.

С телами ребята справились быстро и вышвырнули юных магов за территорию корпуса с большим удовольствием, без зазрения совести оставив их кучей на ближайшей дорожке: типа, так и было. Только Финеаса — сынка местного вельможи — на всякий пожарный положили отдельно, на скамеечку, чтоб не связываться потом.

Крис, конечно, не упустил случая выпендриться и соединил ладони спящих, изобразив креативный лежачий хороводик. Флокси тоже проявила энтузиазм и украсила головы магов ромашками, росшими неподалеку.

Тут уже и весь класс пожелал присоединиться к ритуальному осквернению труп… спящих, но Марина завернула своих обратно, от греха подальше. Ей и самой очень хотелось самолично привести к ректору нарушителей и пожаловаться, но имея большой педагогический опыт за плечами, Марина прекрасно понимала: грош цена такому мероприятию.

Пока родители и общество внушают детям, что другие дети — изгои, возмущение одного учителя и одного ректора ничего не изменит. Надо либо идти жаловаться еще выше, привлекая прокуроров и журналистов, либо оставить тему и отвлечь подопечных от несправедливости до лучших времен. И она выбрала второй вариант.

— Ну что, футбольные правила все запомнили? — спросила Марина, торопясь отвлечь мстителей от беззащитных врагов. — Сыграем, пока ужин готовится?

Она подкинула тряпичный ком, изображавший мяч.

— А Вы разве с нами? — удивился Крис.

— Я буду судьей, — пообещала Марина. — Мне бы только местечко повыше, чтобы все видеть.

— Без проблем! — пообещал Крис и махнул кому-то рукой.

— А-а! — только и успела вскрикнуть девушка, когда ее что-то схватило и резко оторвало от земли. Она вцепилась в гигантские пальцы и махнула в воздухе ногами. Одна туфля слетела, Крис поймал ее в прыжке, как заправский футбольный вратарь, и деловито поставил на крыльцо.

— Ну, как, оттуда хорошо видно? — закричал он, запрокинув голову и подставив руку ко лбу козырьком.