Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве) (СИ) - Бахмайер Галина Владимировна

— Ладно, — после небольшой паузы произнес Чарли. — Может, тебе действительно будет понятнее именно так.

Охватившее меня облегчение оказалось преждевременным. Уокер не отложил занятие до встречи с группой. Он просто снял футболку, оголив мускулистый поджарый торс, покрытый ровным золотистым загаром из солярия.

Твою мать, Уокер! Мало мне одной твоей выводящей из равновесия компании, дразнящих улыбок и ловких пальцев! Теперь еще и это…

Он отложил футболку и сел, отвернувшись, за что я мысленно вознесла хвалу всем существующим богам. Теперь не нужно было следить за лицом, и я принялась жадно разглядывать Чарли, борясь с искушением прикоснуться, погладить эту спину, прижаться к ней… Уокер поднял руки, завел их назад и принялся показывать на себе обезболивающие точки. Узловатые мышцы рельефно перекатывались под тонкой гладкой кожей. Я то и дело отвлекалась на это волнующее зрелище, забывая смотреть куда положено.

— Попробуй нащупать на себе, — указывал он. — Здесь должна ощущаться маленькая ямочка. Нашла? Теперь ищи на мне.

Странно, что я вообще смогла что-то правильно нащупать. Чарли сделал вид, что не заметил этого. Он показал мне остальные обезболивающие точки, и перешел к снимающим паралич.

— Да, Джелайна, сначала именно снимающие. Прежде, чем взлетать, надо научиться падать. Ладно бы паралич, есть ведь и лишение сознания. Вырубишь меня, а откачать не сможешь, и что тогда?

— И что тогда? — испуганно повторила я.

— Сам оклемаюсь через пару часов, — усмехнулся он, — но с дикой головной болью. И тогда берегись.

Хорошо, что предупредил. А то у меня уже было зародился трусливый план его временной нейтрализации. Нет, все-таки я гадкая, что бы там ни говорил Билл. Сама-то Уокера невесть в чем заподозрила, когда он меня обездвижил. По здравому разумению, все, что здесь происходило, вполне укладывалось в пристойные рамки. Будь вместо Чарли, скажем, Билл, и делай он все то же самое — я бы даже мысли иной не допустила. Всему виной мое влечение, и только оно. Да, Уокер спал со всеми напарницами, но ведь они и сами открыто стремились к этому! Да, он явно провоцировал меня, но достаточно деликатно, без лишней настойчивости. Возможно, он предпочитал не форсировать события, предоставляя женщине самой сделать первый шаг. Не знаю, как с аборигенками утопий, а с напарницами, скорее всего, именно так и было. И, наверное, ни одна еще не заставляла себя ждать.

— А точки от растяжений находятся вот здесь, — Чарли повернулся ко мне лицом, и я поспешно отвела взгляд. Но удержаться от того, чтобы не полюбоваться им, все-таки не смогла. Да ладно, чего там — любая женщина на моем месте делала бы то же самое. Если не любоваться такими мужчинами, то куда тогда смотреть? Тем более что этот мужчина прекрасно знал о своей привлекательности, явно заботился о внешности и воспринимал интерес к себе, как нечто само собой разумеющееся.

Но я так и не успела толком рассмотреть Чарли. Пораженно замерла и уставилась в одну точку на его широкой груди, чуть левее центра. Уродуя безупречно-золотистую кожу, в этом месте зловеще белел крупный выпуклый шрам в виде неровной шестиконечной звезды.

— О, Господи! — воскликнула я, не сдержавшись, и тотчас зажала себе рот. В ужасе от своей бестактности, я виновато подняла глаза. Чарли молча наблюдал за мной.

Я закрыла лицо руками, отчаянно желая немедленно провалиться сквозь землю. Проклятье! Никто из бывших напарниц Уокера, подробно его обсуждавших, никогда не упоминал об этом шраме. Энн тоже ничего не говорила. Но как можно его пропустить? У меня мелькнула глупая мысль, что он, наверное, только появился, и я вижу его первая. Но нет, шрам был старым, давно выцветшим, и края его уже выровнялись, зарастая волосками. А вообще-то и я не стала бы болтать о том, что видела.

— Чарли… — пискнула я. — Прости.

— За что? — с удивлением спросил он. Я подняла голову. Уокер смотрел немного обеспокоенно.

— Прости, — снова повторила я. — Я невоспитанная свинья.

— А-а… — протянул Чарли. — Ничего страшного, Джелайна. Это ерунда. Не надо извиняться, — он машинально коснулся шрама и задумчиво опустил голову.

— Откуда у тебя такое?

Он выпрямился и посмотрел мне в глаза с прежней усмешкой.

— Ну, подумаешь, старая рана. Шрамы только украшают мужчину.

— Нет, — прошептала я. — Ни капельки. И мне плевать, кто и сколько раз говорил тебе обратное.

— Между прочим, — заметил он, — ты первая, кто реагирует настолько бурно. Честно говоря, уж от тебя-то никак не ожидал.

Следовало бы тактично свернуть этот неприятный разговор, но я никак не могла успокоиться. Заметный шрам — это вам не файлы в досье, так просто не сотрешь.

— Дело вовсе не в том, как он выглядит. Где можно получить такую рану? Что это было?

— Осиновый кол, — ухмыльнулся он, но в глазах появилось напряженное беспокойство.

— Черт… — поморщившись, пробормотала я. — Это ведь действительно была грубая проникающая рана! А потом ее еще и расковыряли. И плохо лечили.

— Одно из двух, — предположил он, продолжая улыбаться одними губами. — Ты либо подпольно практикующий доктор, либо ясновидящая.

Я несмело протянула руку и коснулась шрама. Провела по нему пальцами и уверенно заявила:

— Уже мягкий. Лет десять, не меньше.

— Давно, — согласился Уокер. — Можно сказать, в другой жизни.

— Еще до TSR?

Чарли кивнул. Силы небесные, да что же скрывается в его засекреченном прошлом?!

— Кто тебя так? И чем?

Снова пустая вежливая улыбка и отсутствующий взгляд.

— Джелайна, ты сделала все, что могла. Все в порядке. Правда. Забудь.

— Да что я такого сделала? — растерялась я.

— Твое искреннее беспокойство, — пояснил он. — Так трогательно.

— Чарли, я не вижу в этом ничего смешного. Мне на этот шрам даже смотреть больно!

Он перестал улыбаться.

— Почему тебе больно на него смотреть?

— Я вовсе не имела в виду, что он настолько безобразен, — торопливо пояснила я. — На самом деле нет, — я заметила, что Чарли смотрит куда-то вниз и почувствовала, что изо всех сил прижимаю кулак к груди в том же самом месте. Мне действительно стало не по себе.

— О! — иронично произнес Уокер. — Оказывается, хладнокровный истребитель палеопитеков умеет не только совеститься, но и сопереживать.

Он явно пытался отвлечь меня саркастической насмешкой. А вот глаза так и остались встревоженными. Нет уж, дорогой мой, придумай что-нибудь получше. Соображать я тоже умею… когда могу.

Нет, эта зараза все-таки читает мысли. Он близко придвинулся и проворковал:

— А может, ты не такая уж и хладнокровная, какой стараешься казаться?

Его зрачки снова были расширены, да еще как! Теплая рука легла мне на спину и слегка нажала, подталкивая ближе. Я машинально уперлась в грудь Уокеру, и вздрогнула. Сердце рядом с гладкой звездой колотилось быстрее, чем у меня!

Та-ак, где это я там разорялась про первый шаг?.. Вычеркивайте.

Нет, я не стану утверждать, что не предполагала подобного развития событий. Было бы глупо отрицать очевидное — наоборот, именно этого я и ждала, и боялась. Все время, с той самой минуты, как мы высадились в этой утопии. Черт, лучше бы я надела какое-нибудь старенькое, невзрачное бельишко — чувство неловкости тогда дало бы лишний стимул увильнуть. Но роскошный новый гарнитур, как назло, подстрекал сдаться и продемонстрировать его во всей красе.

Да! Да, Джел, плюнь на все, и развлекайся, как Энн, живи сегодняшним днем. Но только сегодня. Завтра Чарли станет чужим и далеким. А твоя убогая жизнь полетит к черту.

Это враз отрезвило меня. Даже мысли прояснились, и я сделала неприятное открытие. Ведь Чарли сейчас хочет всего лишь отвлечь мое внимание. Надо признать, он выбрал для этого самый верный способ.

Уокер легко обхватил меня ладонями за талию и потянул к себе. Рядом с его мощными руками мои выглядели переломанными пополам бледными косточками.

— Чарли, ну зачем это тебе? — взмолилась я. — Я еще могу понять про Энн и некоторых других…