Вредная утопленница - Наталья Александрова

– Гражданин жалуется, что мы некачественно выполнили его заказ, и требует возмещения морального урона! – торопливо сообщила приемщица Горожанкиной.

– Изложите свою версию! – проскрипела та, повернувшись к клиенту.

На краснолицего клиента появление Елизаветы Петровны подействовало как холодный душ. Он резко убавил громкость голоса, перестал махать руками и заговорил почти спокойно:

– Мы заказали в вашей фирме подарок для Леопольда Матвеевича. У него, видите ли, день рождения, и мы решили подарить ему что-нибудь оригинальное. Выбрали красивую миску и сделали в вашей фирме заказ – портрет юбиляра на этой миске…

– Миску? – удивленно переспросила Елизавета Петровна. – На день рождения?

– Леопольд Матвеевич – это наш кот! – проговорил клиент немного смущенно, и на лице его проступила самая настоящая нежность. – Замечательный сибирский кот, очень крупный и авторитетный…

Надежда Николаевна по-новому взглянула на возмущенного гражданина: как котовладелец, он вызывал у нее симпатию и сочувствие. Ясно, что человек вовсе не мается дурью, его претензии полностью обоснованы.

– Понятно! – кивнула Горожанкина. – Продолжайте!

– Так вот, я заказал в вашей фирме портрет Леопольда на этой самой миске. Миску с портретом доставили нам прямо на дом, в подарочной упаковке, и мы развернули ее в самый торжественный момент, чтобы Леопольд не обрадовался раньше времени… и что же мы там увидели, а самое главное – что увидел Леопольд Матвеевич?

– Что? – хором воскликнули все присутствующие, включая Надежду, которая внимательно слушала рассказ и сопереживала незнакомому коту.

– Вот что! – воскликнул клиент и жестом циркового фокусника выставил на стойку красивую никелированную миску.

На миске красовалось цветное изображение английского бульдога с оскаленной пастью. Надежда Николаевна узнала бульдога Дэна, который сыграл такую заметную роль в ее приключениях в загородном отеле, когда они спасали эту растелепу Юльку.

– Вы представляете, как отреагировал на это Леопольд Матвеевич? – трагическим голосом произнес клиент. – Он взлетел на шкаф и оттуда высказал нам с женой все, что он о нас думает! Такой стресс – и это в день рождения!

– Да, действительно, нехорошо получилось! – холодно проговорила Елизавета Петровна и повернулась к приемщице: – Анфиса, как ты это можешь объяснить?

Приемщица покраснела, побледнела и обратилась к недовольному клиенту:

– Можно взглянуть на вашу квитанцию?

Тот протянул ей смятую бумажку. Девушка открыла толстую учетную книгу, пробежала по строчкам глазами и проговорила растерянно:

– Вот ваш заказ, номер шестьсот девяносто шесть… все правильно… фотография бульдога…

– Как – бульдога? – возмущенно воскликнул клиент. – Почему бульдога? Быть не может! – Он перегнулся через стойку и заглянул в книгу. – Что вы говорите? Где вы видите номер шестьсот девяносто шесть? Где вы видите фотографию бульдога?

– Ой, извините, я перепутала! Это не шестьсот девяносто шесть, это девятьсот шестьдесят девять! Я, наверное, вверх ногами квитанцию держала…

– Как так можно относиться к своей работе! – проскрежетала начальница. – Ты уволена!

– Но, Елизавета Петровна, я нечаянно! – жалобно отозвалась Анфиса. – Это не повторится… Я вам клянусь… Дайте мне еще один шанс… Мне очень нужна работа…

На глазах ее выступили слезы.

– Ты не меня проси! – оборвала ее Горожанкина. – Ты клиента проси! Если он тебя простит…

Клиент, почувствовав себя хозяином положения, немного смягчился и посочувствовал симпатичной девушке.

– Ну ладно… – проговорил он снисходительно. – С кем не бывает? Девушка молодая, неопытная… действительно, дайте ей еще один шанс…

– А как же нервы Леопольда Матвеевича? – строго проговорила начальница.

– Он уже немного успокоился, мы угостили его паровой лососиной, и он пришел в себя.

– Ну, если так… – Елизавета Петровна на секунду задумалась. – Вот что я вам предлагаю. Мы переделаем ваш заказ, разумеется, бесплатно, и сделаем для вас с супругой футболки с портретом Леопольда Матвеевича. Как, вас это устроит?

– Ну хорошо! – смилостивился клиент. – Я согласен! Только, пожалуйста, разные фотографии – у меня Леопольд в прыжке, а у супруги – Леопольд с мышкой в зубах…

Закончив переговоры, он покинул офис, а Елизавета Петровна снова повернулась к Анфисе и проговорила:

– Ну смотри, чтобы больше это не повторилось! Третий раз за неделю заказы путаешь, мне уже надоело скандалы гасить и тебя отмазывать!

Тут она заметила Надежду Николаевну и повернулась к ней:

– Дама, вы хотите сделать заказ? Календарики, визитки?

– Нет, спасибо! Еще перепутаете меня с каким-нибудь телевизионным ведущим или криминальным авторитетом… нет, я вообще по другому делу. Вы – Елизавета Петровна Горожанкина?

– Да, это я, – ответила та настороженно.

– Нехорошо, Елизавета Петровна! Покинули клинику, не закончив лечения, и оплатили не все…

Едучи в маршрутке, Надежда успела подготовиться к разговору.

– Какая клиника? – удивленно переспросила Горожанкина. – Какое лечение? Чего я не оплатила?

– Частная клиника «Гигея», точнее, медицинский центр широкого профиля. Не оплатили вы, гражданка Горожанкина, проживание, осмотр специалистов и часть лечебных процедур… в сумме, знаете, довольно много набегает…

– Вы, дама, меня с кем-то путаете! Я не была в этой клинике, вообще я первый раз о ней слышу!

– Ни с кем я вас не путаю! – строгим официальным тоном ответила Надежда и достала из сумочки листок с распечатанными в клинике личными данными. – Фамилия, имя, отчество – все совпадает! Телефон и адрес здешние. Результаты анализов… предварительный диагноз… Зачитать вам предварительный диагноз?

Приемщица Анфиса с живейшим интересом прислушивалась к разговору. Елизавета Петровна оглянулась на нее, понизила голос и проговорила:

– Не надо диагноз. Пройдемте ко мне в кабинет, поговорим там… там будет удобнее…

Надежду Николаевну такой поворот событий вполне устраивал. Она солидно кивнула и прошла вслед за Горожанкиной в маленький, тесный и неуютный кабинетик. Елизавета Петровна села за письменный стол и протянула руку:

– Покажите, что у вас там!

Надежда подала ей больничную распечатку и примостилась по другую сторону стола.

– Ничего не понимаю… – Горожанкина дочитала и подняла глаза на Надежду Николаевну. – Данные мои, но я действительно первый раз слышу о такой клинике!

– Ничего не знаю! – отрезала Надежда. – Я – человек маленький, мне поручили вас найти и напомнить о необходимости оплатить счет. Если вы отказываетесь платить – будем передавать дело в суд. Деньги большие, мы не можем такими суммами разбрасываться, нам из этих денег зарплату начисляют…

– Ничего не понимаю! – повторила Елизавета Петровна и уставилась в стену перед собой. – Это какое-то недоразумение… путаница…

– У нас фирма солидная, – возразила Надежда Николаевна. – Никаких недоразумений не бывает. Это у вас здесь котов с бульдогами путают… опять же, фамилия у вас довольно редкая, не Петрова и не Васильева… разве только…

– Разве только что? – с надеждой в голосе переспросила Елизавета Петровна.

– Разве только кто-то хотел вас целенаправленно подставить. У вас есть враги или недоброжелатели?

– Враги? – Горожанкина на мгновение задумалась, и вдруг глаза ее загорелись. – А ведь у меня уже была одна подобная история!

– Что за история? – спросила Надежда Николаевна, стараясь не выдать живейший интерес.

– Мне около года назад прислали из милиции квитанцию на штраф за дебош в ресторане. В том ресторане я вообще не была, а уж чтобы хулиганить в общественных местах – такого со мной никогда не случалось, уж вы мне поверьте. Я очень рассердилась, пошла разбираться в отделение милиции. Со мной там сначала и разговаривать не стали, вот прямо как вы – плати, и все тут, а то в суд повесткой вызовут. Говорят, виновница дебоша предъявила документ на имя Елизаветы Петровны Горожанкиной. Но потом пришли те менты, которые разбирались с дебошем в ресторане, поглядели на меня и говорят – не та, точно не та! Та была моложе и интереснее. А эта, говорят, тетка, сразу видно, что по ресторанам не ходит. Из-за той мужики подрались, а эта кому нужна-то… Вот так милиция рассуждает.

«Верю», – подумала Надежда, вспомнив своих знакомых милиционеров Колю и Толю.

– Описали мне дебоширку, – со вздохом продолжала Елизавета Петровна, – и я по описанию узнала Виталию Петушкову, которую за несколько месяцев до того со страшным скандалом уволили из нашей фирмы…

Своим необычным именем Виталия Петушкова была обязана матери. Та назвала ее в честь своего отца, летчика-испытателя. Девушке собственное имя нравилось – оно было необычно, и стоило ей представиться в незнакомой компании, как к ней обращалось всеобщее внимание, начинались расспросы.