Игра Льва - Нельсон Демилль

Они стояли на коленях, смотрели друг на друга и молчали. Взгляд Багиры упал на Коран, лежавший посредине коврика, а затем она заметила и сам коврик. Багира вопросительно посмотрела на Асада.

– Если мы собираемся совершить грех прелюбодеяния, то какая разница, если будет еще и богохульство? – промолвил он.

Багира кивнула в знак согласия и отбросила чадру, закрывавшую ее лицо. Она улыбнулась, но Асад решил, что это скорее улыбка смущения от того, что она находится без чадры менее чем в метре от мужчины.

Затем Багира стащила с головы шарф, распустила волосы, и они длинными кудрявыми прядями рассыпались по ее плечам.

Асад Халил глубоко вздохнул и посмотрел ей в глаза. Она была очень красива, хотя ему практически не с кем было ее сравнить. Асад откашлялся и промолвил:

– Ты очень красива.

Багира улыбнулась, протянула руки и взяла ладони Асада в свои.

Асад Халил никогда не держал женщину за руку, его удивило, какие маленькие и мягкие ладони у Багиры. Кожа ее была теплой, теплее, чем у него. Наверное, оттого, что ей с большими трудностями пришлось преодолеть те триста метров, которые отделяли ее дом от этой крыши. А еще Асад отметил, что ладони у нее сухие, а у него влажные. Не вставая с колен, он придвинулся ближе к Багире и ощутил душистый аромат, исходивший от нее. Придвигаясь еще ближе, Асад почувствовал, как напрягся его член.

Похоже, оба не знали, что делать дальше. Наконец Багира выпустила его ладони и погладила по лицу. Асад последовал ее примеру. Девушка придвинулась ближе, и их тела соприкоснулись. Асад почувствовал ее грудь, и безумное желание охватило его, но где-то в подсознании мелькнула мысль, что надо быть настороже.

И прежде чем Асад понял, что происходит, Багира отклонилась назад и стала расстегивать платье. Асад наблюдал за ней, одновременно прислушиваясь, нет ли признаков опасности. Если их сейчас застанут, то обоим не жить.

– Асад, чего же ты ждешь? – услышал он голос Багиры.

Асад посмотрел на Багиру, стоявшую перед ним на коленях. Сейчас она была совершенно обнаженной, и Асад в изумлении уставился на ее груди, затем на покрытый волосами лобок, потом на бедра и снова на лицо.

– Асад.

Он стянул через голову рубашку, спустил до колен брюки и трусы, а затем совсем сбросил их.

Багира глядела на его лицо, стараясь не смотреть на восставший член, но все же не выдержала и опустила взгляд.

Асад не знал, что делать дальше. Он понимал, что должно произойти между ними, но как к этому приступить?

Решив взять инициативу в свои руки, Багира легла на молитвенный коврик и подложила под голову свою одежду. Асад рванулся вперед и оказался на девушке, ощутив своим телом упругие груди и теплую кожу. Багира раздвинула ноги, и Асад почувствовал, как кончик его члена касается чего-то теплого и влажного. Одним движением он ввел головку члена во влагалище. Багира тихонько вскрикнула от боли. А затем Асад, преодолевая сопротивление, ввел член целиком. Еще не успев начать движения, он почувствовал, как бедра Багиры задвигались вверх и вниз. Сердце Асада заколотилось, и он извергся.

Он лежал не шевелясь и пытаясь восстановить дыхание, а Багира продолжала двигать бедрами. Асад не понимал, почему она делает это, ведь он уже получил удовлетворение. В этот момент Багира судорожно задышала и со стоном несколько раз произнесла его имя:

– Асад, Асад, Асад...

Асад перекатился на спину и уставился в ночное небо. На востоке появился полумесяц, а над освещенным городком тускло светились звезды, – жалкая пародия на те, которые можно увидеть в небе над пустыней.

– Асад, – прошептала Багира.

Он ничего не ответил, его мозг еще не осмыслил того, что произошло. Багира придвинулась ближе, теперь их плечи и ноги соприкасались, но у Асада напрочь пропало желание.

– Асад, ты расстроился? – спросила Багира.

– Нет. – Асад сел на коврике. – Нам нужно одеться.

Багира тоже села и положила голову на его плечо.

Асаду захотелось отодвинуться, но он не сделал этого. В голову полезли неприятные мысли. Что, если захочет продолжать такие встречи? В следующий раз их уж точно поймают. Тогда один из них умрет, а то и оба. Закон не совсем четко трактует подобные ситуации, обычно такие вопросы улаживают семьи. Но, зная отца Багиры, Асад понимал, что пощады им не будет. Сам не зная почему, он вдруг выпалил:

– Моя мать спит с Великим лидером.

Багира ничего не ответила.

Асад разозлился на себя за то, что выболтал тайну. Сейчас он не понимал, какие чувства испытывает к Багире, однако подозревал, что плотское желание снова проснется в нем, а поэтому следовало вести себя с этой женщиной хотя бы вежливо. И все же ему хотелось очутиться сейчас в каком-нибудь другом месте.

Багира обняла его одной рукой, а другой погладила по бедру.

– Как ты думаешь, нам разрешат пожениться? – спросила она.

– Возможно, – ответил Асад, хотя на самом деле так не думал. Взгляд его упал на ладонь Багиры, лежавшую на его бедре, а потом он заметил, что член у него в крови. Надо было взять с собой воды, чтобы помыться.

– Ты поговоришь с моим отцом?

– Да.

Однако Асад не был уверен, что станет делать это. Конечно, было бы неплохо жениться на Багире Надир, дочери капитана Хабиба Надира. Однако разговор с ее отцом на эту тему мог оказаться опасным. А что, если старшие женщины осмотрят Багиру и обнаружат, что она уже не девственница? А вдруг она забеременеет?

– Нам надо идти, – сказал Асад.

Но Багира даже не пошевелилась, а Асад еще больше занервничал. Багира хотела что-то сказать, но он опередил ее.

– Тихо.

Асаду показалось, что вокруг происходит что-то непонятное. Мать как-то сказала ему, что он, как и его тезка лев, наделен шестым чувством, или вторым зрением, как это называли пожилые женщины. Асад допускал, что любой может чувствовать опасность и врага, даже ничего не видя при этом и не слыша. Однако он обладал особым даром, и сейчас до Асада дошло, что все его ночные тревоги не были связаны ни с Багирой, ни со страхом быть пойманным во время прелюбодеяния. Они были связаны с чем-то другим, но пока он еще не понимал, с чем именно. Одно Асад знал твердо – вокруг творится что-то неладное.

Чип Уиггинз старался не обращать внимания на следы трассирующих снарядов, проносившихся мимо кабины. Конечно, в процессе учебы и подготовки ему не приходилось испытывать ничего подобного. Все вокруг казалось сейчас настолько нереальным, что он не мог относиться к этому, как к смертельной опасности. Сосредоточившись на приборах, Уиггинз откашлялся и сказал:

– Мы над целью.

Сатеруэйт спокойным тоном подтвердил, что понял его.

– До цели менее двух минут, – предупредил Уиггинз.

– Я понял, – повторил Сатеруэйт.

Сатеруэйт знал, что сейчас ему для увеличения скорости нужно включить форсаж, но тогда за штурмовиком потянется длинный, очень заметный хвост раскаленных газов и стволы всех зенитных орудий повернутся в его направлении. Огонь с земли хоть и не сильный, но все же велся, и поэтому Сатеруэйту надо было принимать решение.

– Билл, включай форсаж, – подсказал Уиггинз.

Сатеруэйт замялся.

План атаки предусматривал максимальную скорость на форсаже, иначе существовала высокая вероятность того, что следующий за ним с интервалом всего в тридцать секунд «Отход-22» клюнет его в задницу.

– Билл.

– Понял. – Сатеруэйт включил форсаж, и штурмовик рванулся вперед. Бросив взгляд на экран радара, пилот увидел, что смертельные трассы остались в стороне. – Эти болваны и стрелять-то не умеют, – буркнул Сатеруэйт.

А вот Уиггинз не был уверен в этом.

– Захват цели, до пуска тридцать секунд, – доложил он.

Багира схватила Асада за руку:

– Что случилось?

– Тихо.

Асад напрягся: ему показалось, что он слышит отдаленные выстрелы. Он быстро оделся, подошел к парапету и осторожно выглянул. Сначала Асад осмотрел городок, затем его внимание привлекло что-то на горизонте. Он устремил взгляд на восток, в направлении Триполи.

Багира, прижимая свою одежду к груди, подошла к Асаду и остановилась рядом.

– Что происходит?

– Не знаю.

Асад чувствовал: надвигается что-то жуткое, – но пока он не мог ничего различить. Он прислушался, внимательно вглядываясь в темноту.

Багира тоже высунула голову над парапетом.

– Охрана?

– Нет... что-то вон там... – И тут Асад увидел, как с земли в Триполи взметнулись яркие трассы и устремились в темное небо над Средиземным морем.

Багира тоже заметила их и спросила:

– Что это?

– Ракеты. – «Аллах милосердный, – подумал Асад. – Ракеты и очереди зениток».

Багира вцепилась в его руку.

– Асад... что происходит?