В поисках Евы - Вадим Норд

Чтобы сконцентрироваться, Александр обратился к каллиграфии. Выводил иероглифы, изобилующие мелкими деталями, до тех пор пока не начало рябить в глазах, а пальцы, державшие кисть, не свело судорогой. Хороша концентрация, если вцепился в кисть, словно утопающий в спасательный круг. Никакой концентрации, одни нервы.

Лучшим лекарством от нервов является сон. Лучше всего – в сочетании с теплой расслабляющей ванной и какой-нибудь толстой неспешной книжкой вроде «Моби Дика» или «Улисса».

Сегодня Александру захотелось перечитать основательно подзабытую «Крошку Доррит». Заснул он быстро, на восемнадцатой странице.

13. Растущий профессионализм как показатель безысходности

У Александра родилась одна идея, касающаяся персонала.

– Если мы собираемся открывать филиалы, то нам нужно готовить для них кадры. – начал он излагать свои соображения боссу, но тот сразу же перебил:

– Готовить – это не наш метод! Кого мы станем готовить? Что мы с ними будем делать до открытия филиала? И вообще, я, например, на данный момент не знаю, где будет открываться первый филиал! И когда – тоже не знаю!

Настроение у босса в последнее время было не самым радужным, сказывались рабочие и домашние неурядицы. Сегодня с утра добавил расстройства злокозненный адвокат Луценко. Он позвонил Геннадию Валериановичу и елейным, как выразился босс, голосом поинтересовался, как идут дела и не надумал ли «искренне уважаемый Геннадий Валерианович» продать клинику. Услышав не слишком лестные слова в свой адрес, Луценко ничуть не смутился (привык, шельма, иммунитет выработался уже). Все так же елейно высказал сожаление насчет того, что никак не удается достигнуть взаимопонимания, и намекнул, что «прославление» клиники «La belle Helene» только начинается. Геннадий Валерианович ответил еще более нелестными словами, Луценко похихикал и отсоединился.

– Зато я знаю, – ничуть не смутившись, сказал Александр. – Первый филиал мы откроем в Питере. По привлекательности и перспективам он идет сразу же после Москвы. А потом уже можно будет подумать о Нижнем Новгороде и Екатеринбурге.

Дело было совсем не в Августе. Александр никогда бы не позволил себе манипулировать боссом, маскируя личные потребности профессиональными соображениями. Питер с его спросом на услуги пластических хирургов, с его рынком действительно был привлекательнее других городов.

– Пусть так! – согласился Геннадий Валерианович. – Но как мы сейчас будем готовить кадры для Питера? Или речь идет о создании какой-то базы?

– Лучше я объясню по порядку, с самого начала, – предложил Александр и, не встретив возражений, продолжил: – Начну с того, что двух врачей на самом минимальном окладе без всяких бонусов мы сейчас можем себе позволить, не так ли?

– Допустим! – буркнул босс. – Но в первую очередь я должен понять, ради чего мы увеличим наши расходы.

– Сейчас у нас на постоянной основе ассистирует один Виктор Артемович. В остальных случаях ассистирует кто-то из относительно свободных врачей.

Виктор Артемович Кузоватый самостоятельно не оперировал, а только ассистировал коллегам. Знаний у него было достаточно, руки росли оттуда, откуда им положено расти, но вот уверенности в собственных силах Кузоватому недоставало. А без уверенности нет хирурга. Если хирург не верит в себя, не верит в то, что сделает все, как надо, не верит в благополучный исход операции, то лучше ему не браться за скальпель. С другой стороны, ассистировал Кузоватый превосходно. Не всем же горшки лепить, кто-то и глину месить должен.

– Представь себе – я в курсе! – съязвил босс, но Александр пропустил это замечание мимо ушей.

– Если мы возьмем двух хирургов, молодых, можно сразу же после ординатуры, и поставим их ассистентами, то мы одним выстрелом убьем трех зайцев, – продолжал он. – Первая выгода – увеличение количества операций. Барякину, Феоктистову и Ярославцеву уже не придется ассистировать, и они смогут.

– Понадобится дополнительно как минимум полтора анестезиолога! – Геннадий Валерианович сегодня не мог слушать молча и воспринимать услышанное если не позитивно, то хотя бы нейтрально. – Чему ты улыбаешься? Я что-то смешное сказал?

– Представил полтора анестезиолога. – Александр прекрасно понимал, что речь идет о полутора анестезиологических ставках, но почему бы не попробовать разрядить атмосферу при помощи шутки. – Один целый, а рядом – однорукая половина. Но если серьезно, то я подумал и об анестезиологах. В Питере у Дегтярского[16] была практика привлечения анестезиологов со стороны, на конкретную операцию. Тогда мне это казалось не совсем правильным, хоть и экономически выгодным, а теперь я считаю иначе. Почему бы и нет? При условии, что будут привлекаться одни и те же врачи, знакомые с нашими требованиями и стандартами. Могу навскидку назвать четыре кандидатуры.

Босс отрицательно покачал головой, давая понять, что проблем с анестезиологами у него нет, при желании кандидатуры найдутся.

– Тогда перейду ко второй выгоде. За год подготовленный и толковый ассистент (а других мы брать не станем) может вырасти в хирурга, способного работать самостоятельно…

– Может, – согласился босс.

– Ассистента видно сразу, одна-две операции – и можно оценивать потенциал. Причем оценивать без последствий, потому что ассистент ничего напортить не сможет, ему не даст этого сделать «основной» хирург. Мы принимаем молодых врачей, знакомимся с ними поближе, обучаем и потом отправляем в филиал уже с правом самостоятельной работы. Под моим присмотром, разумеется, потому что запускать филиалы, где бы они ни открывались, я собираюсь сам.

– Да, конечно! – одобрил Геннадий Валерианович. – Только так и никак иначе.

– То есть у нас уже будет база, костяк! – Александр сделал маленькую паузу. – Я плюс два хирурга, привыкшие к нашим стандартам. Можно начинать работу даже при условии, что сразу не получится набрать полный штат. Вдруг на месте будут проблемы с комплектацией.

– Не исключено.

– Причем повторю – это врачи, привыкшие к нашим стандартам. Преемственность будет обеспечена, а это очень важно при развитии.

– Поедут ли они? – усомнился босс. – Набирать-то станем в Москве.

– Оговорим при найме, – ответил Александр. – К тому же это будет выход на самостоятельную работу в нашей. м-м. узкоформатной профессии. Да еще и в приличной клинике. Приятно же начинать в хорошем месте. Ради этого не только в Питер или в Нижний, в Хабаровск можно уехать.

– А что – нормальный город, – хмыкнул Геннадий Валерианович. – Я вообще люблю сибиряков и дальневосточников. Они искренние, и гнили вот этой паскудной в них мало.

– Чем дальше от нас живут люди, тем лучше они кажутся нам, – заметил Александр.

– Это верно! – На лице босса появилось некое подобие улыбки.

«Оттаял немного», – подумал Александр и честно признался:

– Это не я сказал, а японский мудрец Китаро Нисида.

– Небось ученик Конфуция? – предположил Геннадий Валерианович.

– Все китайские и японские философы в какой-то степени ученики Конфуция, – ответил Александр. – И вьетнамские с корейскими тоже. Но не современник. Нисида родился во второй половине девятнадцатого века.

– Вот у кого учиться такту, так это у тебя! – Настроение босса улучшалось на глазах. – Другой бы ответил «Какой на фиг ученик!», и было бы мне неловко. А ты так вежливо – «все философы в какой-то степени.».

– Спасибо за комплимент, – сдержанно поблагодарил Александр, не раз слышавший от босса упреки в бестактности, когда, зная, что прав, стоял на своем. – Третья выгода морального характера. Я понимаю, что мои слова могут показаться несколько наивными, но если мы можем обучать врачей работать правильно, если мы можем способствовать их профессиональному становлению и росту, прошу прощения за высокий стиль, то почему бы нам это не сделать? Это же хорошо.

– Если мы можем своими руками делать себе конкурентов, то почему бы нам этого не делать?! – Градус настроения босса резко упал. – Мы поспособствуем их профессиональному становлению, а они потом, чуть что, свалят к конкурентам! Вот уж будет здорово!

– Вассальные клятвы пожизненной верности давно канули в Лету. – Александр сдержанно улыбнулся. – Уйти к конкурентам может любой сотрудник. В любое время. Взять хотя бы Барякина. Он у нас воспрянул духом после институтской клиники, где ему толком ничего не давали делать, и очень доволен. Но я не могу поручиться, что завтра он не захочет сменить место работы, если получит более привлекательное предложение. Это жизнь. Правильный путь не в том, чтобы насильно привязывать к себе сотрудников, тем более что это невозможно, а в том, чтобы создавать сотрудникам такие условия для работы, которые, по меньшей мере, не побуждали бы их к уходу. От добра добра не ищут. Опять же, при хорошем отношении к сотрудникам.