Обретение - Оксана Довгучец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут она почувствовала магию, девушка лёгким ветерком высушила оставшиеся влажные пряди.
— Ты маг! — воскликнула Олеся обернувшись к ней, наверное слишком резко, потому что та отпрянула от неё. "
— И да, и нет, — грустно улыбнулась Лана.
— Как это, хотя… Сколько тебе лет? — задумалась вслух Олеся.
— Тридцать восемь, пойдём к столу, солнце скоро сядет, — касаясь плеча Олеси, пригласила Лана
Олеся только теперь поняла несоответствие, допустим маги долго живут, и рожать могут долго и сколько душе угодно, но ведь дети рождённые здесь свободны, за столько то лет, вон народу сколько прибавилось, тогда почему они здесь запрятались и сидят, боятся?
Как Олеся поняла — дом этот, Ланы, соседний — её родителей, в общем дворе-саду между ними и поставили стол. Лемрон и близнецы, вымытые, в выстиранной одежде, посвежевшие и ужасно смущённые, уже сидели за столом, Олеся улыбнулась им и села рядом. Вскоре к ним присоединился Веледар, Лана помогала матери с последними приготовлениями, пища состояла из рыбы, овощей, лепёшек, орехов и фруктов. Говорить за едой Олеся не стала, и похоже была права, не было здесь это принято. Единственное, ей представили мать Ланы, звали женщину Ариатта, та разлила из кувшина по стаканам приятное питьё, в котором чувствовался алкоголь.
— Это вино? Из чего оно? — не удержалась Олеся, задав вопрос.
— Вино, водой разбавленное, другого не пьём, и то редко, для гостей достала. Из друна и ягод ежевики, — улыбаясь ответила ей Ариатта, голос у неё был очень певучий и приятный.
Солнце почти село, когда они устроились у костра во дворе дома Веледара, Лана легонько перебирала струны, на вопрос Олеси, как называется инструмент, сказала, что называют его ладовник.
— Лана мне сказала, что вы знали обо мне и даже ждали, — обратилась она к Веледару.
— Меня предупредило древо, за несколько дней до твоего появления в Вердане, знаю, что ты с Мидгарда и являешься внучкой Викэна, но и только, — ответил он ей.
— Предупредило? Как? И где оно? Я бы хотела… — включила журналистский напор Олеся.
Мужчина в ответ рассмеялся, но смех его был не обидный:
— А тебе сны не снятся?
— Снятся, ещё там, на Земле, на Мидгарде начали, когда я Викэна встретила. Как это возможно, если Древо здесь? — не унималась Олеся.
— Древо, оно везде, оно само суть магии Стихии, во всех мирах одновременно. В нашем мире его называют Эрданос, — терпеливо объяснил ей Веледар. Но у Олеси было ещё много вопросов.
Глава 27
Война всегда несёт боль, смерть и разрушение — натянута ли тетива и наточены клинки, сняты ли предохранители и сорвана чека, летят ли огненные шары и призываются демоны. Как началась война восемьдесят лет назад никто наверное точно не скажет, привыкшие к размеренной свободной жизни стихийные маги не увидели заговора, и к удару исподтишка не были готовы, конечно они не сложили рук, и дрались, как могли, защищая себя и простых людей, которые страдали больше всего, немагическое оружие в Вердане мало было развито, да и в основном для охоты, плюс гномы что-то смыслят в инженерии. На тот момен, когда из самых сильных стихийных магов осталось меньше половины у Веледара погибло два сына, понимая, что эта война оборачивается поражением, он отправил жену вместе с несколькими семьями на Эрду, но сам предпочёл остаться с Эдгаром, Викэном, и всеми теми, кто стоял позже на помосте для казни, с теми, кому запечатали магию и кого в самый последний момент не дали уничтожить Кхаал. Кто-то пришёл сюда, к месту силы, Древу Эрданос, кто-то ушёл на Мидгард, Ширу, Варкехт.
Обдумывая рассказ Веледара Олеся спросила:
— Я не понимаю, если магия была запечатана, как они смогли открыть переход в другие миры?
— Сила этого места велика, даже имея печать, можно говорить со стихией, на слабую и бытовую магию живущие здесь способны, кто-то больше, кто-то меньше. Кто хотел, не сразу, но смог уйти, твой дед например, я видел тебя совсем крошечной, когда он принёс тебя, чтобы уйти на Мидгард, — улыбнулся воспоминаниям маг.
" Сколько же ему лет… О Боже, чем дальше, чем больше вопросов возникает " — подумала Олеся. Гномы отправились спать, вернулась Ариатта, устроив им ночлег и принеся кружки с травяным чаем, поблагодарив её и отпив горячий напиток с знакомым мятным привкусом, вспомнила, как чуть больше недели назад пила чай из самовара с бабой Катей, как она там интересно, и знать не знает, в какую историю она попала.
— Мой дед что-то говорил о своих планах на Мидгарде? Я ведь и знать не знала о нём всю свою жизнь, а когда познакомилась с ним, он мне не объяснил ничего совсем, почему и как я, оказалась в семье, которая меня вырастила… — тяжёло вздохнув, спросила Олеся.
Неожиданно ей ответила Ариатта:
— Нам то неведомо, Олеся. Викэн принёс тебя, сказал, что это его внучка, что в ближайшие дни он уходит вместе с тобой на Мидгард, силы, что он накопил ему на переход хватит. Видимо были у него на то причины, а люди вырастившие тебя хорошие и достойные, это нетрудно заметить, по тебе и твоему сердцу.
Олеся смущённо и благодарно улыбнулась ей, быть может дед хотел, чтобы у неё была мать, полноценная семья… Со временем на все её вопросы, ну или на большинство, обязательно найдутся ответы.
— Веледар, — вспомнив удививший её момент, обратилась она к магу, — Лана мне сегодня сказала, что она и маг, и не маг, что это значит?
Тот переглянулся с женой, во взгляде его промелькнуло беспокойство, и как будто подбирая слова он произнёс:
— Дети рождённые в Эрде не совсем обычные, они словно унаследовали печать, силу набирают очень медленно, с взрослением и почему это случилось мы не знаем.
— Теперь понятно, почему вы заперлись на полуострове и ничего не пытаетесь изменить… А чего вы ждёте от меня? — прямо спросила Олеся.
— А чего ты сама ждёшь от себя, Лессалия, внучка стихийного мага, дочь тёмной и мистика? — так же прямо, вопросом на вопрос ответил ей Веледар.
— Я не знаю… Мне сны снятся постоянно, остров в море и Эдгар, я вообще выросла в мире, где нет магии, а тут всё это на меня свалилось, — нервно, с подкатившими слезами в горле, проговорила она, глядя на подол платья и разглаживая его.
— Эдгар?! Тебе снится Покоритель Стихий? — спросил ошарашенный Веледар, сразу растерявший всю свою степенность и спокойствие.
