Обратный билет. Воспоминания о немецком летчике, бежавшем из плена - Фриц Вентцель

– На третий раз повезет, – сказал он нам, когда мы пожали друг другу руки в поезде в ночь его побега. – На этот раз у меня все получится, вот увидите.

И у него действительно все получилось.

Конечно, немалую роль здесь сыграла удача, но не она являлась основной причиной его успеха. Он сумел вернуться в Германию, потому что единственный из нас обладал всеми необходимыми качествами. Оглядываясь назад, я могу честно сказать, что, даже обладай я таким же везением, что и фон Верра, у меня, наверное, ничего бы не вышло, как, впрочем, и у других. Фон Верра был выносливее многих и изобретательнее, чем все мы, вместе взятые. Признаюсь, что, когда наша попытка побега провалилась и мы сидели в теплом вагоне, наслаждаясь великолепным завтраком, я чувствовал облегчение, почти радость при мысли о том, что в этот самый момент я сижу здесь, а не бреду на морозе по пустынному канадскому шоссе…

Глава 14

ЧЕРЕЗ КАНАДСКО-АМЕРИКАНСКУЮ ГРАНИЦУ

А тем временем промерзший до костей Франц фон Верра стоял на обочине автострады Квебек – Монреаль – Оттава в надежде поймать попутную машину. Ему повезло больше, чем тому офицеру, что сломал ногу. Спрыгнув с поезда, фон Верра угодил в сугроб, в значительной степени смягчивший его падение. Все прошло настолько гладко, что охранники даже не сразу заметили побег фон Верры – за окнами поезда темнела предрассветная мгла. Впрочем, его вряд ли заметили бы даже при свете дня – он весь был запорошен снегом. Лишь увидев стремительно удаляющийся красный огонек на последнем вагоне поезда, он выбрался из сугроба и спустился с насыпи.

Стряхнув с себя снег, фон Верра проверил, не потерял ли он деньги. Нет, все его скромное состояние в пять фунтов – четыре банкнота по фунту и два банкнота по десять шиллингов – было на месте. Он уже знал, что с этими деньгами его ждут проблемы – они были британскими и не имели хождения в Канаде. Деньги нужно было обменять, а это означало, что придется идти в банк. Но в тот момент фон Верру это не слишком беспокоило. Он обязательно что-нибудь придумает. Самое главное, что он на свободе. Кроме того, очень удачно, что на нем двубортное пальто и шапка, тысячи британских моряков одевались подобным образом.

Под пальто на фон Верре была форма офицера люфтваффе. Большинство наших беглецов были одеты в форму, чтобы их случайно не приняли за шпионов или дезертиров. С теми особо не церемонились, сразу ставили к стенке или набрасывали петлю на шею. Форма была надежно скрыта под застегнутым на все пуговицы пальто, и самым необычным в облике фон Верры были, пожалуй, его летные сапоги, с которыми он так и не смог расстаться.

Фон Верра выбрался на дорогу и зашагал в направлении, в котором исчез поезд. Мимо проехало несколько машин, но в них либо не было свободного места, либо водитель вообще не обращал на фон Верру никакого винмания. Через некоторое время показался почтовый фургон, к счастью, место рядом с водителем оказалось свободным. Фон Верра замахал рукой, и, к его радости, водитель притормозил и открыл дверцу. Фон Верра забрался в фургон. Водитель оказался человеком неразговорчивым. Фон Верра поблагодарил его, но тот в ответ лишь кивнул. Через пять минут водитель вдруг заговорил.

– Ты откуда, приятель? – поинтересовался он.

У фон Верры наготове уже была история. Он придумал ее еще на корабле, задолго до нашего прибытия в Канаду. Он был датским моряком. Корабль его был торпедирован и затонул. Он решил, что по горло сыт морем, и прибыл в Галифакс. Теперь он направлялся в Оттаву к дяде, который обещал найти ему работу.

– Оттава? – переспросил водитель. – Тогда тебе пора выходить. – И фургон неожиданно затормозил у перекрестка. – Я еду в Монреаль, а тебе прямо, в Оттаву.

Фон Верра послушно вылез из фургона, который повернул налево и поехал в направлении на Монреаль.

«Оттава – 80 миль», – прочел фон Верра на дорожном указателе и решительно направился вперед, надеясь по пути поймать машину. Через некоторое время он услышал шум мотора и уже хотел было остановить машину, как вдруг заметил красный номерной знак и насторожился. Фон Верра не имел ни малейшего понятия, что это означает, но на всякий случай решил перестраховаться и не останавливать эту машину. Та медленно проследовала мимо, и фон Верра заметил внимательный взгляд, которым окинул его водитель. Он был в форме. Да, предчувствие не обмануло фон Верру. Сзади на машине большими буквами было выведено зловещее слово «полиция». Машина неожиданно притормозила, и полицейский поманил к себе фон Верру.

– Я весь покрылся холодным потом, – описывал потом фон Верра свои приключения, – но мне ничего другого не оставалось, кроме как подойти к машине и попытаться как-то выкрутиться из этой ситуации. Полицейский мог ничего не подозревать, а если бы я вдруг побежал, я бы все погубил.

Инцидент закончился безо всякого вреда для фон Верры и, напротив, обернулся ему во благо. Полицейский оказался добродушным общительным человеком. Он хотел знать, куда направляется фон Верра, и тот снова рассказал свою историю.

– Что ж, – сказал полицейский, – учитывая, что вы не голосовали на дороге, я вас подвезу.

И он сообщил фон Верре, что останавливать машины на дороге запрещено и что водитель, который посадит к себе в машину незнакомца, будет оштрафован, однако в данном случае дело обстояло совсем по-другому – полицейский волен был делать то, что захочет.

Фон Верра сидел рядом с полицейским и следил, чтобы его пальто ненароком не распахнулось, а ноги старался поджать под сиденье, чтобы полицейский не увидел его летные сапоги на меху, которые при всем желании нельзя было принять за сапоги моряка.

Однако добродушный полицейский и не думал подозревать своего попутчика, его глаза все время были устремлены на дорогу. Он принял на веру историю, рассказанную фон Веррой, и захотел узнать подробности. Фон Верре часто доводилось слышать истории наших подводников, и теперь он без труда мог удовлетворить любопытство полицейского, в красках описав ему, как якобы был торпедирован его корабль, как он затонул и как спаслись выжившие. Полицейский с интересом выслушал историю, состряпанную фон Веррой, говорившим на ужасной смеси английского, голландского и французского языков. Поскольку французский язык был широко распространен на территории между Квебеком и Онтарио, фон Верра и полицейский без труда понимали друг друга.

Фон Верра встревожился, когда этот достойный человек начал интересоваться планами своего попутчика на будущее. На этот раз фон Верра решил не упоминать своего дядюшку из Оттавы, опасаясь, что полицейский по доброте душевной предложит подвезти его к дядиному дому.