НОВАЯ КВАРТИРА - Антон Гопко

— Кла-а-ассно! — с искренней радостью протянула девушка. — Здорово! Не, серьёзно. А ты давно приехала?

— Уже дней десять.

— Ого! Кого из наших видела?

— Да как-то никого.

— Ничего себе! Так ты, выходит, ещё не знаешь! — одноклассница прямо-таки заволновалась от радости. — Ну я тебе сейчас расскажу! Представляешь, Абдурахманова снова беременная!

«Я и про первый-то раз ничего не знала», — усмехнулась про себя Маруся и ответила:

— Да ты что! Так она, выходит, замужем?

— Абдурахманова-то? Конечно! И ребёнок есть. Только, говорят, она не от мужа беременная, — одноклассница щёлкнула языком и хитро подмигнула Марусе. — Так-то. А знаешь от кого? Я тебе сейчас скажу. Знаешь Севку Попова?

— Попова? Нет.

— Из шестого микрорайона? Высокий такой, рыжий? Не знаешь, да? Ну ладно, чего тогда рассказывать, если не знаешь. Одним словом, родит — узнаем, от кого. У рыжих обязательно дети рыжие рождаются.

— Не обязательно, — возразила Маруся.

— Я тебе точно говорю! Вот у меня дядя рыжий, так у него оба сына, рыжие — как морковка. Ваську этой осенью уже в армию забрали.

— А как там остальные наши? — спросила Маруся, чтобы не показаться совсем уж невежливой.

— Остальные? Да нормально. Светка Жданова замуж выходит. Помнишь Светку Жданову?

«Так значит, это не Светка Жданова. Фу! Хорошо, что я к ней так не обратилась! Но кто же она тогда?» — подумала Маруся и ответила:

— Помню.

— Юлька Новикова уже вышла, — стала перечислять незнакомка, — Чеснокова родила, Фетисова двойню, Гребешкова тоже беременная, хотя всё никак не хочет расписываться.

— А Огрызкова? — эту девочку Маруся помнила из-за оригинальной фамилии.

— Валька Огрызкова? Со своим парнем живёт. Замуж пока не вышла. Рязанцева тоже с парнем живёт… В общем-то почти все живут… Ну да ладно, расскажи теперь ты о себе. Как ты там, в Москве? В общаге живёшь?

— Да.

— И как тебе, нравится? Не надоело учиться?

— Да нет, нравится.

— Не трудно?

— Наоборот — легко.

— Ну да, ты же у нас всегда умная была, — с неподдельным восхищением сказала Марусина собеседница. — Чуть что — все: Машка, дай списать. Мне бы, наверно, трудно было учиться.

— Да нет, — улыбнулась Маруся, — уверяю тебя, смогла бы. — И ей показалось, что эта фраза прозвучала высокомерно, поэтому она поспешила добавить: — А ты что — где-нибудь работаешь?

— Да, в магазине, в хозяйственном. На углу Победы и Космонавтов, знаешь?

— Знаю, конечно.

— Вот там… Ну-ну, о себе-то расскажи. У тебя парень есть?

— Есть, — ответила Маруся, не раздумывая, но тут же спохватилась: — Вернее, был.

— Да? — одноклассница заулыбалась, и её глаза засверкали жадным любопытством: — Ну-ка, ну-ка! И как его зовут?

— Валя.

— И долго ты с ним встречалась?

— Нет, не очень, — ответила Маруся, но уточнила: — С ним не очень.

— И что, у вас всё было прямо… серьёзно?

На сей раз Маруся попыталась отшутиться:

— Да уж, серьёзней некуда, — сказала она с кривой усмешкой.

— И вы поссорились? — лицо одноклассницы выражало живое участие. — Что, совсем, окончательно и бесповоротно?

— Думаю, да, — веско ответила Маруся.

— Вон как… Да ну брось, это всегда так кажется. Может, ещё помиритесь, — попыталась утешить Марусю девушка.

— Сомневаюсь.

— Эх, Машка, знаешь, как говориться: милые бранятся — только тешатся. Вот скажи мне, ты его ещё любишь?

Маруся вздохнула и уставилась на свои ботинки, разговор начал выводить её из себя.

— Нет.

— А он тебя?

— Думаю, тоже.

— Ну, тогда и не расстраивайся.

— Да я и не расстраиваюсь.

— А из-за чего вы поссорились? — спросила одноклассница с вновь появившимся любопытным задором.

Маруся опять вздохнула.

— Ой, ну это долго рассказывать. А в общем, вёл он себя отвратительно. Считает, если у него отец художник, так ему всё можно.

— Фу!

Я таких терпеть не могу!

— И потом, — Маруся уже не могла остановиться, — у него сосед голубой, так что, я думаю, и сам он не без этого. Согласись ведь, не будет нормальный мужик жить вдвоём с голубым.

— Фу-у! Одноклассница брезгливо поморщилась. — Вот так история. Понятненько. В общем, значит, пока замуж не собираешься?

— Не собираюсь, — медленно сказала Маруся, ощущая, до чего же это, оказывается, приятно — говорить правду. — А ты?

— И я тоже! Чего туда торопиться! Надоест ещё! Правильно я говорю? Я лично ещё не нагулялась. Мне мой друг постоянно намекает, мол, выходи замуж, пора замуж. А я ему: «За кого замуж? За тебя что ли?» Он сразу: э-э-э-э… э-э, а сказать-то и нечего. Замуж выходить! Это значит стирать и готовить? Спасибо, нет. А потом пелёнки пойдут, так вообще… Правильно я говорю?

Судя по всему, одноклассница считала свои убогие рассуждения весьма оригинальными.

— Пойдём, меня до угла проводишь, — сказала она и потянула Марусю за руку, — а то холодно стоять… Да и потом вот я думаю: а может ещё кого получше себе найду, вот тогда и замуж выйду. Одним словом, не надо мне пока ни стирки, ни хозяйства, ни детей. Молодая ещё, погулять хочу. Правильно я говорю? А кстати, Машка, — шумные разглагольствования одноклассницы перешли в доверительный шёпот, мол, между нами, девочками, — как вы там предохраняетесь?

«Так же, как и везде!» — захотела ответить Маруся как можно грубее и резче. Вопрос её неприятно озадачил. Не хотелось ни осрамиться, ни снова приниматься за враньё.

— Да, в общем-то, специально никак, — начала Маруся выюливать, тщательно подбирая каждое слово.

— Ага! То есть, по типу: кончил мимо — гуляй смело? Я тоже считаю, что это самый лучший способ. Презерватив порваться может, а тут уж всё точно, да?

— Ладно, — вздохнула Маруся, испытывая неловкость от того, что не может обратиться к собеседнице по имени, — мне пора бежать. Счастливо.

— Ну давай, — нехотя вымолвила одноклассница. Ей явно не хотелось прерывать беседу на самом интересном. — Заходи в гости. Помнишь, где живу?

— Честно говоря, не помню, — эта честность вновь доставила Марусе удовольствие.

— Ну ты даёшь! Хотя, может, ты у меня и не была… Короче. Идёшь вдоль парка с той стороны, где площадь, доходишь до кафе «Чебурашка». И за ним будет такой рыжий дом — знаешь? Так вот в нём я и живу. Заходишь во второй подъезд, поднимаешься на четвёртый этаж… Нет, давай я тебе лучше напишу. — Девушка достала блокнот и ручку, быстро что-то написала, вырвала листок и протянула его Марусе. — В общем, в этом рыжем доме. Приходи.

— Ты тоже заходи, — сказала Маруся.

— А ведь и зайду! У тебя фотографии есть?

— Есть.

— Вот и отлично. Покажешь мне фотографии, расскажешь про своих. Классно, что мы встретились, а то я про всех наших всё знаю, а ты — как провалилась. Так что жди — зайду обязательно, прямо завтра или послезавтра, пока ты опять не уехала. Ты ведь там же живёшь, где и раньше?

— Э-э-э… Д-да.

— Ну, значит, у меня где-то записано. Так что пока, до встречи.

Когда девушки уже разошлись на приличное расстояние, Маруся посмотрела вслед однокласснице. «На самом деле она ведь не вздумает тащиться в гости, — думала Маруся, разглядывая удаляющуюся фигурку в светлом пальто и мучаясь лёгкими угрызениями совести. — А интересно, что она про меня думает? Будем надеяться, что ничего, что уже забыла», — успокаивала себя Маруся, с ужасом представляя себе, как уже к завтрашнему вечеру от этой стройной удаляющейся фигурки распространятся по родному городу самые фантастические слухи о её, Марусиной, половой жизни.

Неприятное впечатление от встречи выветрилось не сразу. Уже спустя несколько часов, сидя на кухне и ужиная, Маруся вдруг фыркнула вполголоса себе под нос, отгоняя противное воспоминание:

— Вот прицепилась, ненормальная! Дура какая-то озабоченная!

— Что-что, доченька? — спросила удивлённая Ольга.

— Да нет, мама, ничего, это я так.

VI.

Внезапно подошёл день отъезда. Поезд уходил рано утром. Поэтому Маруся большую часть вещей сложила заранее, а Ольга с вечера сварила борщ и потушила мясо, чтобы достойно проводить дочь. Завтрак прошёл невесело и суетливо, говорила в основном Ольга.

— Вот, Марусенька, я тебе пока даю сало, макароны, грибов маринованных банку и ещё палочку колбасы. Это на первое время, чтобы тебе много не нести. А потом, как приедешь, так мы тебе вскоре посылку пришлём. Ладно? Ведь ничего, если так?

— Конечно, мама. Здорово, — жуя отвечала Маруся.

— А с собой в дорогу возьмёшь курочку вчерашнюю — пока будешь собираться, я её подогрею — и яблоки. Нормально? Хватит тебе?

— Конечно, хватит.

— Точно хватит? Ты честно скажи.

— Да что ты, мама! Тут же ехать всего ничего. А ты меня сейчас так накормила!

— Оль, вот скажи, чего ты к ней пристала? — тихо, но раздражённо напал на жену хмурый и сонный Василий. — Дай человеку поесть спокойно.