Помощница темного фейри (СИ) - Екатерина Гераскина

— Что на меня нашло? Сейчас узнаем… — опасно протянул он и впился в мои сомкнутые губы грубым, безжалостным поцелуем. Я сжала губы плотнее и начала вырываться, темнейшество лишь сильнее вцепился в мои плечи и тряхнул меня так, что я ударилась затылком о стену. И пока я была дезориентирована, ворвался в мой рот. Он жестко зафиксировал меня лентами магии и распял на стене. Сомкнул свои губы на моих, и я почувствовала, как что-то холодное и инородное пробирается в меня. Снова забилась, как бабочка в сетях смертельного арахна, но потерпела поражение. Я дергала руками и ногами в желании ослабить путы, пока тьма принца перебиралась в меня. Источник бурлил, температура в небольшом, круглом помещении резко снизилась. Пламя в чашах практически погасло. Я с ужасом взирала на темнейшество, в какой-то момент меня парализовало, я больше не могла пошевелиться, и только тогда Дарканат отстранился.

Я готовилась к боли, ведь тьма принца мне не принадлежала. Я вообще не была фейри, лишь на жалкую десятую долю, даже магии во мне не было, чтобы противостоять чужеродной субстанции, проникшей в мою суть. По всем правилам я должна была погибнуть, жалея в последний момент лишь, что так и не выяснила, кто я есть, и не помогла маленькому голубоглазому чуду, снившемуся мне.

Однако… вместо боли я почувствовала тепло и защиту. Тьма копошилась во мне, словно пыталась найти себе место у меня под сердцем. Она укладывалась, сворачивалась в комок, но убивать меня не спешила. Появившаяся слабость во всем теле сделала меня податливой. Ленты тьмы исчезли. И я чуть было не упала на колени перед принцем. Тот придержал меня за плечи, внимательно рассматривая, словно я была диковинной зверушкой, выставленной на ярмарке. Он заглядывал в мои глаза. Не знаю, что творилось у него в голове и для чего он это сделал, но вскоре принятая мной тьма захотела… есть.

Я жадно втянула воздух от резкого спазма, начавшегося в груди и опустившегося вниз живота, издала то ли рык, то ли стон. Только вот не пища требовалась мне, а еда другого толка. Меня накрыло невероятным доселе чувством голода, а единственный, кто мог удовлетворить мои аппетиты, находился в считаных миллиметрах от меня. Я ощерилась. Принц отпустил меня и отошел, внимательно следя за мной. По его каменному лицу было непонятно, добился ли он желаемого или нет, а главное, зачем притащил меня к Темному источнику.

Но ответы я получу потом, а сейчас…

Я повела носом, тварь внутри меня подкрепленная и усиленная тьмой зарычала, требуя ее кормить. Я выпустила черные когти, пригнулась и подалась вперед. Принц замахнулся лентами тьмы в мою сторону, но я отмахнулась от них. Я чувствовал, что тьма принца тоже жаждет слиться со мной, что его зверь на пределе.

— Иди ко мне, — слетел инфернальный шепот с моих губ. Я не звала Дарканата, сейчас я звала того зверя, которому редко давали выход. Которого боялись многие и который всегда брал кровавую дань, стоило ему только огласить яростным кличем округу.

Но не сейчас… и не всегда. Мой зверь сегодня получит дань, а я получу его. Дарканат нахмурился и снова попытался спеленать меня, только вот теперь охотник и жертва поменялись местами.

— Иди ко мне… — Дарканат дернулся всем телом, он и так рядом с источником собственной силы находился на грани обращения, но его контроль был потрясающим.

— Ненавижу тебя, — успел лишь прорычать он прежде, чем его же оружие сразило самого. Его сознание ушло на второй план, белки заволокло тьмой. Сама бездна, казалось, смотрела в этот момент на меня. Я улыбнулась, ведь о любви никто и не говорил.

Крылья раскрылись с новой силой, демонстрируя внушительный размер. Кончики пальцев зачесались в желании снова ощутить их мягкость, грозное оружие для других сейчас для меня было мягче бархата. Острые иглы, перемежающие чернильные перья, спрятались, когда я оказалась в долю секунды около раздавшейся вширь и выросшей на голову фигуры принца. Я протянула руку и дотронулась до них, нежнее шелка перья щекотали мои пальцы. Зверь зарычал, не желая делить мое внимание даже с собственными крыльями. Я засмеялась, подстегиваемая своей тьмой и не своей одновременно: подошла к нему и привстала на цыпочки, но тянуться и не потребовалось. Один вздох зверя, одно движение носом, и все стало так просто…

Тот подхватил меня под бедра, я обняла его и сама набросилась на его рот. Царапая свои губы о его клыки и втягивая его губы до боли. Я отстранилась от него, только лишь затем, чтобы расстегнуть свою куртку, но зверю было все равно на это. Он дошел до стены и распластал меня на ней, придерживая одной огромной рукой, он разорвал на мне одежду своими когтями, аккуратно царапая меня и оставляя красные следы на коже. Я поступила точно так же. Лохмотья упали на пол. Меня трясло от желания слиться с ним, ведь тело помнило, каким неутолимым и голодным может быть он. Голова туманилась от удовольствия, тьма бурлила в источнике и, казалось, подстегивала наше совместное безумство. Я снова напала на его рот, когда он, наконец, соединил наши тела. Безжалостно, резко, на пределе моих сил. Он рычал, я вторила ему, крылья чернее ночи укрывали нас. Я не обращала внимания на шершавую стену, царапающую меня, я лишь ловила отголоски нашего общего, взаимного удовольствия.

Он не останавливался ни на миг, продолжая наш танец, и лишь на последних нотах этой сумасшедшей симфонии, когда его энергия хлынула огромной, сносящей все на своем пути волной, я вонзила свои клыки в его мощную шею. Сотрясаясь всем телом, я пила его кровь, самое вкусное, что было в этом мире, моя личная амброзия. Я закатывала глаза от наслаждения, пока зверь рычал и прижимал мою голову к своей шее.

Я отстранилась от него и одурманенным взглядом посмотрела в его глаза. Темные белки прояснились, насытившийся хищник ушел на покой.

— Я ненавижу тебя, — прорычал принц, так и находясь во мне, и впился в мои губы, красные от его крови, жестоким поцелуем, для того чтобы продолжить безумный танец страсти под музыку тьмы.

Глава 9

Проснулась я… в своей комнате. По крайней мере, потолок был так же украшен росписью былых битв. Не то, что бы я хотела видеть с самого утра, но вполне нормально, если это крыло принадлежит его темнейшеству. Бабочки и сердечки — не про