Уголовное право России. Общая часть - Коллектив авторов

Встречается мнение, что во многих странах уголовное право вообще обходится без понятия состава преступления.[83] Это не так. В явном виде понятие состава преступления сформулировано в позитивном праве и в уголовно-правовой доктрине ФРГ (tatbestand), стран СНГ, в уголовном праве России. Однако и в уголовном праве других стран, в том числе стран общего права, используются термины, по существу означающие то же самое: corpus delicti (в качестве универсального латинского термина), le corps du délit (во французском праве), el cuerpo del delito (в испанском праве), legal elements of a crime, legal elements of an offence (в английском и американском праве) и т. д. Повсеместная распространенность понятия состава преступления свидетельствует об объективной потребности в данном понятии, которая определяется его исключительным значением в теории и практике уголовного права.

Основное значение состава преступления состоит в возможности формально (по общему правилу вне зависимости от содержательных особенностей конкретного преступного деяния) отграничивать круг преступных деяний от непреступных, а также одно преступное деяние от другого. В этом смысле состав является информационной моделью преступления определенного вида, которая служит юридическим основанием квалификации преступлений.[84] «Разграничительная функция состава имеет важное практическое значение, так как она позволяет дифференцировать ответственность… В составе преступления нет таких признаков, которые не играли бы разграничительной роли. Каждый из них либо отделяет данный вид преступления от других видов, либо отграничивает преступление от иных правонарушений».[85] Определяя признаки какого-либо состава преступления, законодатель тем самым дает легальное определение соответствующего преступления: понятия кражи, убийства, изнасилования, получения взятки, незаконного предпринимательства и иные легально определяются не иначе, как посредством тех же самых признаков, которые входят в составы данных преступлений.

Состав преступления и уголовно-правовая норма. Как известно из общей теории права, норма права – это общеобязательное правило поведения, обладающее определенными признаками. Нормирование человеческого поведения всегда предполагает потенциальную многократность применения соответствующего правила к некоему кругу субъектов, определенному лишь в общем виде. Поэтому и состав преступления – это не совокупность признаков конкретного преступления, а совокупность типичных признаков, характерных для данного вида общественно опасных деяний (для всех простых убийств, государственных измен, заведомо ложных сообщений об акте терроризма и т. д.), это результат абстракции, т. е. мысленного отбрасывания бесконечного множества индивидуальных несущественных, по мнению законодателя, признаков, характерных лишь для некоторых индивидуальных преступлений. Тем самым (и это еще одно значение состава преступления) обеспечивается отраслевой правовой принцип формального равенства граждан перед уголовным законом: каждый, кто совершит деяние, содержащее в себе все признаки какого-либо состава преступления, вне зависимости от других обстоятельств, в том числе признаков личности правонарушителя, подлежит уголовной ответственности в пределах, установленных уголовным правом.

Вопрос о соотношении нормы уголовного права и состава преступления является дискуссионным в научной литературе, хотя, по существу, эта дискуссионность упирается в вопрос о структуре уголовно-правовой нормы: является ли она двухчленной или трехчленной.[86] На наш взгляд, следует исходить из того, что, как и всякая правовая норма, норма уголовного права имеет трехчленную структуру и состоит из гипотезы, диспозиции и санкции. Согласно меткому классическому высказыванию, «без гипотезы правовая норма бессмысленна, без диспозиции немыслима, а без санкции – бессильна».[87] Роль гипотезы, т. е. условий выполнения требований диспозиции, выполняют условия действия уголовного закона во времени (ст. 9–10 УК), в пространстве (ст. 11–12 УК) и по кругу лиц (т. е. признаки уголовной правосубъектности – ст. 19–21 УК). Роль диспозиции отводится описанию остальных (помимо признаков общего субъекта преступления) признаков запрещенного общественно опасного деяния. В санкции уголовно-правовой нормы указываются пределы наказуемости запрещенного общественно опасного деяния. При таком подходе часть признаков состава преступления, а именно признаки общего субъекта преступления, находит свое место в гипотезе уголовно-правовой нормы, остальные признаки состава – в диспозиции уголовно-правовой нормы.

Как известно из общей теории права, уяснение содержания нормы права – это результат толкования (интерпретации)[88] правового текста. Вопрос о круге формальных источников уголовного права, т. е. о круге тех правовых текстов, в результате интерпретации которых уясняется содержание уголовно-правовой нормы и содержание признаков конкретного состава преступления, является дискуссионным в современной науке уголовного права. Так, сторонники судебного прецедента или иных форм судебного правотворчества в российском уголовном праве настаивают на том, что признаки отдельных составов преступлений могут определяться в разного рода судебных актах (Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, Постановлениях Президиума Верховного Суда РФ и даже в приговорах по конкретным уголовным делам). Несомненно, что в силу свойства системности права, выражающегося, в частности, в наличии в УК статей с бланкетными диспозициями, формальными источниками российского уголовного права помимо УК являются и другие нормативно-правовые акты, в том числе и иной отраслевой принадлежности, подзаконные и надзаконные (Конституция РФ и ратифицированные международные договоры), нормативные правовые акты субъектов РФ и муниципальных образований. Например, признак предмета целого ряда преступлений, связанных с оборотом наркотиков, предусмотренных ст. 228, 2281, 229, 2291, 230 УК и др., отсутствует в тексте уголовного закона и предусматривается Постановлением Правительства РФ от 30 июня 1998 г. № 681 «Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в РФ»;[89] в силу особенностей российской налоговой системы отдельные элементы региональных и муниципальных налогов, а значит и признаки предмета соответствующих налоговых преступлений, регулируются в том числе нормативными правовыми актами субъектов РФ и муниципальных образований. По этой причине при уяснении признаков состава преступления, в том числе при решении конкретных практических задач, при квалификации преступлений необходимо обращаться к гораздо более широкому кругу правовых текстов, чем УК.[90]

Конечно, бóльшую часть признаков состава преступления следует искать именно в тексте уголовного закона – на это ориентирует законодателя принцип законности (ч. 1 ст. 3 УК). Состав преступления – это совокупность объективных и субъективных признаков, предусмотренных статьями и Общей, и Особенной части УК.[91] Иногда встречающаяся в учебной литературе узкая локализация признаков состава преступления в тексте лишь Особенной части УК не является строгой и покоится на намеренном упрощении, сведении права к закону, а диспозиции уголовно-правовой нормы – к диспозиции статьи Особенной части УК.[92] При интерпретации уголовно-правовой нормы и уяснении содержания признаков конкретного состава преступления необходимо иметь в виду то, что построение текста уголовного закона подчиняется правилам законодательной техники. Выделение же Общей и Особенной частей УК РФ является одним из результатов применения юридико-технических приемов, используемых при кодификации нормативного материала. И Особенная, и Общая части УК РФ несамостоятельны, они представляют собой части единого целого и потому не могут применяться изолированно друг от друга. При этом в Общей части УК РФ находят свое место те признаки составов преступлений, которые имеют «равно необходимое значение для всех или многих подразделений Особенной части».[93] Так, в Общей части УК РФ предусматриваются признаки общего субъекта преступления (ст. 19–21), признаки вины (ст. 24–26), признаки объективной и субъективной стороны неоконченных преступлений (ч. 1 и 3 ст. 30), признаки объективной и субъективной стороны преступлений, совершаемых организатором, подстрекателем и пособником (ч. 3–5 ст. 33). По этой причине в конкретной статье (части статьи) Особенной части УК содержатся далеко не все признаки состава преступления, а только те, которые, с одной стороны, специфичны по отношению к признакам, указанным в Общей части УК, а с другой – позволяют отграничить соответствующий состав от смежных. Последнее ограничение вытекает из юридико-технического требования лаконизации текста уголовного закона, которое конкурирует с требованием правовой определенности: с одной стороны, уголовный закон не должен содержать в себе слишком много повторов и другой избыточной информации, а с другой – его формулировки не должны быть многозначными, сомнительными, одним словом, неопределенными.