Категории
Самые читаемые

История гестапо - Жак Деларю

Читать онлайн История гестапо - Жак Деларю

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 97
Перейти на страницу:

Особенно отличительной чертой была абсолютная жестокость Гейдриха. Самые безжалостные палачи гестапо трепетали перед ним, познав его в «деле». Женоподобный зверь побил самых свирепых убийц на их собственном поле. Эти чисто нацистские «качества» опирались на незаурядный ум, железную волю и непомерное тщеславие. Со свойственной ему хитростью он умел скрывать свои аппетиты и показывать себя дисциплинированным, а это была черта, наиболее ценимая Гиммлером. Однако под безобидной внешностью таилась наглая самоуверенность. После прихода нацистов к власти, когда положение Гитлера как вождя партии еще не было прочным и в ней бурлили интриги, Гейдрих сделал попытку собрать документы о сомнительном происхождении фюрера, о чем его близкие друзья осмеливались говорить лишь намеками. Занятная подробность о навязчивой генеалогической идее, владевшей этими людьми, обнаружилась в рассказе Канариса: после смерти Гейдриха нашлись доказательства его собственного еврейского происхождения!

Этот человек, чудовищные обязанности которого требовали железных нервов, легко выходил из себя. С ним часто случались настоящие припадки гнева, когда он рычал, брызгал слюной, угрожал своим подчиненным. Однако он позволял себе такие выходки только у себя, внутри своих владений. В личной жизни он был невероятно ревнив. Он ревновал свою жену, холодную красавицу, которая толкала мужа на «повышение», надеясь, что он достигнет самых высоких должностей и это позволит ей купаться в роскоши, без которой она не могла обходиться. Он подстерегал ее, устраивал за ней слежку, чтобы убедиться в ее верности. Он завидовал не только успехам своих противников, но и успехам друзей; он жаждал власти, могущества, почестей, денег, он хотел быть первым и ради этого был готов на все.

Его любимой фразой было высказывание: «Все зависит от вожака». Чтобы легче властвовать, Гейдрих натравливал друг на друга своих сотрудников. Он умел их использовать, выжимать из них максимум возможностей, а потом, добившись своего, безжалостно отбрасывал. Так же он действовал и в отношении тех, чьи достоинства казались ему слишком большими, а амбиции грозили превратить их в его соперников. Чтобы нейтрализовать этих людей, он организовал взаимную слежку в нацистском стиле.

Гейдрих умел настраивать друг против друга даже великих монстров режима, и результатом таких манипуляций оказалось множество непримиримых врагов.

Однажды он сказал Гизевиусу, которого, кстати, не выносил: «Я могу преследовать своих врагов до могилы». Это не просто громкая фраза, в ней была частица истины. Он ненавидел Канариса, Боле, Риббентропа и в конце концов вступил в противоборство со своим шефом Гиммлером. Но вся эта лютая борьба велась скрытно. Склонность к насилию сочеталась у Гейдриха с пристрастием к секретности. Его страстная любовь к таинственности шла, возможно, от комплекса неполноценности.

Подчиненные Гейдриха почти никогда не произносили его имени, а называли странным прозвищем «С», понятным только посвященным в тайны ложи. Он не мог смотреть собеседнику прямо в глаза, но, несмотря на свой дикий нрав, не мог ударить врага по лицу. Гармоничное сочетание его сокровенных чувств с нацистскими принципами сделало его идеологом, теоретиком, распространителем расовых принципов и методов деятельности СС. Для него начальник, отдающий команды и берущий на себя всю ответственность, был добрым гением. Характерно, что СД, которой он руководил, было поручено не только присматривать за «хорошим поведением» эсэсовцев, но и за их идейной верностью доктрине. Убийца надел личину моралиста.

Из своего кабинета на Принц-Альбрехт-штрассе, 8 Гейдрих терпеливо плел гигантскую паутину, которая впоследствии покроет всю Германию. Для этого хватило пяти лет, поставивших страну на порог войны, которую проницательные умы видели на горизонте уже в том, 1934 году.

С самого начала Гитлер четко определил пределы полномочий гестапо. «Я запрещаю всем службам партии, всем ее секторам и примыкающим ассоциациям проводить расследования и дознания по делам, находящимся в ведении гестапо. Сегодня, как и раньше, обо всех инцидентах, подведомственных по своему характеру политической полиции, следует немедленно ставить в известность соответствующие службы гестапо без ущерба для информации, передаваемой по партийной линии… Я особо настаиваю на том, чтобы все сведения о заговорах или государственной измене, полученные партией, сообщались государственной тайной полиции. Партия не обладает правом проводить по собственной инициативе изучение и расследование дел в этой области, каков бы ни был их характер».

Не было и речи о том, чтобы связывать себя законностью или иными формальными соображениями. Еще в 1931 году Шведер писал в «Политише полицай», что нацистское государство не является преемником республики, а философия нацизма не вытекает из либерализма, точно так же и полиция, которая, являясь институтом государственной власти, отражает природу государства, не может быть результатом преобразования республиканского института в нацистский корпус. «Необходимо нечто совершенно новое».

Новым стало гестапо. Оно и в самом деле ничем не напоминало полицию, на которую во всем мире опирается цивилизованное общество. Обнаружив возможного оппозиционера, гестапо тут же выводило его из строя. «Пусть знает тот, кто осмелился поднять руку на представителя национал-социалистического движения или государства, – заявил Геринг 24 июля 1933 года, – что он в кратчайшие сроки будет предан смерти. Для этого достаточно доказать, что у виновного было намерение совершить этот акт, не говоря о случаях, когда нападение будет совершено, но закончится не смертью, а лишь ранением пострадавшего». В новом нацистском государстве для подобной расправы было достаточно одного намерения. Один из ведущих юристов нацистской партии Герланд был автором инструкции для немецких судебных органов, где подчеркивалась, в частности, необходимость «вернуть уважение к понятию «террор» в уголовном праве».

Таким образом, политическая полиция, то есть гестапо, не подлежала никакому контролю, а его работники могли совершать любые беззакония, и никто не имел права потребовать у них отчета.

Три года гестапо работало абсолютно нелегально, поскольку не существовало ни одного документа, определявшего его функции и компетенцию. Оно могло лишить свободы любого гражданина Германии при помощи так называемого превентивного заключения, разрешенного двумя декретами (от 28 февраля 1933 года и от 8 марта 1934 года), хотя не существовало закона, который устанавливал бы такие прерогативы.

Народ следовало приучить к этому режиму, к смеси произвола и дисциплины путем постепенного воспитания покорностью. Официальные инструкции время от времени напоминали, что полиция стоит выше общих законов. И никто не осмеливался сказать, что это признак морального разложения государства, конец всякого правосудия, всякой законности.

2 мая 1935 года административный суд Пруссии высказал «мнение», что тайная полиция не подлежит судебному контролю, а 10 февраля 1936 года это «мнение» было возведено прусским законодательством в ранг правового принципа: «Приказы и действия тайной полиции не подлежат рассмотрению в административных судах».

Отсутствие юридической основы в деятельности гестапо никого не смущало. Профессор Хубер писал по этому поводу: «…авторитет политической полиции опирается на обычное право рейха». А доктор Бест, влиятельный чиновник министерства внутренних дел, считал, что полномочия гестапо вытекают из «новой философии» и не нуждаются в особом юридическом обосновании.

В мае 1935 года административный суд Пруссии заявил, что приказ о превентивном заключении не может быть опротестован судом. В марте 1936 года один протестантский священник осмелился выступить в своей проповеди против известного епископа, примкнувшего к нацистам. На следующий же день гестапо приказало ему покинуть приход. Священник отказался, считая этот приказ незаконным, и обратился в суд. Суд ответил, что приказ, исходящий от гестапо, не подлежит пересмотру судебным решением: не может быть и речи о том, чтобы его опротестовать (решение от 19 марта 1936 года).

Затем пришла очередь католического священника: местное гестапо запросило у него сведения о церковных организациях и его прихожанах. Пастырь опротестовал это требование, но его иск также был отклонен, ибо «когда гестапо отдает приказ – его не обсуждают, его выполняют».

Спрут все дальше простирал свои щупальца. Для того чтобы начать заниматься некоторыми видами торговли, требовались специальные удостоверения, и полиция выдавала их после проверки морального облика. Гестапо увидело в этом еще одну область для своего контроля. Оно опротестовало законность этих лицензий на торговлю и передало дело в административный суд Саксонии. Принятое судом решение является великолепным образцом лакейского лицемерия. «Поскольку та или иная форма организации торговли может способствовать подрывной деятельности, полиция, прежде чем выдавать удостоверения, должна консультироваться в гестапо». Таким образом, гестапо получило возможность оказывать давление и на политически неблагонадежных торговцев.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 97
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать История гестапо - Жак Деларю торрент бесплатно.
Комментарии