Воины Пернатого Змея (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна

Яркий свет Тонатиу встретил караван, благополучно вынырнувший из зеленой воронки, которая тут же на глазах растворилась подобно Картинам Ветра. Сначала поблекла зелень листвы, сливаясь с голубым небом, затем исчезли и контуры мощной ветки, а потом уже и сам огромный лесной исполин пропал под очередной волной желтого песка, подброшенного ветром пустыни.

Здесь караван встретило привычное пение ветра, вдали заплясали полуденные Картины, да и ласковое ощутимое тепло лучей дневного светила.

– Вырвались…

– Свободны…

– Спасены! – прошелестели счастливые слова путешественников. Никто не оглянулся назад, никто тяжело не вздохнул, словно и не было в жизни у них нескольких беззаботных дней в чудесном лесу.

Глава 10

Ягуары стояли на обрыве, мимо них бежали к тайному спуску, спасаясь от огня, а потому, не обращая на них внимания, горожане. Их были единицы.

Когда город запылал, вынудив воинов касика спуститься к уступу, небесные птицы удивили амини вновь – страшное оружие орлов улетело в сторону границы Колибри Юга.

К ним.

На земли ягуаров.

Потрясенные мстители спустились по веревочной лестнице и вернулись на место стоянки. Их осталось семнадцать человек, кто спасся и не знал теперь, что делать дальше.

– Собрать вещи! Уходим! До грозы у нас есть несколько часов! – отдал приказ Кокотона, старательно сматывая свой гамак. Он пытался не думать о том, что увидел. Не хотел принимать никаких поспешных решений, анализировать и задавать вопросы себе и людям, искать отгадку.

Нужно уходить.

Если в городке касик принял решение отступить для того, чтобы не быть бесславно прирезанным жителями, и продолжить путь мщения, то, при появлении небесных птиц, он уверовал в руку провидения, указавшую им новую задачу. Теперь же не сомнения, а страшная догадка, которую и произнести боязно, укрепилась в его сознании. Есть только один враг, способный сотворить такое с миром, стереть два государства, уничтожить и напугать оставшихся в живых, сломить их волю, превратить в послушных рабов. И этот враг, тот о ком ни один орел или ягуар ничего не могли знать – нагуали! Отступники и предатели веры отцов, которых изгнали много столетий назад. Много их – лжецов с ликами страдальцев и мудрецов бродило по земле Колибри Юга, призывая отказаться от древних обычаев, рассказывали небылицы о прекрасной жизни там, за пустыней. А ведь никто и не знал, что там у них на самом деле, какой военной силой обладают.

Вот она – расплата за беспечность…

Ничего, они выдержат! Его отряд мал, но, пока они дойдут до нагуалей, разрастется, и тогда отступники ответят за смерть людей!

Кокотона решил, что из-за малочисленности им нет нужды прорубать дорогу параллельно в нескольких местах, погони они тоже не ждали. Отряд шел цепочкой, постоянно сменяя первого, прокладывающего тропу каждые пятнадцать минут, а оттого и двигались на удивление быстро. Кокотона настолько хотел уйти как можно дальше от стоянки и сожженного города до начала ливня, что не останавливался для проверки ориентиров, полагаясь только на звериное чутье. За это и поплатился.

Сначала при шаге вода только противно чавкала, затем привычно покрывала щиколотки, когда же шедший впереди амини оступился и провалился по колено в жижу, касик наконец опомнился и, осмотревшись, обнаружил, что вокруг больше высокого тростника, стоящего сплошной стеной и только где-то высоко смыкаются верхушки одиноких деревьев, оплетенные лианами.

– Задница шестикуаля! – выругался Кокотона. До грозы оставалось совсем мало времени, – Ищите крепкое дерево и всем наверх! Не ниже четвертой ветки!

Теперь уже все амини стали прорубаться сквозь тростник, чтобы найти крепкое и высокое дерево. К счастью отряд забрел не слишком далеко, и целая группа лесных красавцев была скоро обнаружена. Мощные стволы, которые обхватить мог с десяток амини; крепкие, толстые ветви, густая крона, идеально подошли для разбивки лагеря. Помогая друг другу, воины забрались наверх и подцепили гамаки; нашлась и удобная площадка для небольшого костра. После дождя небольшой дым отпугнет комаров. Оставшееся время амини посвятили рубке тростника. Они старательно выбирали самые толстые стволы, стучали по ним, чтобы изгнать насекомых, проверяли на отсутствие червоточин. Найдя нужный, воин обрубал листья и тщательно очищал ножом места сочленений под листьями от тонких волосков, вызывающих длительное раздражение кожи рук. Из отобранного бамбука длинною в шесть метров Кокотона решил сделать заготовки для плотов, на всякий случай, если вода вдруг поднимется, к тому же впереди явно было озеро или река, а пешком их не преодолеть. Амини успели заготовки привязать крепко к стволу лианами до начала ливня, и, тихо переговариваясь, улеглись в гамаки:

– Гроза поможет орлам спасти часть имущества…

– Не думаю, огонь быстро все уничтожит, – донеслось до касика слева.

– У кого есть мазь, я натер ногу, а своя закончилась… – послышалось снизу.

– Эх, у тебя, Крик Ночной Птицы, кожа, как у молодой девушки!

– Спасибо родителям, таким пустили в мир!

Под тихие переговоры касик уснул, а потоки воды, которые Тлалок напустил на Южный Лес, создали непроницаемую стену, отгородив воинов от мира.

Чувства тревоги, беспокойства и неудобства медленно вытаскивали касика из сна. Тело воина уже напряглось, готовое в любую минуту дать отпор, хотя с виду он все еще спал. Даже дыхание не сбилось. Было глубоким и спокойным. Прислушался. Дождь закончился. Сырость и духота, как всегда бесцеремонно лезли в ноздри и горло. Сквозь ресницы он осмотрел пространство – небольшой костер давал мягкий, прерывистый свет. Неуловимые тени мелькнули, что-то было в них чужое. Возможно, запах, но нет, ему не пробиться через плотную влажность, тогда что?

Тихий свист, такой издает игла ауля, вылетая из духовой трубки или ружья! Вот оно! Касик резко выпрыгнул из гамака, и только ноги ощутили твердую, немного шершавую (ливень не смог пробиться сквозь густую листву) поверхность широкой ветки, как темнота сгустилась.

Да она шевелится!

Темень метнулась к касику, тот едва успел ухватиться за ветвь сверху и, подпрыгнув, уклониться. То, что беззвучно пронеслось мимо него, выдало себя приглушенным сопением, а, значит, не могло быть духом. Это оказался человек, измазанный черной краской, блеснувшей в приглушенном свете костра.

– Чужие! – громко крикнул касик. Но будить амини не было нужды. Дерево уже огласили крики раненных и бьющихся за жизнь людей.

Кокотона спрыгнул на ветку и выхватил нож, едва поняв, что на них напали. Черный человек, пролетев по инерции несколько метров мимо его гамака, остановился. Ветвь в том месте опять разветвлялась, но была уже намного тоньше основного ствола. Нападавшему пришлось балансировать, чтобы удержать равновесие и развернуться. Кокотона решил использовать секундную заминку, он вновь подпрыгнул и повис на лиане, обвившей все дерево. Такая могла спокойно выдержать не один десяток амини и не шелохнуться. На это и делал расчет касик, он подтянул ноги вверх, замер, и растворился в темноте.

Внизу и вверху усилились звуки борьбы. Полетела листва, сухие ветки. Дерево стало дрожать от такого обилия "плодов", которые, как обезьяны перемещались по нему без всякого уважения. Кому-то удалось подкинуть в костер веток, и дерево осветил начинающийся пожар. В его огне мельтешили причудливые тени, падали вниз тела, трещали ветки и кричали люди.

Каждый осторожный шаг противника отдавался в груди касика глухим ударом сердца. Черный человек ступал осторожно – обувь была мокрой и скользила по коре. Он тщетно высматривал жертву в гуще листвы, понимая, что та не спрыгнула вниз, а спряталась где-то сверху. Его рука немного дрожала, сжимая приготовленный для боя нож. Воздух с легким свистом вырывался из раздувавшихся ноздрей. Кокотона же задержал дыхание, он весь напрягся, поджав ноги, вымеряя расстояние для броска.

Осталось три осторожных шага, и касик сможет ударить.