Хранители. Поиск пути - Барбанель Игоревна

   - Молчишь. Ну ладно, поужинаем?

  Обычно за ужином Самир развлекался тем, что флиртовал со мной, а сегодня у меня не было на это настроения. Мне надоели его игры, надоело не спать ночами и гадать чего же все таки он хочет от меня, я его действительно интересую или он просто играет со мной, как кошка с мышкой. Он не подпускал меня слишком близко и не отпускал слишком далеко, и это утомляло.

   - Нет.

   - Нет? - Самир поднял брови.

   - Нет.

   - Почему?

   - Потому что я не хочу есть.

   - Хорошо. Тогда просто поговорим?

   - Я немного устала. Пойду полежу.

  Он словил меня за руку уже возле двери.

   - Подожди, Сара! Я чем-то тебя обидел?

   - Самир, зачем ты делаешь все это? Удерживаешь меня, не даешь жить своей жизнью? Я уже адаптировалась, знаю язык и даже присмотрела, куда можно устроиться работать. У меня куча хороших знакомых в городе.

   - Да, ты легко заводишь тут друзей. - Самир повернулся к окну, и мне показалось, что в его голосе прозвучала досада. Отношение к нему горожан было неоднозначным, и я не могла понять почему. Меня приняли прекрасно, никто не вспоминал, что я не местная или что живу в доме с управляющим города. Что мне нравилось в здешних нравах, так это лояльность к чужой жизни. Конечно, уверена, что за моей спиной сплетничали, но никто не осуждал. Ты могла жить с кем хочешь, в браке или вне, работать где душе угодно. Единственное, чего не прощали - так это излишнего любопытства. Здесь не было понятия 'табу', но именно это слово описывало отношение жителей к некоторым вопросам. Например, такой темой было все, связанное с пограничными лесами.

   - Я не могу понять тебя, Самир. Зачем ты удерживаешь меня?

  Самир отвернулся от окна и подошел ко мне.

   - Хотел бы я знать. Если я попрошу тебя помочь мне, ты сделаешь это?

   - Конечно, сделаю все что смогу. Но ты не ответил на мой вопрос.

   - Я и сам себе на него не ответил. - совершенно неожиданно Самир протянул руку и провел ей по моим волосам. От неожиданности я застыла на месте, как восковая статуя.

   - Я так и думал, что на ощупь они напоминаю шелк. - прошептал он, не отрывая глаза от моего лица. - Ты красивая, знаешь это? Зачем ты такая красивая?

   - Звучит, как обвинение.

   - Так и есть. Может тебя стоит сжечь на костре, как ведьму?

   - Здесь такого не делают. Тут вообще нет понятия 'ведьма. '

   - Да. Ты права. Права...

  Он тряхнул головой, словно отгоняя наважение, и вышел из комнаты, а я, совершенно ошеломленная присела на диван, который Самир, кстати, поставил недавно. Теперь вместо неудобного каменного пола с пентаграммой можно было нежиться у камина на удобном и мягком сиденье. Что должен был означать этот разговор? Нет, все, достало! Завтра же я уйду отсюда. От этого странного и непредсказуемого человека мне стоит держаться подальше, потому что он сводит меня с ума!

  Внезапно наступившую тишину нарушил шум стремительных шагов. Я даже не успела оглянуться, как Самир был уже возле меня.

   - Да гори оно все огнем! - злобно выкрикнул он и с силой притянул меня к себе. Я не знаю, каким должен быть первый поцелуй, никогда не задумывалась об этом, но этот был вовсе не нежным. Если бы решили наказать человека поцелуем, вышло бы похоже. Я попыталась оттолкнуть его, но это было не просто. Он схватил мои волосы и намотал себе на руку, так что возможностей для маневра у меня не было. Наверно, если бы Самир дал мне подумать, придти в себя, я поступила бы разумно. Но он не дал, просто сбив меня с толку такой неожиданной и всепожирающей страстью. Он был, как голодающий, которому вдруг предложили мясо. У меня никогда не было парня, и вообще никаких отношений с противоположным полом, и я сама себя удивила ответив на его поцелуи с такой же страстью. Его руки отпустили мои волосы и заскользили по спине. Когда мы наконец прервали поцелуй, глаза Самира казались черными, и от того, как он на меня смотрел у меня заныл живот. На секунду мир закружился - Самир схватил меня в охапку и утащил в спальню.

  После любого временного помрачнения сознания наступает вторая стадия - прояснение. К вам возвращается способность рассуждать здраво и становиться не по себе.

  У меня эта вторая стадия наступила болезненно и по всем классическим канонам. Проснувшись в пустой постели, припоминая все подробности произошедшего, я застонала, закрыв голову руками. Нет, все прошло отлично - Самир был очень терпеливым, нежным, страсным, в общем мечта любой женщины. Провести ночь с любимым человеком - это прекрасно, если только он отвечает тебе взаимностью и не пропадает сразу после этого. А Самир шептал множество приятных и ласковых слов, но ни разу не сказал, что любит меня. Возможно для него это просто небольшое приятное приключение. За окном только только светало, и спальня окрасилась отвратительным серым цветом. Я сжалась в комочек на кровати, слыша словно со стороны собственные всхлипывания, и так увлеклась, что не заметила как Самир тихо подошел к постели.

   - Я все немного усложнил, да? - он нежно откинул волосы, закрывшие мое лицо. - Прости меня. Пожалуйста, не плачь. Мне сейчас нужно уезжать, но когда приеду, мы все обсудим, хорошо?

   - Что нам обсуждать? - мой голос звучал отвратительно, был слабым и дрожащим.

   - Послушай, Сара... По определенным причинам я очень не хотел, чтобы это произошло. Но раз уж так случилось... Нет ты права, обсуждать нечего. Я люблю тебя. Ты будешь со мной. Вот и все.

  Я резко села на кровати и удивленно уставилась на Самира.

   - Ты же не спросил, как я к тебе отношусь. Хочу ли быть с тобой. - выпалила я.

   - Мне этого не нужно.

   - Тебе неважно, люблю ли я тебя?

   - Я знаю, что любишь.

   - А если я скажу, что нет, не люблю?

   - Ну тогда ты просто бессовестная врунья.

   - Это просто... ты просто... - я не могла подобрать слова пообидней.

   - Я очень тороплюсь. Ты как раз успеешь составить оскорбительную речь, к тому времени как я вернусь... надеюсь, что вернусь. На всякий случай я дал указания Таришу. Этот дом и все что у меня есть - твое. Плохо, что приходится уходить после такой ночи... Я люблю тебя, Сара.

  Он небрежно поцеловал меня в лоб и быстро вышел. Подушка, брошенная мной ударилась о закрытую дверь.

  *******************************

  Я закричал и опрокинул тяжелый каменный стол. Он упал и раскололся подняв тучу пыли, тогда я подхватил один из осколков запустив его в стену с нишами. Боль, обида и страшная злость кипели внутри и требовали выхода. Листы с иероглифами валялись измятой грудой на полу, как я их и бросил, не став читать дальше. Того, что я смог разобрать хватило.

  Каждый вечер я забирался на стену и звал своего лиарна. Бесконечные часы, изматывающие и мучительные, я пытался нащупать что-то из воспоминаний лиарна, какую то зацепку, чтобы понять о чем говорят эти таинственные записи. Мой лиарн был относительно молод, он застал только последних из живших в этом городе до нас и хотя хотел мне помочь но не мог понять, что я ищу. Я уже хотел сдаться и забросить эту затею, когда лиарны посовещавшись решили обратиться к так называемой ' генетической памяти'. Так как у них нет письменности и даже речи они передают информацию от поколения к поколениючерез некий генетический код. У людей это называлось бы ДНК. Там у них целое хранилище и чем старше лиарн, тем реже он им пользуются. Узнав необходимое для жизни, лиарн сохраняет все остальное, чтобы передать своим детям. С помощью этой биологической библиотеки лиарны смогли найти воспоминания их далеких предков о странной письменности. Но тут выяснилась еще одна проблема - лиарны не умеют мыслить и говорить как мы, их речь и сознание - образы, которые людям непонятны. Для того, чтобы найти хоть что-то, нужно было самому просмотреть их память, потому что они не могли объяснить мне, что нашли. Но погружение в генетическую память лиарнов для меня, новичка в таких вещах было риском.

  Лиарн объяснил мне как мог, что считает меня не готовым так глубоко погружаться в его сознание. 'Ваш вид мало приспособлен для такого вида общения', горестно сообщил он мне. Конечно меня это не остановило.

  Пришлось сделать много, много попыток и каждая из них выматывала меня, но оно того стоило. Я нашел некоторые зацепки и много ночей провел анализируя и сопоставляя. Письменность древних отражала особенности мышления лиарнов. Каждый знак означал не букву, даже не слово, а какое то понятие, образ, из которых складывались предложения.

  И через какое то время я смог разобрать один из текстов на листиках в Центральном храме. Тот, кто писал эту печальную исповедь называл себя 'последним', судя по всему именно его я видел ночью. Он был виновником всего, что происходило с нами. Я не единожды проклял этого умирающего представителя иной расы, пока читал. Вот примерный перевод того, что я прочел, а многоточие - места где я не смог найти подходящие слова.