Возможно ли спасение в XXI веке? - Иеромонах (Рыбко)

Есть, конечно, в семейной жизни и свои радости. Очень приятно и радостно видеть православную семью: супруг, супруга, детишки. Они все приходят на исповедь, причащаются, и где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их (Мф. 18, 20). То есть, если семья христианская, венчанная, если люди действительно имеют единую задачу – спасать свою душу, идти к Богу, то, конечно, там присутствует Христос, и такая семья заключает в себе свою радость и свою ценность. Но все-таки богослужение тоже должно занимать свое место в жизни человека. Семья и забота о ней не должны подменять службу Божию. Я думаю, что настоящий, подлинный христианин это понимает.

А относительно того, насколько богослужение должно быть полноценным, думаю, что если оно сокращено, в этом есть некоторая вина пастыря. Считается, что людям тяжело, некогда. Но насколько я могу судить по своему общению с людьми, то, во-первых, они стремятся ходить в храмы, где богослужение совершается неспешно и благоговейно. А что касается продолжительности богослужения, то мне кажется, люди, которые куда-то спешат, на работу или домой, могут просто уйти. Например, есть такая практика – уходить после полиелея и помазания. Я вполне могу это понять, потому что людей ждут дети, ждут дела. Но ведь не всех. У некоторых, наоборот, есть потребность помолиться, излить свою душу Богу.

Порой может возникнуть такое чувство – чувство неудовлетворенности богослужением, особенно когда служба коротенькая. Мне это знакомо. Приходишь на службу, только-только душа разогрелась в молитве к Богу – и служба кончается. Как бы подразумевается, что человек, начав молиться в храме, потом сможет продолжить свою молитву самостоятельно. Но это не совсем так: человек выходит из храма, погружается в суету большого города, едет на транспорте, и, конечно, молитва прекращается.

– Отец Сергий, многим мирянам нравится читать труды святителя Игнатия (Брянчанинова) и других Святых Отцов. Но это книги прежде всего аскетические. Как их применить мирянину?

– Надо заметить, что святитель Игнатий (Брянчанинов) в предисловии к первому тому своих «Аскетических опытов» – а на мой взгляд, это предисловие ко всем его творениям – пишет, что эту книгу он адресует отнюдь не монашествующим, он адресует ее мирянам, людям, которые, живя в миру, хотят проводить глубокую, серьезную духовную жизнь. А кроме того, тем, которые хотели бы поступить в монастырь, и, может быть, даже поступили, но еще не дали монашеских обетов и пребывают еще послушниками. Ведь послушник – это, собственно говоря, еще мирянин, он может и выйти из монастыря.

В «Аскетических опытах», и в первом, и во втором томе, святитель Игнатий излагает такие духовные закономерности, которые в общем-то одинаково важны и для монашествующих, и для мирян. Законы духовной жизни одни и те же. «Лествица», написанная прп. Иоанном Лествичником, одна – и для мирянина, и для монаха. Конечно, монах, может быть, взойдет по этой лествице немножечко повыше.

Прежде чем взойти на последующую ступеньку, нужно встать на предыдущую. Эта лествица духовной жизни подобна пирамиде. Человек поднимается выше и выше, но он не просто прошел одну ступеньку и идет дальше: по мере его восхождения, основание пирамиды расширяется, человек умножает предшествовавшие добродетели. Другими словами, он все равно продолжает трудиться и в этой добродетели. Если в человеке есть добродетель, она не может стоять на месте. По этому принципу построена вся духовная литература, такова вся духовная жизнь.

Я считаю, что с творениями святителя Игнатия можно и нужно ознакомиться вообще всем православным христианам. Мирянам я бы советовал прежде всего читать первый и четвертый – аскетические проповеди, которые он произносил, будучи на епископской кафедре, а также и третий том. Все, что там написано,– не какие-то отвлеченные знания, но то, что знать необходимо. Второй том посвящен в основном молитве. Если человек действительно серьезно хочет научиться молитве, и в миру, и в монастыре, то он должен, как говорил игумен Никон (Воробьев), изучать делание молитвы, да и вообще современное христианство, по творениям святителя Игнатия (Брянчанинова).

И даже пятый том, хотя он и называется «Приношение современному монашеству», я тоже очень бы рекомендовал прочитать любому православному мирянину. Ведь то, что там написано о духовной жизни, о молитве, о послушании, о поиске воли Божией,– очень актуально для любого православного человека.

Хочу заметить: того, что пишет епископ Игнатий, в общем-то не пишет никто. Причина – в том, что вопросы, которые он поднимает, раньше просто не возникали. В мире не было таких проблем. Каждое время порождает свои духовные проблемы. Но эти проблемы умножаются, и времена последующие как бы впитывают в себя проблемы времен предыдущих и еще порождают свои. Поэтому я неоднократно повторяю слова преподобного Варсонофия Оптинского: «Кто в наши дни не читает епископа Игнатия, тот не может понять современное монашество, его дух и направление».

Настоятельство и духовничество

Очень важную часть приходской жизни составляет общение с пастырем. Но на небольших приходах часто бывает так, что пастырь один, он же настоятель. Всегда ли настоятель может быть одновременно духовником?

Я думаю, что это не обязательно. Настоятель – прежде всего священник, а первая обязанность священника – это совершение богослужения, совершение Таинств, Евхаристии прежде всего. Наверное, следующая обязанность пастыря – это проповедь слова Божия, и, в первую очередь, с амвона. Современная жизнь дает пастырю достаточно много возможностей проповедовать: и на радио, и на телевидении, и в газетах, проводить какие-то беседы в школах, в клубах, выступать перед народом, только лениться не надо. Если пастырь деятельный, он найдет способ обратиться к пастве,– и не только к тем людям, которые посещают его храм, но и к тем, которые только потенциально являются его паствой, которые интересуются христианством, учением Церкви, но еще не переступили порог храма. Это тоже очень важная задача пастыря.

Затем, конечно, если священник – настоятель, то он администратор, и у него всегда много хозяйственных, финансовых проблем. Как настоятелю, мне они хорошо знакомы. Кстати, когда я еще служил в храме Живоначальной Троицы в Останкино и встал вопрос о моем переходе настоятелем на тот приход, где я служу сейчас, то отец Феофилакт, настоятель Останкинского храма, сказал мне: «Отец Сергий, ты не знаешь, чего ты хочешь, не знаешь, насколько тяжело быть настоятелем. Вот попомнишь мое слово». Я понимал, что будет тяжело, но когда стал настоятелем, увидел, что даже не представлял, насколько будет тяжело: столько проблем – финансовых, материальных...

Когда я вышел из троллейбуса, и первый раз посмотрел на тот храм, который мне предстоит восстанавливать – и у меня буквально подкосились ноги. Думаю: «Господи, где же я возьму средства, где же возьму людей, которые мне помогут!» Огромный храм! Первые пять дней я просто не спал. Я волновался, расстраивался, думал: «Как же все это будет», как мог молился. Но потом, постепенно увидел помощь Божию и уже стал как-то больше полагаться на Бога, и с Божией помощью как-то все устроилось, наш храм сейчас потихонечку возрождается из руин.

Но в целом у настоятеля очень много забот! Просто нет свободного времени. Очень хорошо, конечно, когда есть люди, на которых можно положиться: и староста, и просто деятельные прихожане. Помогут найти средства, просто что-то сделать, найти рабочих.

Рабочие, кстати, тоже очень большая проблема и забота настоятеля. Например, в наш храм мы берем только верующих рабочих. Может быть, они не очень церковные, но все-таки уважительно относятся к вере. И надо сказать, отдавая должное нашим рабочим, они работают не только из-за денег, а именно из уважения к храму, к Церкви. У нас никогда ничего не пропадает.

Конечно, духовничество – это особое послушание, особая забота. И особая благодать должна быть. Я думаю, что далеко не каждый священник может быть настоящим, искусным духовником. Должна быть особая Божия воля. Духовник должен иметь рассуждение, необходимые знания, конечно, познания в отеческих писаниях. Не просто теоретическое знание, когда человек окончил семинарию, познакомился с творениями св. Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Зластоуста, «Лествицу», может быть, один раз прочитал,– этого мало.

Человек действительно может быть духовником тогда, когда то, что он читает у Святых Отцов, он исполняет на деле. Опыт, драгоценный опыт, рождается из того, что человек сам исполняет те заповеди, которым потом учит своих прихожан. Если человек только учит, а сам ничего не исполняет, то это будет сухое, книжное учение, а сам он будет, наверное, если не фарисей, то книжник. Когда же человек сам все прошел и исполнил, и увидел трудности, подводные камни духовного пути, тогда он может предостеречь своих прихожан. Тогда он может сказать действительно настоящее, подлинное, живое слово спасения. Таким духовникам, конечно, цены нет.