Снайпер должен стрелять - Валерий Прохватилов

Артем гордился изобретением, считая, что нашел панацею в борьбе с бандитизмом. Более приземленный Андрей сначала спокойно, потом все более яростно доказывал ему, что изобретение это нельзя никому до поры показывать и вообще лучше о нем забыть, потому что оно с неизбежностью попадет не только в руки охотников за преступниками, но и к самим преступникам, как любое другое оружие. А уж они-то в момент не только растиражируют его, но и усовершенствуют.

— Ты, Мария Кюри-Склодовская, — шумел он, — хочешь открыть мирный атом? Синхрофазотрон в милицейской сумке? Не соображаешь, чем это кончится?

— Друг мой, — отбивался Артем, — ты не понимаешь самых простых вещей. Не я, так кто-нибудь другой изобретет эту штуку, если уже и не изобрел.

— А тебе, широкомасштабный и всеядный ты мой, не приходит в дурную голову, что есть вещи, которые в наше время вообще нельзя изобретать? У тебя, кроме двух технических извилин, еще хоть какая-нибудь присутствует под лохматой крышей?

— Ну почему, почему же — две? — обижался Тема.

— Потому что у современного хомо сапиенс их должно быть по крайней мере четыре: две зловредные технические и две нормальные человеческие.

Артем в этих спорах только внешне казался беззащитным, но на самом деле убедить его в чем-нибудь оказывалось очень трудно. К «игрушкам» своим он относился нежно, как мать, ослепленная родительским чувством. Через тихое его упрямство Андрею зачастую приходилось просто проламываться.

Споры между ними могли длиться часами. Так или иначе, Андрей, пожалуй, одерживал все же верх. Ряд Тёминых изделий изготовлялся в одном, иногда в двух экземплярах. Но главное, чего добился Андрей, — Артем, считая в душе, что попусту тратит время, изобрел нестандартный способ делать свои «игрушки» невоспроизводимыми: при попытке исследовать их устройство, они самоуничтожались.

Кое-что из этих уникальных «игрушек» Артем навязал Андрею, когда тот в восемьдесят шестом покидал Россию…

На Хантера, когда он поднимался к Андрею, никто не обратил внимания. Он прошел в дом неторопливо, как обычный жилец, возвращающийся с работы в урочный час. Наблюдатели то исчезали, то появлялись снова. Было ясно, что от намерений своих они не откажутся.

Еще и еще раз оговорив детали операции, Андрей и Дью сразу после полуночи погасили в квартире свет и заняли наблюдательные посты, просматривая подходы к парадному и черному ходам. Как они и предполагали, преследователи выбрали черный ход. Около трех часов ночи на противоположной стороне улицы остановилась машина, чуть подальше, почти на самом углу, — вторая. Через несколько минут из первой машины вышли двое. Либо ключом, либо отмычкой открыли дверь и стали подниматься по лестнице.

Андрей взял со стола «ракетницу», включил экран и встал напротив двери. Вскоре из-за нее послышался характерный металлический звук. Было ясно, что один из гостей подбирал отмычки.

Андрей поднял «ракетницу», поправил фокусировку, повел стволом в одну, потом в другую сторону. Хантер, стоя чуть сзади, молча наблюдал за ним, зная по опыту, что вопросы задавать бесполезно, хотя о смысле манипуляций Андрея мог лишь догадываться.

Городецкий вытянул руку. Один за другим раздались два еле уловимых на слух щелчка.

— Теперь можно и поспешить, — помедлив секунд пятнадцать, сказал Андрей с неприкрытой злостью. Он открыл оба замка и распахнул дверь на лестницу. Потенциальные убийцы лежали на площадке недвижно, чуть привалясь друг к другу. Плотные ребята, в черных безликих куртках, каждому на вид чуть более тридцати.

— Втаскиваем, — спокойно сказал Андрей.

На лице Хантера был написан ужас.

— Ты убил их? — шепотом спросил он.

— Нет, — обронил Андрей, — часа через два очухаются.

Хантер, будто забыв, что надо спешить, неуверенно посмотрел на него, на лежащих у порога.

— Дью, шевелись, — умоляюще сказал Андрей, — ты же знаешь, как работает эта штука. Давай, давай! При твоей профессии вредно разевать рот на такие мелочи.

Они затащили «гостей» на кухню, быстро вывернули карманы, сняли с них широченные черные куртки; найденные вещи, в том числе два пистолета с глушителями, сложили на столе. Хантер все же не выдержал, проверил у того и другого пульс.

— Ну как, живы? — желчно спросил Андрей. — Неужели ты думаешь, я стал бы впутывать тебя в мокрое дело?

— Пульс есть, — словно не слыша его, проговорил Дью Хантер.

— Пульс есть, — подхватил Андрей, — наглости предостаточно, как очнутся, в баре — бутылка виски… — Желая подбодрить друга, Андрей пытался вернуться к привычной для них манере разговора. Не получалось. Хантер держался скованно и молчал.

— Дью, послушай… а может быть, ты уйдешь? — резко спросил Андрей. — Со стороны фасада нас уже никто не караулит, взгляни!

Это сразу подействовало.

— Черт бы меня побрал! — сказал Дью. — Ради Бога, прости, Андрей. Давай-ка их свяжем. Я думаю — все — о'кей!

Теперь предстояло осуществить самую опасную часть плана. По-настоящему это понимал только Андрей. Хантер за два года работы с ним привык к тому, что тот практически не ошибался, когда просчитывал шаги противника. И сейчас ему казалось, что дальнейшее произойдет так, как и предполагал напарник.

План их, в общем-то, был довольно прост. Надо было надеть верхнюю одежду оглушенных Андреем киллеров и, пользуясь непроглядной тьмой, проскочить неузнанными от парадной до их машины. Разумеется, те двое, из второй машины, наблюдают за первой, контролируя ситуацию. Все дальнейшее и будет зависеть от того, как поведут себя эти двое: предпочтут ли скрыться, разгадав подмену и, возможно, зная уже, что случилось с теми, у кафе Грифа по кличке Птичка, или… У этого «или» было множество вариантов, и самый вероятный мог вполне закончиться вульгарной стрельбой. Действовать предстояло по обстановке, импровизировать, что, в общем-то, тоже было обоим вполне привычно.

Глава четырнадцатая

Крюк

Наблюдая за входом в дом и за первой своей машиной, Крюк нервничал. Самая обычная, стандартная операция стала вдруг давать сбои. Правда, она не нравилась ему с самого начала. К каждому новому заданию он готовился тщательно, продумывая детали, подбирая людей, изучая обстановку. Смерть, считал он, не любит спешки даже тогда, когда убираются второстепенные фигуры.

На всю операцию Дик дал ему тридцать шесть часов. Крюк считал, что так дела не делаются, но возражать было бессмысленно. Во-первых, потому, что за работу полагались приличные деньги, во-вторых, Дик не просто держал его за горло. У него в руках оказались факты, трети которых вполне хватило бы, чтобы десять раз отправить Крюка на электрический стул. А с ним вместе и кое-кого из его команды.

Началось все два года тому назад. Как-то в одной из явочных квартир раздался звонок, и человек, не представившись, стал перечислять имена, которые можно было вычитать из газет, но ни в коем случае нельзя было без веских оснований связать с его именем. Крюк слушал молча, пытаясь сообразить, что бы это могло значить.

— Что дальше? — спросил Крюк, когда наконец на том конце провода появился намек на паузу.

— Хочу предложить тебе работу, — послышалось в трубке.

Крюк секунду подумал, потом сказал:

— А не боишься стать следующим в этом прискорбном списке? Я ведь могу начать работу с того, что выпущу тебе кишки.

— Мне это сделать проще, — ответил голос, — я, правда, имею в виду не свои кишки.

— Хорошо, давай дальше. Но покороче.

— Короче некуда. Позвони мне завтра в двенадцать. Я скажу, где мы сможем встретиться.

И говоривший назвал свой номер.

Крюк невольно поймал себя на том, что во время разговора слегка вспотел.

Угрозу свою Крюк не просто собирался осуществить. Хороший знаток его прежних дел перед тем, как отправиться в лучший мир, должен был бы в деталях описать, каким образом к нему попала столь исчерпывающая информация. Оставить телефон! И такой простак имеет наглость предлагать ему работу! И при этом, надо думать, бесплатно, поскольку оснований для шантажа у него более чем достаточно.

— Найди-ка мне, чей это телефон, — приказал он одному из своих помощников, тому самому, что сидел сейчас с ним в машине. Через некоторое время Крюк с удивлением рассматривал записку, которую помощник положил ему на стол. Дело поворачивалось более чем неожиданной стороной. Ведомство, откуда звонили, оказалось весьма значительным. Крюк невольно подумал, что несколько легкомысленно помянул о чужих кишках.

Неожиданности, однако, на этом не кончились. Ему было предложено подобрать двенадцать молодцов для охраны солидной бостонской фирмы. Они официально принимались на работу. Крюку же предлагалось вознаграждение за каждого из охранников при условии, что он отвечает головой за их профессионализм и умение держать язык за зубами.