Селестинские пророчества - Джеймс Редфилд

Он улыбнулся и, пройдя к церкви, сел в старый грузовичок, которого я раньше не видел. После нескольких попыток грузовичок завелся, и Санчес, проехав за церковью, показался на дороге, которая поднималась в гору.

Несколько часов я просидел там же, стараясь собраться с мыслями и думая о том, все ли в порядке с Марджори и удалось ли уйти от преследователей Уилу. Несколько раз перед глазами вставала картина убийства человека Лженсе-на, но я отгонял это воспоминание и старался сохранять спокойствие.

Около полудня я заметил, что несколько пастырей накрывают посреди двора длинный стол и расставляют еду. Когда стол был накрыт, к ним присоединились еше человек десять свяшенносдужителей, которые расселись на скамьях, наполнили свои тарелки и принялись за еду, не обращая ни на кого внимания. Многие приветливо улыбались друг другу, но разговоров не вели. Один из них посмотрел в мою сторону и указал на пищу.

Я кивнул, пересек двор и положил себе кукурузы и бобов. Казалось, каждый из сидевших за столом остро ощущает мое присутствие, но никто со мной не заговаривал. Я сделал несколько замечаний по поводу еды, но мои слова были встречены лишь улыбками и вежливыми жестами. Когда я пытался смотреть кому-нибудь прямо в глаза, они опускали взгляд.

Расположившись в одиночестве на скамье, я продолжал свою трапезу. Овощи и бобы были несоленые, но с приправой из зелени. Когда обед подходил к концу и все стали собирать посуду, из церкви вышел еше один священник и принялся торопливо наполнять свою тарелку. Он огляделся, иша, где сесть, и наши взгляды встретились. Он улыбнулся, и я узнал в нем молодого священника, которого совсем недавно видел за созерцанием. Я улыбнулся в ответ, и тогда он подошел ко мне и заговорил на ломаном английском:

– Разрешите сесть на вашу скамейку?

– Ла, пожалуйста, – ответил я.

Священник расположился рядом со мною и принялся неторопливо есть, тщательно пережевывая пищу и время от времени с улыбкой поглядывая на меня. Он был небольшого роста, жилистый и подтянутый, с черными как смоль волосами. Глаза у него были светло-карие.

– Вам понравилась еда? – поинтересовался он. Я держал тарелку на коленях. В ней еше оставалось немного кукурузы.

– О, да, – ответил я и отправил ложку в рот. Я снова отметил про себя, как неторопливо и тщательно юный священник пережевывает пишу, и начал так же вдумчиво доедать свою кукурузу, вспомнив, что таким образом за столом ели все.

– Вы выращиваете овощи здесь, в миссии? – спросил я. Он ответил не сразу, неспешно проглотив то, что было во рту.

– Ла, еда – это очень важно.

– Вы созерцаете растения? – продолжал расспрашивать я.

Он посмотрел на меня с нескрываемым изумлением:

– Вы знакомы с Манускриптом?

– Ла, с первыми четырьмя откровениями.

– И вы выращивали продукты?

– О, нет. Я лишь набираюсь знаний обо всем этом.

– Вы видите энергетические поля?

– Ла, иногда.

Какое-то время мы молчали, пока молодой священник, отправив в рот несколько ложек, старательно пережевывал еду.

– В пище мы в первую очередь и обретаем энергию, – проговорил он. Я согласно кивнул.

– Но для того, чтобы в полной мере принять ее в себя из пиши, необходимо оценить по достоинству… э-э… – Мой собеседник, видимо, подыскивал нужное слово по-английски. – Смаковать, – проговорил он наконец. – Ч1Вкус – вот что главное. Нужно отдать должное вкусу. Вот в чем смысл молитвы перед едой. Это не просто вознесение благодарности: молитва предназначена для того, чтобы еда стала священнодействием, а энергия из пиши могла перейти в ваше тело.

Юноша пристально посмотрел на меня, словно пытаясь понять, дошло ли до меня то, что он сказал.

Ни слова ни говоря, я лишь кивнул. Он задумался.

«Священник говорит о том, – рассуждал я про себя, – что подобным неспешным смакованием пиши в действительности и обусловлен общепринятый религиозный обычай вознесения благодарности, в результате чего из пищи поглощается большое количество энергии».

– Однако принятие пищи – это только первый шаг, – добавил он. -После того как ваша собственная энергия таким образом умножится, вы станете более восприимчивы к энергии всего сущего… и тогда научитесь вбирать в себя эту энергию, не принимая пишу.

Я кивнул в знак согласия.

– Все, что окружает нас, – продолжал объяснять он, – исполнено энергии. Но у всякой веши энергия своя, особая. Вот почему некоторые места придают вам больше энергии, чем другие. Это зависит от того, насколько ваш образ соответствуют энергии определенного места.

– Не этим ли вы занимались утром? – спросил я. – Приумножали свою энергию? Он, казалось, расивел:

– Да.

– А как вы это делаете? – не унимался я.

– Необходимо раскрыться, приобщиться, воспользоваться чувством прекрасного, как при наблюдении полей. Но вам нужно сделать этот шаг вперед, чтобы появилось ошушение полноты.

– Мне кажется, я не совсем понимаю вас. От такой дремучести он нахмурился:

– Не хотите ли прогуляться к месту для созерцания? Я могу показать.

– Хорошо, – согласился я. – Отчего бы и не прогуляться?

Молодой священник пошел через двор, и я последовал за ним. Когда мы пришли на место, мой спутник остановился и стал оглядываться по сторонам, словно пытаясь что-то найти.

– Вон там, – проговорил он, указывая на опушку леса.

Мы двинулись по дорожке, которая вилась между деревьями и кустами. Священник выбрал место перед огромным деревом, вокруг которого вздымалась груда больших камней, так что создавалось впечатление, будто гигантский ствол поставлен на них. Корни оплетали камни, прорастали сквозь них и только потом уходили в землю. Напротив этого дерева полукружьями росли какие-то кусты, и я почувствовал необычный сладковатый аромат, исходивший от их желтых цветов. Сзади сплошной зеленой стеной стоял густой лес.

Молодой человек указал мне, куда сесть посреди кустов лицом к покрытому узловатыми наростами дереву. Сам он сел рядом:

– Как вам кажется, это красивое дерево?

– Красивое.

– В таком случае, э-э… постарайтесь ощутить… э-э… Казалось, священнику опять не найти подходящее слово. Поразмыслив, он обратился ко мне:

– Падре Санчес говорил, у вас что-то было на горе. Не могли бы вы вспомнить, что вы там чувствовали?

– Легкость, необыкновенную уверенность в себе и приобщенность.

– Приобщенность к чему?

– Это трудно описать, – признался я. – Будто все вокруг стало частью меня самого.

– Но что же вы ощущали?

На минуту я задумался. Что я ощущал? И тут нужное слово пришло.-Любовь, – произнес я. – Думаю, это была любовь ко всему сушему.

– Да, – согласился юноша. – Именно так. Попробуйте испытать это чувство по отношению к дереву.

– Но простите, – возразил я. – Любовь – это чувство, которое приходит само по себе. Я не могу заставить себя полюбить.

– А вы и не заставляйте себя. Позвольте любви охватить вас. Но для этого вам нужно настроиться на определенное расположение духа, вспомнить, какие вы испытывали ощущения на вершине, и постараться испытать их вновь.

Я посмотрел на дерево и попытался вызвать в памяти ощущение, испытанное на горе. Через какое-то время меня охватило восхищение формами прекрасного дерева. Мое восхищение росло, пока я действительно не ощутил чувство любви. Точно такое же чувство – оно сохранилось в памяти – я испытывал к матери, когда был ребенком, и к ни на кого не похожей девочке, которой я был увлечен в юношеские годы. И несмотря на то, что я смотрел на дерево, эта особенная любовь ощущалась как некий всеобъемлющий фон. Я был влюблен во все сущее.

Священник немного отодвинулся и пристально вгляделся в меня.

– Замечательно, – проговорил он. – Вы получаете энергию.

Я обратил внимание, что он несколько сместил фокус зрения.

– Откуда вы знаете? – удивился я.

– Потому что вижу, как растет ваше энергетическое поле.

Закрыв глаза, я попытался испытать ощущения той же силы, как и те, как и тогда на вершине, но на этот раз у меня ничего не вышло. Природа моего ошушения была та же, но по интенсивности не такая, как прежде. Эта неудача заставила меня разувериться в своих возможностях.

– Что случилось? – спросил священник. – Уровень вашей энергии снизился.

"44

– Не знаю, – ответил я. – Просто не получается испытать это с той же силой, что и прежде.

Молодой человек взглянул на меня сначала с любопытством, а потом с нетерпением:

– То, что произошло с вами на вершине, было вам даровано, это был прорыв, взгляд на новый путь. Теперь же нужно научиться испытывать подобное самому, понемногу, раз за разом.

Он отодвинулся еще чуть дальше и снова, не отрываясь, стал смотреть на меня:

– А теперь попробуйте еще раз.

Я закрыл глаза и постарался прочувствовать все еше глубже. В конце концов ошушение пришло вновь. Я попытался сохранить и понемногу усилить его. Свой взгляд я сосредоточил на дереве.