Конкистадоры Гермеса - Андрей Мартьянов

В грандиозной битве на пространстве от Египта до Индии принимали участие сосредоточенные над Центральной Азией космические флоты — мы и немцы атаковали эскадру Халифата, флот США и Объединенной Европы окутал территорию противника куполом электромагнитных помех, подавлял с орбиты наиболее активные очаги сопротивления, уничтожал низколетящие крылатые ракеты и стационарные шахты.

На третьи сутки войны российские и переброшенные в район Каспийского моря германские сухопутные части совершили бросок на Тегеран. Индия ударила с востока и юго-востока, европейский контингент вместе с маленькой, но весьма боеспособной армией Израиля захватил ключевые точки — Каир, Дамаск, Эр-Рияд и Амман. К вечеру пятого дня, когда положение Халифата стало безнадежным, ибн-Сабади был убит своими соратниками и новое правительство запросило перемирия. Капитуляцию подписали в Тегеране на следующей неделе.

Российская Империя потеряла 255 тысяч человек — узбекские и туркменские приграничные области вместе с находившимися там военными базами накрыло пятью тактическими боеголовками. Служивший в ВВС сын адмирала Бибирева не успел даже забраться в самолет после объявления боевой тревоги, аэродром под Самаркандом оказался в самом эпицентре, там все превратилось в пар за долю секунды.

Нашему Генштабу и союзническому Оберкоммандо надо ставить золотой конный памятник — среагировали моментально, без задержек и волокиты. Никакого официального объявления войны и прочей чепухи, никакого “иду на вы” или попыток урегулировать конфликт путем долгих и никому не нужных переговоров.

Войска на границе встали в стратегическую оборону, не позволив многочисленной армии Халифата прорваться через Центральные Каракумы и Зеравшанский хребет на север, ВКК за день уничтожили ударные группировки наступавших на Империю частей из космоса и с воздуха. Еще через сутки началось стремительное наступление на Тегеран, по большому счету оказавшееся легкой прогулкой — дорогу танкам проложили Космический Корпус и авиация. В город мы не входили, опасаясь потерь, лишь блокировали столицу Халифата и спокойно дождались капитуляции.

Вот вам пример большой войны. Однако от постоянных “малых” войн человечество избавиться не сумело. Только за восемь десятилетий XXIII века их произошло не менее тридцати пяти — этнических, пограничных, экономических, каких угодно! Войны велись на пределами мира “высокой цивилизации”, как теперь именуют Северную Америку и Евроазиатский континент от Лондона до Пекина и Токио. Африка, Южная и Центральная Америка, Юго-Восточная Азия были и остаются основной головной болью супердержав — перенаселение, ограниченные ресурсы, голод. Лишь огромная Бразилия осталась спокойным островком в бушующем море малых наций благодаря порядочной территории, разумной демографической и сельскохозяйственной политике и немалой военной мощи — только у бразильцев есть заслуживающий внимания космический флот и право говорить с титанами нашего мира если не на равных, то по крайней мере с достоинством.

Большинство других государств принадлежат даже не к “третьему миру”, а к “странам с незначительным уровнем развития”, как политкорректно именуются эти трущобы цивилизации. Помогать нищим мы не можем — своих бы прокормить.

— …Так или иначе человечество давно стояло на пороге тяжелого кризиса, — не переставал разглагольствовать Веня Гильгоф, пока мы ехали на армейском джипе к Бланьяку. Машину он вытребовал лично для себя у германской военной администрации, причем немцы предоставили доктору внедорожник без всяких разговоров. — Ограничить рождаемость в Африке или у латиносов мы не в состоянии, продовольствием и энергией полностью себя обеспечивают только благополучные страны Северного полушария Земли, значительную часть ресурсов уже сейчас приходится завозить извне — металл с Марса, нефть с Венеры, возможности Гермеса в аграрной сфере неисчерпаемы, было бы кому работать. Не появись “аномалия”, лет через сто—двести Земля окончательно разделилась бы на две неравные части: богатое и пользующееся всеми благами небольшое население севера и бесчисленная, нищая, голодная, а потому искренне ненавидящая нас многомиллиардная орда, обитающая возле экватора и к югу от него. И что характерно, никто не представляет, как выправить положение!

— Ничего, скоро всё само собой выправится, — съехидничал я. — Эвакуироваться-то сумеют лишь представители “золотых миллиардов”, остальные просто исчезнут и не станут впредь представлять угрозу нашей комфортной и сытой жизни…

— А вы думаете, будет лучше потерять “золотые нации” и заселить Гермес неграми, не умеющими даже написать собственное имя веточкой на песке?

— Веня, вы человек гуманной профессии. Вам неприлично быть расистом!

— Да поймите вы, капитан, расизм здесь ни при чем! Равно как и мои или ваши этнические корни. Сейчас великое понятие “человек” сузилось до формулы “нужный человек”. Будь он русским, негром, китайцем, евреем или эскимосом! Нам понадобятся после Катастрофы знаменитые нью-йоркские безработные в двадцатом поколении? Привычный образ жизни которых — получать субсидии от правительства, как делали их бабушки-дедушки еще триста лет назад?

— Нет, конечно…

— Следите за дорогой, черт бы вас побрал! Дети ведь!

Я сидел за рулем, доктор же предпочел оккупировать соседнее кресло, по-американски положить ноги на “торпеду” и предаваться своему любимому развлечению: говорить об умном. Я, отвлекшись, едва успел вдавить педаль тормоза перед летней католической школой — квебекских детишек, которые не могу г. уехать за город к родственникам, отдают на воспитание и присмотр сестрам Ордена святой Терезы Бомбейской, давным-давно обосновавшегося на Гермесе.

Практичность Римско-Католической Церкви всегда была на высоте — франко-канадское население Нового Квебека в основе своей исповедует католицизм, и Ватикан не поскупился на строительство нескольких храмов, Апостольскую администратору, а также учебные заведения, пускай обустраивать их пришлось на другой планете и за колоссальные деньги.

Джип остановился, пропуская идущих через дорогу парами девочек лет пяти-шести. Предводительствовала молодая монахиня Ордена в бело-синем. Район здесь чудесный, масса зелени, в которой утопают дома с белоснежными фасадами. За ажурной оградой школы — игровые площадки, цветники, серебристые струйки поливочных машин.

По газонам бродят безобидные w-глиптодонты, только не здоровенные, как в саванне, а маленькие — не крупнее своих земных родственников. Причем местная разновидность броненосцев, как мне рассказывали Гильгоф и Коленька, на Гермесе является таким же привычным домашним животным, как кошка на Земле. Только кошка может укусить и оцарапать, а глиптодонт никогда не причинит вреда человеку, даже самому маленькому ребенку, — если его будут обижать, зверек просто свернется в бронированный шар, а потом втихомолку сбежит.