Переулки дворняги - Иван Романчук

Ну, пес с тобой думаю. Зато рулю сам, точнее «пилотирую», во как! Всю жизнь мечтал так полетать. Пилот тут принялся учить, как ориентироваться:

— Вот смотри на индикатор, если белый то все нормально, если красный то надо налево, если синеет, значит направо. Обратно полетим, переключим на курс домой. Все просто. Там дома и в пункте назначения маячки включены, номер маячка мне при вылете сказали, не заблудимся!

Я более менее освоился и смог посмотреть вниз. Там проносились редкие рощицы, и протяженные гладкие поляны, изредка были видны скопления каких то решетчатых строений. А вот видимость прямо по курсу начала уменьшатся, начали завиваться белесые завитки над горизонтом. Ощутимо сильней стал дуть ветер, платформа стала раскачиваться, и переваливаться с борта на борт. Завитки слились в белую муть, которая надвигалась на нас с угрожающей быстротой. Пилот захрипел над моим ухом:

— Буреловы!!! Нас увидели бурю, подняли, твари!

Я не понял как так, бурю подняли? Отвернуть от этой мути не было шансов, я оглянулся на пилота, тот лихорадочно расшвыривал штанги и груз, затем залез в получившуюся щель, и затянул за собой тент. Вот подлец!!! А я!

Надо побыстрей проскочить эту муть, может пронесет. Я пригнулся к коряге управления, и стал подгонять мысленно платформу, быстрее, быстрее. Свист ветра в ушах перерос в рев, стекло в рамке ветрового ограждения с треском разбилось, что-то дернуло рамку и на меня посыпались куски чего то мягкого. Потом еще раз еще и еще. Через минуту мгла кончилась, и мы вылетели под ясное небо. Я привстал проверить курс. Коряга оказалась скользкой, я осмотрелся. В кабине было по колено слизи, и каких то обрубков, ветер свистал в лицо, сквозь разодранную раму ветровой защиты. В обрубках по характерному серо- тенистому цвету я признал куски щупалец буреловов.

— Ну парень ты даешь, вот это скорость, как на шилейле, тормози а то пункт назначения пропустим.

Внизу на гладкой снежной равнине, раскинулось буро-пятнистое рана стройплощадки.

— Нам сюда, давай побыстрей, а то буреловы свою бурю сюда пригонят!

На земле засуетились, забегали, из низких строений выбегали партии работников. Я заметил место, которое они старательно избегали, и начал приземление. Это оказалось еще проще, чем лететь, надо было платформе указать место, где она может отдохнуть и садится она сама.

Народ подбежал и сноровисто начал выкидывать снаряжение. Спрыгнул и я. Знакомый мне голос за спиной отметил:

— Знатная у тебя была заварушка, ученик.

Я обернулся, это Ффагт, я протянул ему руку, а потом опомнился и отдернул. Почему ты так решил Ффагт?

— Да посмотри на платформу, тут всем ясно, чем вы всю дорогу занимались.

Посмотрел я на платформу, на её тупорылом передке лохматились обрывки щупалец, налипшая слизь уже начала подмерзать. Я хмыкнул, и спросил, правда, что я под вашим началом буду работать учитель?

— О да, добро пожаловать преисподнюю, Ыйргол…

Глава 13 Метро

Я прилепил липучку фонарь на лоб, и нырнул в темный провал люка. Не то что бы я ничего не видел, видел но только контуры. А тут мне нужны были и другие подробности, от пометок оставленных нашим бригадиром, до древних указателей функций. Достал из карманы схему штреков, которые мне необходимо было очистить от древней питающей арматуры. Ага, я здесь, значит направо осторожнее там ловушка для склизов, самому бы туда не влететь, а вот по курсу довольно узко надо ползком. Собственно потому меня послали, аппарат дематериализации не пролазит в туннели, а рабочие с деструктивными пилами вдвоем еле развернутся. Я покряхтев согнулся в три погибели извернулся и пролез, через пару метров за поворотом я нашел еще работающий кронштейн линии силы. Пульсирующий из за разбалансировки огонек фокуса, освещал замшелые стены туннеля. Его я решил пока оставить, срежу на обратном пути, а так как никак освещение. Дальше я полез уже в темноту, в слабеньком лучике света липучки поочередно выныривали штанги изъеденные вековой коррозией и увешанные бурыми лохмотьями. Когда я касался штанг, то лохмотья быстренько сворачивались в маленькие клубочки. Я почувствовал что моей ноги что то коснулось, меня аж передернуло, ух как я не люблю подземную нечисть. Я отодвинулся посмотреть, что ж там такое и прибавил света липучке, (экономил пока запас жизненной силы светлячка). Под моим брюхом, недовольно пофыркивая начала проползать как поезд из туннеля бесконечная белесая многоножка. Сначала локомотив головы с массивными челюстями, затем собственно вагоны с тремя парами ножек и костистым наростом на спине и в самом хвосте два длинных змеящихся хвоста усыпанных крючочками. Фу тварь, хорошо не трогает, ходит по своим делам. Я срезал очередную штангу, оборванный жгут силы захлестнул воздух, в туннеле запахло озоном. Ну вот в этом туннеле я закончил надо назад. Попытался развернутся, не тут то было, узко. Я «обрадовано» вздохнул, представьте себе пятится ползком назад метров сто. Я попробовал, пару метров получилось а дальше пеньки обрезанных мною штанг задрали мне балахон на уши. Я привязал обрезанные штанги к тросу, что бы вытащить их на поверхность, и одной рукой шаря позади пытался обрезать эти пенечки. Кое как с грехом по полам я дополз до развилки, там уже было посвободнее. Я дернул за трос и крикнул что бы вытаскивали, сам я напоследок решил осмотреться. Тут в стороне мелькнуло что то живое, я тут же увеличил свет до максимального и увидел розового четырех-ногого краба размером с яблоко. Тот секунду смотрел на яркий источник света подпрыгнул и побежал в глубину левого туннеля. Я радостно взвизгнул, и бросился за ним (как же — деликатес!). Пара прыжков шишка на голове и краб пойман, кидаю его в сетку. Осматриваюсь вдруг еще повезет. Опа! Еще целое гнездо, те опять секунду помедлив, уносятся в глубь тоннеля, ну щас наберу, вот ребята обрадуются. Бегу как можно быстерей, ловлю нахожу одного второго и третьего. Замечаю, что наступил на кольцо острых камешков и поверхность туннеля стала очень мягкой, на моих глазах моя желанная добыча подлетает кверху, точнее подбрасывается, туннель делает глоток и она исчезает. Я в ужасе отпрыгиваю в обратно, в этот момент кольцо острых камешков оказавшихся зубами смыкается. Еле успел. Пасть открывается снова во всю ширину туннеля, из её глубины хлещет как кнут ярко красный язык и обвивается вокруг моих рук плотно прижав их к телу. Дергает к зубам, я упираюсь, раскорячиваю ноги, заякориваюсь когтями ног. Крикнуть нет сил, мощная хватка выдавила из меня весь воздух, еле есть место на мелкие глотки. Руки схвачены перерубить язык нечем. Упираюсь делаю один шаг назад потом другой, пыхтим вдвоем. Тварь следует за мной. Уже совсем обессиленный доползаю до развилки, там свисает трос, обматываюсь извиваясь всем телом, хватаю зубами и дергаю уже чувствуя как нога вползает на ряд зубов. Меня тянут, слышу уж голос Ффагта, рев десятника, и звон гонга к обеду. Меня вытаскивают, язык по прежнему обмотан вокруг меня. Ффагт удивленно спрашивает: