Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы - Христофор Колумб

На следующий день в час обеда мы подошли к одному острову[76], и он показался нам весьма привлекательным, ибо был густо населен, о чем можно было судить по многочисленным возделанным полям. Приблизившись к нему, мы нашли на его берегу удобную бухту, и Адмирал велел тотчас же послать на остров лодку с вооруженными людьми, чтобы захватить языка и узнать, какой народ населяет этот остров, и раздобыть сведения о дальнейшем пути, хотя Адмирал, который никогда еще не шел этим путем, все же вел корабли правильным курсом, что в конце концов и подтвердилось. Но так как в сомнительных случаях следует всегда производить наиболее точные изыскания, Адмирал решил взять для этой цели языка.

Из лодки, отправленной к берегу, высадились несколько человек и направились к селению, жители которого уже успели, однако, скрыться. Там они захватили пять или шесть женщин и нескольких мальчиков, и почти все они, по их словам, были пленниками карибов, как и на упомянутом выше острове.

Как раз в тот момент, когда наша лодка с добычей собиралась в обратный путь к кораблям, у берега показалось каноэ, в котором было четверо мужчин, две женщины и мальчик. Увидев флотилию, они, пораженные этим зрелищем, оцепенели от удивления и в течение долгого времени не в состоянии были сдвинуться с места, оставаясь от нее на расстоянии почти двух выстрелов из ломбарды[77]. Тут-то их заметили из лодки и с кораблей. Тотчас же лодка направилась к ним, близко держась берега, а они все еще находились в оцепенении, глядя на корабли, удивляясь им и прикидывая в уме, что это за странная штука. Заметили же они лодку только тогда, когда она вплотную подошла к ним, и поэтому они уже не смогли уйти от преследования, хоть и пытались это сделать. Наши же кинулись на них так стремительно, что не дали им [возможности] уйти.

Видя, что бежать им не удастся, карибы с большой отвагой натянули свои луки, причем женщины не отставали от мужчин. Я говорю с «большой отвагой», потому что их было всего шестеро — четверо мужчин и две женщины — против двадцати пяти наших. Они ранили двух моряков, одного два раза в грудь, другого стрелою в бок. И они поразили бы своими стрелами большую часть наших людей, не будь у последних кожаных и деревянных щитов и не подойди наша лодка вплотную к каноэ и не опрокинь его. Но даже и после того, как каноэ опрокинулось, они пустились вплавь и вброд — в этом месте было мелко, — и пришлось немало потрудиться, чтобы захватить карибов, так как они продолжали стрелять из луков. Несмотря на все это, удалось взять только одного из них, смертельно ранив его ударом копья. Раненого доставили на корабль.

Различия между карибами и прочими индейцами состоят в том, что карибы носят очень длинные волосы, между тем как другие индейцы стригут их, и головы у них разрисованы на разные лады крестами и другими фигурами, причем каждый украшает себя по своему вкусу, и наносят они эти узоры на кожу заостренными тростинками.

Все местные жители, включая и карибов, безбороды, и люди с бородой кажутся им каким-то чудом. У карибов, которых мы здесь захватили, брови и глазницы вычернены, как мне показалось, красоты ради, и от этого вид их становится еще более устрашающим.

Один из них сказал, что на первом из обнаруженных нами островов, к которому мы не подходили близко, — остров же этот называется Кайре[78], — есть много золота. Карибы направляются туда с гвоздями и инструментами для постройки своих каноэ, а затем привозят на них столько золота, сколько им вздумается.

В тот же день мы покинули этот остров, пробыв у его берегов только 6—7 часов, и направились к другой земле, которая, как нам казалось, лежала на нашем пути[79]. Ночью мы приблизились к ней и утром следующего дня сошли на берег.

Это очень большая земля, хоть протяженность ее невелика, состоящая из сорока, а то и более островков[80]. Земля эта гористая и в большей своей части бесплодная, чего нам еще никогда не случалось встречать в этих местах.

Такая земля, казалось, должна была заключать в своих недрах металлы. Мы не подошли к ней на такое расстояние, чтобы можно было высадиться на берег; только одна каравелла с латинскими парусами подошла к одному из островков, на котором оказалось несколько домов, принадлежащих рыбакам. Индеанки, которые были с нами, утверждали, что земли эти не заселены. Вдоль их берегов мы шли большую часть этого дня и почти весь следующий день, и лишь вечером открылся нашим взорам другой остров — Борикен[81]. Вдоль берега этого острова мы шли весь день и рассчитали, что с этой стороны он простирается на 30 лиг.

Остров этот очень красивый и, как кажется, весьма плодородный. Сюда совершают походы карибы, которые уводят с собой множество народа. У местных жителей нет лодок, им неведомо искусство хождения по морю. Но, как говорили захваченные нами карибы, они вооружены луками, и если им удается при этих набегах взять в плен кариба, то они съедают его точно так же, как [в этом случае] поступают с ними и сами карибы. Два дня мы пробыли в бухте одного из этих островов, и много людей выходило на берег, но нам так и не удалось взять языка, так как они неизменно обращались в бегство, напуганные карибами.

Все эти острова открыты в нынешнее плавание, до того ни одного из них Адмирал не видел в своем первом путешествии. Все они очень красивы, и земли их плодородны, но Борикен кажется лучшим из всех. Здесь почти заканчивается цепь островов, которая открыта была Адмиралом на пути из Испании.

Впрочем, мы все твердо убеждены, что есть еще одна земля, которая расположена лиг на 40 ближе к Испании, чем все эти острова, потому что за два дня до того, как мы увидели первую землю, мы приметили птиц, которые зовутся вилохвостками (rabihorcados). Птицы же эти — морские хищники, которые не спят над водой и не садятся на нее. Каждый вечер они возвращаются на землю и поэтому не залетают в открытое море далее чем на 12 или 14 лиг от берега. Земля же, о которой я говорю, лежит по правую руку от пути, что ведет сюда из Испании. Из этого все заключили, что там имеется еще земля, но мы не предпринимали поисков ее, дабы не делать лишний крюк на том пути, которым следовали. Надеюсь, что в ближайших плаваниях эта земля отыщется.

От Борикена мы отплыли на рассвете и перед наступлением вечера увидели землю, которая была также неведома тем, кто участвовал в первом плавании. Но из слов индейцев, которых мы везли с собой, можно было догадаться, что это была Эспаньола. Между ней и Борикеном виден был вдали еще один остров, правда, не очень больших размеров. Та часть Эспаньолы, к которой мы подошли, была низменная и плоская, и у всех явилось сомнение, подлинно ли это Эспаньола, так как этой части острова ни Адмирал, ни спутники его никогда еще не видели.

Эспаньола — очень большой остров, и поэтому отдельные ее области носят свои особые названия. Часть, к которой мы подошли{105} с самого начала, называется Гаити (Haití), соседнюю с ней провинцию называют Хамана (Хатапа), а еще другую, где мы ныне находимся, именуют Бохио. Итак, на этом острове имеется множество областей, ибо, согласно утверждениям тех, кто его видел, он очень велик; говорят, что он тянется в длину на 200 лиг. Мне же кажется, что длина его по меньшей мере 150 лиг. Какова же ширина этого острова, до сих пор никто [еще] не знает. Сорок дней назад в обход его отправилась каравелла, но она до сих пор еще не возвратилась.

Земля эта редкостная — здесь бесчисленное множество больших рек, высокие горы и обширные долины; я полагаю, что травы здесь не высыхают круглый год. И я думаю, что ни здесь, ни на других островах не бывает зимы, потому что на Рождество мы нашли много птичьих гнезд, в некоторых из них были птенцы, в других — яйца.

Ни на этом острове, ни на другом я не встречал четвероногих, если не считать собак{106} различных мастей, похожих на наших испанских; хищных зверей тут нет. Тут водится зверек, который шкуркой и мастью похож на кролика{107}, величиной он с молодого кролика, у него длинный хвост и крысиные лапки, он легко взбирается на деревья. Те, кто употребляет в пищу его мясо, говорят, что оно вкусно.

Много здесь небольших змей. Есть также ящерицы, но они попадаются не часто, так как для индейцев они такое же лакомство, как для нас фазаны. По величине они такие же, как и наши ящерицы, но по виду отличаются от испанских. Правда, на одном островке, что лежит недалеко от бухты, именуемой Монте-Кристи, где мы пробыли много дней, мы однажды видели огромную ящерицу, толщиной с теленка и длиной с копье[82]. Ее пытались пронзить копьем, нанесли много ударов, но благодаря плотной и толстой коже она спаслась и нырнула в море; поэтому так и не удалось встретиться с ней лицом к лицу.