Небесный ключ - Иар Эльтеррус

После обеда, когда каждый был предоставлен сам себе, большинство людей спали. Тед и Аль спать не ложились. Они шли на берег океана и занимались борьбой зохр. Тед, тренируя Аля, увидел свои недостатки: нехватку гибкости и ловкости. Аль же от природы был одарен этими качествами. А в море они пригодятся не меньше, чем сила. В конце каждой тренировки мальчишки брались за руки и кружились, пока не падали на прибрежную гальку. Аль настоял на этом упражнении, помня о приступах морской болезни, которые у него случались на яхте.

После занятий борьбой мальчики отыскивали Иерена, и начиналась учеба. Знания Умника Кара, которые передавал им юноша, казались неисчерпаемы. Аль вгрызался в ненавистную ему математику. Он художник! Он должен знать, как сочетаются и взаимодействуют формы. Никто на острове не умел строить суда. Даже лодки. Умник Кар не умел тоже. А Аль обязан научиться! Преодолеть океан может только соразмерное судно. Такое, которое хотелось бы запечатлеть на холсте.

Тед изучал навигацию. Вернее, изобретал ее заново. Он осваивал умение днем ориентироваться по солнцу, а ночью — по звездам. Математика ему не давалась, но было врожденное чувство движения и направления. Не раз подросток проверял себя, говоря Алю и Йерену: «Сейчас я, завязав платком глаза, двинусь в путь до скалы. Когда дойду, верхний край солнца скроется за горизонтом». Тед ни разу не ошибся. Он легко находил дорогу вслепую и успевал точно вовремя. Мальчик придумывал и выполнял другие упражнения. По мере тренировок их результаты становились все лучше.

В ясные ночи Йерен показывал мальчикам звезды. Тед, будучи сильным, выносил хрупкого юношу на берег океана, и все трое ложились на гальку, созерцая огромное звездное небо. Слепой от рождения обучал зрячих правильно видеть. Их разговор был уникален, но они не подозревали об этом.

— Видишь три золотых шарика? — спросил Иерен, показывая.

— Там три звезды, — ответил Тед.

— Это — ручка созвездия Серпа. Она указывает направление на север. Белый шар — Острие Серпа. Оно смотрит на юг. А голубой шар на изгибе Серпа — на восток.

— Почему там шары? — удивился Тед.

— Ну а что же еще? — недоуменно сказал ясновидящий.

— Звезды — капельки света Тейи. Это все знают.

— Да. Еще земля плоская, небо плоское, а мы с тобой после смерти станем богами, — иронично добавил Йерен.

— Меон — шар, — изрекая очевидную истину, Тед почувствовал себя глупым.

— Звезды — тоже шары. Просто поверь на слово, — спокойно сказал юноша.

Тед кивнул. Шары так шары.

— Тот оранжевый шар указывает путь на континент Май. Это — звезда Майна...

Иногда Тед так сосредотачивался, что действительно начинал видеть в небе шары. При этом ему становилось плохо. Мальчик как будто становился невесом, казалось, его может сдуть любой сильный порыв ветра.

— Я не хочу становиться ясновидящим, — говорил он старшему товарищу. — Мое дело — вести наше судно!

Иерен всегда соглашался.

Кончилось лето, и осень вступила в свои права. С севера задули холодные ветры, начались шторма. Небо от горизонта до горизонта заволокло пеленой серых туч, и краски мира поблекли. Воздух стал горьковатым от запаха гниющих морских водорослей. Холодные темные валы с шумом разбивались о берег; над ними, пронзительно крича, кружили черные канги. Изучение звездного неба мальчикам пришлось прекратить до весны. Йерен сказал об этом Теду еще до наступления дождей, и тот стащил со стройки лист пластика, на котором выцарапал карту звездного неба. Вернее, подобие карты. Она была неправильной и упрощенной. Аль старательно помогал другу определить расстояние между звездами и перенести небесную полусферу на плоскость, но мало что получалось. Ясновидящего о расстоянии между звездами спрашивать оказалось бессмысленно. Он называл невероятные цифры с точностью до километра, но каждый раз — разные.

Зарядили холодные дожди, и люди все реже выходили из ночлежного дома, кутаясь в старые шерстяные плащи. Лица их были угрюмы. Создавалось впечатление, что население острова впадает в зимнюю спячку. Для ребят с наступлением дождей начался новый этап подготовки к побегу. Аль, выходя прямо под дождь, пытался чертить на песке чертежи. Их смывало приливом, но он начинал снова. Сначала он пытался спроектировать лодку, но это оказалось слишком сложным. Потом стал чертить плот. Это, на удивление мальчика, оказалась не легче. Ничего не получалось. Аль впал бы в уныние, если бы не Тед.

— Брось рисовать, — посоветовал юный зохр. — Это не холст, а песок. С наступлением весны мы начнем строить плот. В материале дело пойдет лучше.

Аль утер слезы и согласился с мнением друга. В их тандеме Тед принимал решения, а Аль предлагал новые варианты. Но сейчас спорить было пока не о чем.

— Нам нужны канаты и веревки для паруса, — заметил зохр. — Будем плести.

— Из чего? — спросил Аль.

Вместо Теда ответил Иерен:

— Из морских водорослей. Но веревки необходимо пропитывать маслом.

Первую половину осени мальчики собирали выкинутые прибоем водоросли, подсушивали и несли на пустой склад. Жители острова часто видели их по колено или по пояс в холодной воде и зябко ежились.

«Заболеют дети, лечить нечем...» — ворчал старейшина острова. Но Тед и Аль все предусмотрели. Они собирали водоросли после занятий борьбой. Разгоряченные, они лезли в воду, и работа превращалась в купание. Часто, донеся еще одну порцию водорослей до склада, мальчики с шумом и гиканьем плюхались в воду и плыли наперегонки. Особенно хорошо было встать ранним утром, когда серое небо сливается с морем, а берег подернут молочным туманом. Потренироваться и ухнуть в холодную воду! Главное, что никто не мешает.

Жители острова видели, как подростки растут, крепнут и постепенно превращаются в юношей. Их движения, прежде неловкие и неуклюжие, становились свободными. В них чувствовалась сила и грация, которая возникает у людей при постоянном контакте с природой. Оба заметно подросли и раздались в плечах. Даже худощавый Аль перестал выглядеть, как ребенок. Вскоре ни один мужчина на острове не относился к подросткам, как к подопечным. Лишь Йерен составлял исключение. Он видел, как два птенца, черный и золотой, крепнут и набираются сил. Когда оба встанут на крыло, им придет время улетать.

Когда наступила зима, стало совсем холодно и темно. Над островом днем и ночью нависали свинцовые тучи, которые проливались холодным дождем. Иногда шел мокрый снег, который тут же таял. Для обоих ребят такая зима была внове. В Тайме, столице планеты, где прежде жил Аль, зима много теплее. А главное, было светло. Солнце показывалось из туч. Пусть оно появлялось нечасто и грело слабо, но оно разгоняло тоску, скуку, раскрашивая мир яркими красками. На теплом Зохре, где родился Тед, зима вообще продолжалась всего две—три декады. Она была временем сбора плодов и подведения итогов. Сухое, прохладное, солнечное время года. Оба мальчика не представляли, что зима может быть беспросветной.

— Это север, — объяснял Йерен. — Созвездие Серпа здесь стоит высоко. Оранжевая Майна на юго—востоке, красная Зохра — на юго—западе.

Мальчики пожимали плечами. Они не видели звезд сквозь тучи.

Серая промозглая сырость, окутавшая остров до появления весны, казалось, проникала в души людей и подчиняла их себе. Те не сопротивлялись. Зима — значит, скука. Они мирились с ее приходом, как с неизбежным злом вроде старости и болезней, стараясь спать как можно дольше, чтобы убить время. Йерен тоже плыл по течению. У него не было ни необходимости, ни желания бороться. Юноша—альбинос погрузился во внутренний мир. Только двое отчаянных подростков, Тед и Аль, спешили поутру прочь из ночлежного дома, чтобы тренироваться на берегу океана. Йерен удивился бы, не знай он Умника Кара.

Возвращаясь с тренировок, мальчики плели веревки, а потом и канаты. Их научил Йерен. Часто им приходилось делать это вслепую. Юноша следил, чтобы у ребят от этого не прорезался дар ясновидения.

— Видящие не совершают поступков, — предостерегал он. — Они только видят.

Парни перепугались, но работали с прежним усердием. И вот уже их загрубевшие от мозолей руки в полной темноте ночлежного дома сплетали веревки. Жители острова спали. На лежанке рядом дремал Йерен. А снаружи сплошной стеной шли холодные ливни.

В начале предпоследней декады зимы старейшина острова, высокий худой старик, обнаружил пропажу бочонка масла для лампы. Это была кража, но не простая. Она подобна краже продуктов, ибо пропало необходимое. Из-за этой пропажи все население острова осталось без освещения вплоть до прибытия весенних парусников. А может, и дольше.

Старик взъярился, кровь ударила ему в голову. Он понял, кто это мог сделать. Только те двое мальчишек. Больше некому. Да, попытка побега, конечно, святое. Но из-за них старики, выходя ночью в отхожее место, будут вынуждены брести в темноте. Значит, возможны ушибы и переломы. Даже если этого не случится, то люди все равно устали от мрака и стужи. Они станут роптать. Зимой молодые мужчины всегда неспокойны. Их раздражение проходит только с приходом весны, когда появляется возможность заняться делами. Неизвестно, во что выльется их злоба. Может быть драка. А драка одна не бывает. Стоит сорваться одному, как другие тоже дадут волю гневу. Но прежде, чем объявлять о случившемся и указывать виноватых, надо проверить, действительно ли мальчишки виновны.