Предателя – на рею! - Сергей Зверев

Гарри с Миллером шли к посадочной площадке. Обычно здесь стояли шезлонги – не простаивать же такому пространству впустую. Но после крушения их убрали, чтобы площадка была всегда готова принять вертолет. Дугласа вдруг посетила странная мысль – в определенном смысле, этим засранцам, устроившим стрельбу, можно сказать «спасибо» за то, что они разогнали зевак и можно будет загрузить Миллера в вертолет без лишней нервотрепки. Главное, чтобы они сейчас не вернулись. «Все-таки жаль, что наши спасители их не пристрелили, – думал он, шагая к вертолету. – Было бы спокойнее».

Саблин смотрел им вслед, понимая, что их и без того неидеальный план «изъятия» Милевского накрылся окончательно. Даже если бы они сейчас грохнули телохранителя – вместо того чтобы жать ему руку – и сбросили Милевского в воду, где его поджидал Михаил Звонарев, то от вертолета им не уйти и за скалами не укрыться.

– Зря только Мишка купаться полез, – тихо пробормотал Зиганиди. Боцман молча кивнул, глядя, как шасси вертолета влипает в настил посадочной площадки. Гул турбин изменился в тоне – похоже, пилот сбросил обороты до холостых. В борту «ястреба» отъехала дверь, появился техник, машущий рукой Миллеру и Дугласу. У края площадки Дуглас вдруг остановился, а Миллер, пожав ему руку, пошел дальше, прикрывая глаза от потока воздуха.

«Все, – подумал Саблин, – сейчас этот сукин сын улетит, и опять пройдут годы, прежде чем удастся его снова подловить. Если удастся». Видимо, Зиганиди думал так же, потому что сказал:

– Вот она, наша птица обломинго… Пойду-ка я лучше Катю найду.

– Давай, – согласился Саблин, глядя на идущего к вертолету Милевского. – И, наверное, Звонарева надо вытаскивать.

– Ага, я ему тоже посигналю, – кивнул Зиганиди и ушел.

Милевскому осталось сделать всего несколько шагов для того, чтобы войти под прозрачный зонтик из вращающихся лопастей несущего винта. Техник нетерпеливо махал ему рукой из вертолета – скорей, мол.

И вдруг многотонная махина лайнера вздрогнула и с жутким скрежетом начала валиться набок, одновременно сползая кормой назад. Под водой острые края рифа снова рвали обшивку. Тонны воды устремились внутрь судна из уже затопленных отсеков сквозь лопнувшие переборки. На «Атланте» воцарился хаос. Люди валились с ног, скользя по палубе, пытаясь за что-то ухватиться, разбивались о металлические выступы, летели в воду, куда следом падали шезлонги, оставленные на палубе вещи… Шлюпки угрожающе раскачивались, словно собираясь сорваться с креплений…

Вертолет заскользил по настилу, крен которого за считаные секунды вырос на десятки градусов. Пилот, проклиная себя за то, что понадеялся на стабильное состояние аварийного судна и перевел турбины на холостой режим, пытался оторвать тяжелую машину от палубы, начисто забыв о важном пассажире. «Морской ястреб», доскользив до края площадки, все-таки оторвался от настила, но набрать высоту не успел. Машина качнулась вперед, и лопасти несущего винта со всего маху врезались в край настила. Полетели какие-то обломки, турбины взревели, а вертолет крутануло и бросило на настил. Техника выбросило из люка, и в ту же секунду все еще вращающиеся лопасти изрубили его в куски. Кровавые брызги полетели во все стороны. Обломок лопасти пробил обшивку топливного бака, полетели искры, и сотни литров авиационного керосина вспыхнули в один миг. Охваченная пламенем машина скатилась по наклоненной палубе, снесла ограждение и рухнула в воду с высоты двадцатого этажа…

Капитан Свенсон в своей каюте, держась за разбитую голову, молился. Он, как никто, понимал, что еще немного, и сползшая с рифа «Атланта» сорвется в пучину. Он понимал, что спасения не будет – он знал, что означает этот скрежет и пронизывающая весь корпус судна вибрация. И вдруг…

Лайнер остановился. Замер. Внезапно вся эта неуправляемая махина качнулась обратно, стремясь выровняться. И снова застыла.

Крен, конечно, остался. И стал заметно больше, чем был всего час назад. Но по палубе снова можно было ходить, не держась за поручни.

Катя Сабурова, не веря своим глазам, осторожно отпустила поручень, ставший ее спасителем. Вокруг слышались стоны и крики. Где-то что-то искрило и даже горело. Над кормой лайнера поднимался дым… Хотя нет, горело что-то на воде рядом с бортом лайнера. Ни Саблина, ни Зиганиди видно не было. Марта, которая всего пару минут назад находилась рядом, куда-то пропала. И что стало с Эндрю Миллером, которого должен был забрать разбившийся вертолет, тоже никто не мог ей сказать.

Надо найти ребят, решила Сабурова. Начать стоит с посадочной площадки – наверняка они были там. Вряд ли Саблин сдался бы прежде, чем вертолет улетел, убеждала она себя. Думать, что могло случиться непоправимое, Катя не желала. Ей хотелось бежать, но сейчас передвигаться по палубе можно было только осторожным шагом, глядя под ноги и по сторонам. Вокруг везде были потеки крови, раненые лежали вперемешку с теми, кому никакая помощь уже не требовалась. Катя прошла половину пути до посадочной площадки, когда, в очередной раз подняв глаза, чтобы оценить ситуацию на следующем десятке шагов, она вдруг увидела Зиганиди. Одежда на Николае была разорвана и измазана, из рассеченного виска сочилась кровь. Сабурова бросилась к нему.

– Коля! Ты цел?!

– Да цел я, цел, – проговорил Зиганиди, – головой вот только приложился неаккуратно. А так вроде ничего не сломано и не порвано… Готов, как говорится, к труду и всему остальному…

– Где Саблин?

23

Боцман в этот момент старательно работал руками и ногами, стараясь удержаться на воде.

Когда «Атланта» начала заваливаться набок, Саблин стоял в таком месте, где не за что было ухватиться. Ни стоек, ни поручней, ни люков. Возможно, ему и удалось бы задержаться на палубе, но вместе с ним к борту понесло еще нескольких человек. Какого-то полного мужчину прижало к ограждению. Виталия тут же бросило на этого дядьку. Следом за ним прикатилась тетка схожей с тем мужчиной комплекции. Распластаться на палубе Виталий не успел, а тетка врезалась в него с такой силой, что Саблина просто выдавило вверх. И он с немыслимой легкостью перелетел через ограждение. Следом за ним в воду плюхнулись еще несколько вопящих от ужаса и боли людей. Впрочем, тех, мужчины с женщиной, среди них не было – похоже, им удалось-таки удержаться. Но лайнер стряхнул со своего агонизирующего корпуса многих других…

«Атланта» продолжала валиться набок, и вот уже предназначенный для Милевского вертолет, объятый пламенем, рухнул в воду, накрыв своими обломками не меньше десятка пассажиров. Саблин все же не был уверен, что Милевский успел в него забраться. Сам он этого точно не видел. Значит, шанс найти экс-полковника живым оставался, а перспектива провалить задание становилась не столь однозначной. Боцман увидел в воде Звонарева – старлей находился в стороне от того места, где должен был ждать его с Милевским, но ситуация изменилась, и сейчас Саблин просто радовался тому, что тот жив.

И вдруг махина лайнера, крен которой достиг почти тридцати градусов, начала выравниваться – похоже, «Атланта» передумала повторять судьбу «Титаника». Команда, надо отдать ей должное, очухалась быстро – в воду полетели самонадувающиеся плотики и спасательные круги.

Звонарев тоже заметил командира, помахал рукой, но плыть к нему навстречу не спешил – старлей метался среди барахтающихся в воде людей, не давая им захлебнуться. В голове Саблина мелькнула мысль, что стоило бы поискать Милевского – он вполне мог улететь за борт и бултыхаться где-нибудь рядом. Вся эта неразбериха могла бы стать идеальным прикрытием – все бы посчитали, что мистер Миллер утонул или и вовсе сгорел в вертолете. Никто бы всерьез его не искал. Осталось бы вытащить Милевского на остров и дождаться прихода яхты.

Но вокруг люди, среди которых старики и дети, многие не умеют плавать, у многих шок, раны, травмы… Кому-то уже никакая помощь не нужна, но живых пока больше. Долг службы не отменяет во мне человека, сказал себе Саблин и нырнул – рядом какой-то пожилой мужчина скрылся под водой… Через несколько секунд каплей вынырнул, вытолкнул мужчину на плотик. Тот закашлялся, изо рта вылилась струйка воды. Старик открыл глаза и пробормотал: «Спасибо». Саблин ободряюще улыбнулся и поплыл к женщине, которая еще держалась на воде, но уже готова была сдаться. Ссадина на ее виске кровоточила. Виталий подтащил ее к плотику старика, и тот сам помог ей выбраться из воды. А Саблин уже направлялся к мужчине, который, похоже, был без сознания и держался на воде лишь благодаря усилиям своей подруги. И у нее явно иссякали силы, а ближайший плотик или хотя бы круг был для нее недосягаем.

Вдохновленные их примером другие умевшие плавать пассажиры все активнее пытались помогать тем, кто рядом, дождаться спасения. Тех, кто не мог держаться на воде, подсаживали на плоты или помогали уцепиться за покачивающиеся на волнах спасательные круги.