История розги - Джеймс Бертрам

Несколько раз впадал он в обморочное состояние и полумертвым достиг цели своего путешествия. Спустя сорок восемь часов, его снова вызвали для новой экзекуции, но он находился почти без сознания, вследствие чего в Тайберн его пришлось отвезти на дровнях. В альманахе «Партридж» за 1692 год говорится, что Вата секли плетью, состоявшей из шести ремней; всего он получил 2256 ударов, итого, следовательно, 2256*6=13536 полос, если можно так выразиться! Сверх всяких ожиданий, бывший капеллан пережил столь тяжелое наказание, и когда в царствование очередного короля был выпущен на свободу, то жил, что называется, в свое удовольствие.

Во времена достопамятной «кровавой судебной расправы» Джефрейса в восточной части Англии экзекуции применялись широкой рукою. Если ему не удавалось изобличить арестованных квакеров в государственной измене, то он приговаривал их к жестокой порке за вовлечение ближнего в соблазн и за произнесение возбуждающих толпу речей. Одну женщину этот человек-зверь приговорил к порке во всех местечках в округе Дорсетшийра, причем часть приговора действительно была приведена в исполнение. После того, как Джефрейс возвратился в Лондон, магистрат распорядился освободить несчастную женщину от оставшейся части наказания.

Некий молодой человек, почти еще мальчик, обвинялся в произнесении возбуждающих речей, за что Джефрейсом был приговорен к семилетнему тюремному заключению. Один раз в год, гласил приговор, обвиняемый должен был подвергнуться наказанию плетью во всех поселках дорсетширского округа. Когда несчастный юноша узнал о столь суровом приговоре, он обратился с ходатайством о замене последнего виселицей. Джефрейс и слушать не хотел о смягчении своего решения, но, по счастью, приговоренный заразился оспой, и, подкупленный огромной суммой денег, Джефрейс выпустил юношу на свободу.

Кергер рассказывает об одном довольно смешном случае, который ему пришлось лицезреть. Однажды он увидел следующую картину: привязанный плотно к позорной тачке вор тащился по улицам города, подвергаясь жестокой экзекуции со стороны палача. Красные полосы на обнаженной спине вызвали у всех очевидцев сострадание к наказуемому, причем публика не могла не поражаться тому долготерпению и стойкости, с которыми этот человек переносил свою участь. Но все это оказалось блефом. Исполнявший экзекуцию палач умел великолепно обращаться с плетью и при каждом новом ударе проводил ею сначала по своей левой руке; последняя была снабжена достаточным количеством охры. Разумеется, при каждом ударе на коже грешника оставался рельефный красный след, производивший впечатление кровавого. Один из констеблей заметил эту грубую «подделку» и со всего размаху ударил своей палкой палача, напоминая ему таким путем о необходимости добросовестного отношения к исполнению возложенных и принятых на себя обязанностей. Присутствовавшая среди зрителей молодая деревенская девушка отнеслась сочувственно к сострадательному палачу и набросилась на бессердечного констебля. «Оказалось, – говорит Кергер, – что палач бил вора, констебль дубасил палача, девушка угощала ударами констебля, а вор среди них был единственным человеком, который не испытывал ни малейшей боли».

Последний раз прибегли к телесному наказанию 8 мая 1822 года в Глазго. В полдень большой отряд драгунов выстроился перед зданием тюрьмы; затем прибыла значительная команда чинов полиции. Преступник обвинялся в мятежнических действиях, был признан действительно виновным и приговорен к телесному наказанию плетью при содействии палача. Его вывели из камеры и привязали к задку позорной тачки. Палач раздел его до поясницы и, пока шествие направлялось по улицам, отсчитал ему первые двадцать ударов. Орудием исполнения приговораслужила плеть, составленная из двадцати девяти «кошек». После незначительного антракта преступник получил еще двадцать ударов, а всего на его долю досталось их восемьдесят штук. Во все время приведения приговора в исполнение мятежник оплакивал горькими слезами свою жалкую судьбу.

«Пример этот, – говорит один автор, – произвел крайне благоприятное по своей целительности впечатление. Простой народ воочию убедился в том, что над ним имеется сильная рука, и мятежническим действиям был таким образом положен предел!»

Глава XVIII Наказание розгами воришек и карманников

В течение долгого времени розги служили обычным наказанием как за воровство, так и за бродяжничество и склонение других к мятежническим действиям и бунту.

Заимствуем из тюремного календаря издания 1688 года следующие строки. «Мария Ламб обвиняется в краже серебряной чайной ложечки и признается виновной в краже на сумму 10 пенсов. Прислуга Жана Пель обвиняется в краже 40 фунтов стерлингов и вещей на 30 фунтов стерлингов, признается виновной в воровстве на сумму до 10 пенсов. Анна Бастель обвиняется в краже носильного платья стоимостью 4 фунта стерлингов и признается виновной в краже, не превышающей десяти пенсов». Всех преступниц приговорили к телесному наказанию: одну выпороть по дороге от Новой тюрьмы до Польборна, других – от Новой тюрьмы до Старой. Ограничение стоимости украденных вещей до десяти пенсов спасло воровок от обвинения в посягательстве на присвоение крупного капитала.

Закон о телесном наказании женщин удержался до последнего столетия. Публичные экзекуции были отменены в 1817 году королем Георгом III. Порки в тюрьмах оставлены в царствование Георга IV. Телесные наказания оставлены в силе только по отношению к грабителям, разбойникам и преступникам юного возраста.

Под современной экзекуцией не следует понимать практиковавшегося прежде способа: фиксирования преступника у позорной тачки и дефилирования с ним с одной улицы города на другую. В настоящее время телесное наказание приводится в исполнение в стенах тюремного здания и в присутствии незначительного количества зрителей.

Первыми разбойниками, к которым было применено телесное наказание, были сорокасемилетний Фома Бомонт и сорокашестилетний Михаил Гинтей. Прежде, чем начать отбывать пяти- и десятилетнее тюремное заключение, каждый из них должен был получить двадцать пять ударов плетью, состоявшей из десяти «кошек». Инструмент приготовлялся из длинной палки, к которой были прикреплены десять веревок, длиной приблизительно с локоть. Веревки эти были закреплены узлами и так плотно скручены на концах своих, что напоминали заборную проволоку. Руки и ноги Бомонта были плотно привязаны к какому-то орудию, похожему на треугольник, голова его была защищена от ударов с помощью кожаного ремня, зато вся спина была до поясницы обнажена. Каждый из тюремных сторожей отсчитывал ему по двенадцати ударов. Преступник страшно кричал, после первых же ударов впал в полуобморочное состояние, а под конец был почти вовсе без признаков жизни. Вся спина его была исполосована, хотя после первой дюжины ударов кровь еще не выступала. Товарищ его также сильно кричал и вырывался, и сторожа принуждены были из всех сил удерживать его на месте. Первая экзекуция продолжалась полторы минуты, вторая – две.

Относительно телесных наказаний, произведенных над разбойниками и грабителями, в соответствующей литературе встречается масса аналогичных описаний, хотя все они страдают одним и тем же недостатком – неполнотою, ибо «господа из прессы» не всегда допускались присутствовать при экзекуциях.

Законоположением 1862 года, относящимся к наказанию малолетних преступников, члены магистрата уполномочивались подвергать телесным наказаниям, и притом основательным, тех провинившихся мальчиков, которые не достигли еще четырнадцатилетнего возраста. Какое влияние оказал этот новый закон вообще, еще не доказано, что же касается частностей, то нам лично известен случай, где подобная мера исправления оказалась в применении ее на практике слишком суровой. Мальчишка лет шести присвоил себе перочинный нож и за это преступление получил двенадцать ударов «березовой кашей» и, кроме того, еще шесть дней принудительных тяжелых работ. Закон, правда, точен: он дает указания, как именно следует применять орудие наказания и сколько ударов должно быть нанесено. Если экзекуция производится над не достигшим четырнадцатилетнего возраста, то брюки спускаться не должны, количество ударов определяется не свыше двенадцати, инструмент – березовая розга. При наказании лиц, перешедших четырнадцатилетний возраст, применяется плеть из кожаного ремня или то же из березовых прутьев. Количество ударов не должно в данном случае превышать три дюжины; экзекуция производится на обнаженном теле. На обязанности шерифа лежит испробование инструмента, он должен также знать лично самого экзекутора и быть уверенным в его достоинствах. При порке должны присутствовать начальник тюрьмы и врач; само наказание должно быть произведено настолько строго, чтобы исключить возможность рецидива со стороны преступника. Прежде всего тюремный врач должен выслушать и исследовать преступника, и если, по его мнению, положенное количество ударов может нежелательным образом сказаться на здоровье приговоренного, то, по своему усмотрению, он сокращает его наполовину либо вовсе отменяет. Точно так же во время самой экзекуции врач имеет право приостановить ее.