Фантастика - Борис Акунин

Но Иван Пантелеевич интересовался не ритмами, а метрами и долями секунд. В то лето в Москве шла Олимпиада, на которую Серега, конечно, попасть не успел. Зато под руководством Сэнсэя дублировал все легкоатлетические состязания и дал тогда не то десять, не то пятнадцать мировых рекордов, да каких!

– Ничего, – уверенно говорил тренер. – Следующая олимпиада твоя.

Насчет этого Иван Пантелеевич, положим, ошибся, но тут не Серегина и уж тем более не Сэнсэева вина. Ладно, про это разговор отдельный, но вообще-то рекорды, почетные звания и золотые медали в последующие годы на Дронова посыпались прямо ливнем, так что даже надоедать стало.

Хорошо, что кроме спорта в жизни были и другие заводные вещи – танцы и секс.

Мужчина из бывшего басмановского цыпленка получился красивый: светловолосый, с загустевшими и лихо сросшимися на переносице бровями, с открытым и уверенным взглядом. Рост – метр восемьдесят семь, про фигуру-осанку и говорить нечего. Такому молодцу бабу в койку затащить – только свистнуть. Но Сергей себя по дешевке не разменивал, спутниц подбирал с большим разбором, красавицу к красавице. Бабником себя не считал. У бабника как? Ему бы трахнуть все равно кого, как ни попадя, лишь бы количественный показатель увеличить, и поскакал себе дальше, за новыми трофеями. Сергей же ставил на качество. Чтоб если женщина к нему в постель попала, то, сколько ей потом мужиков ни встреться, помнила всю жизнь. Дело-то нехитрое – утянуть ее за собой в Режим. И чтоб до обморока, до закатившихся глаз. Пусть знает, как оно должно быть: токо-так, токо-так, и больше никак.

Сломанные крылья

Взлет чудо-атлета к вершинам был, как и положено «соколу», стремительным. Еще до конца олимпийского года Сергей Дронов стал чемпионом Всесоюзной спартакиады в шести видах спорта, зимой впервые поехал на международные состязания, произвел сенсацию и заработал прозвище Mr. Mercury, «мистер Ртуть» и заодно бог Меркурий – тот самый, кого изображают с крылышками на щиколотках. Клип «Мы рекордсмены», в котором мистер Меркурий в паре со своим тезкой из знаменитой рок-группы отплясывал у чаши с олимпийским огнем, несколько месяцев продержался в хит-парадах ведущих мировых телеканалов и даже был один раз показан по первой программе в новогоднем «Волшебном фонаре». Денег, правда, Дронов за это не получил, все миллионы достались Госкомспорту, но ничего, он тоже в накладе не остался, грех жаловаться. Страна Советов умела проявлять заботу о своих героях. Одарила Сергея всем, чем могла: чудесной квартирой в цековском доме на Ленинском проспекте, целыми двумя (!) машинами – «ладой» и «волгой», а главное Любовью Государства, которая стоила подороже любых капиталистических миллионов.

В общем, всё в жизни у Дронова удалось. Кроме одного.

Зря он танцевал на Акрополе возле огненной чаши, зря изображал олимпийского небожителя. Подняться на высшую ступеньку спортивной славы ему так и не довелось.

В Сан-Францискской олимпиаде 1984 года Советский Союз не участвовал – обиделся на бойкот 1980 года. А следующие игры реакционное руководство МОК постановило провести в Южной Корее, марионеточный режим которой страны социалистического лагеря решительно отвергали. 1992 же год был фантастически далек. Сереге к тому времени будет под тридцатник, для легкоатлета возраст пенсионный. К тому же после двух провалившихся олимпиад казалось, что детищу Пьера де Кубертена вообще настают кранты.

Но случилось чудо – Перестройка. Как будто специально для Сергея Дронова в кресло генсека после нескольких дряхлых стариков вскарабкался шустрый, говорливый реформатор, и многое из того, что еще вчера представлялось совершенно невообразимым, вдруг стало возможным. Например, участие в Олимпиаде, и наплевать, что у СССР с Корейской республикой нет дипломатических отношений. Ну не фантастика?

В Сеул Дронов ехал брать минимум десять желтяков, после чего наверняка стал бы самой главной звездой за всю историю спорта. Впору Книгу рекордов Гинесса переименовывать в Книгу рекордов Дронова.

Но вместо невиданного триумфа вышел неслыханный скандал.

Во время обычной предстартовой медпроверки, предусмотренной регламентом, Сергея ужалила в шею подлая южнокорейская оса. От боли сам собой включился Режим, все датчики зашкалили. Врачи переполошились, решили, что русские изобрели какой-то новый стимулятор, отправили Дронова на повторный допинг-контроль, а тамошние гестаповцы в погоне за сенсацией дисквалифицировали мистера Ртуть вчистую.

Наши, конечно, пошумели – мол, гнусная провокация, заговор с целью убрать с дороги главного конкурента и прочее, но беду было уже не исправить. Сергею в гостиничный номер лично позвонил генеральный секретарь ЦК КПСС, сказал теплые слова. Только факт остался фактом: с большим спортом было покончено.

Несколько месяцев Дронов прожил как во сне – всё не мог очухаться, поверить в случившееся.

В неполные двадцать пять, на самом взлете, «Ленинскому соколу» Сереге Дронову сломали крылья. Как в стихотворении у писателя Горького: «Пал с неба сокол с разбитой грудью».

Государство жертву сеульских козней заботой не оставило, с этим-то всё было в порядке. Предложили на выбор несколько отличных вариантов: тренерскую работу, общественную, даже членство в Верховном Совете РСФСР. Сергею было все равно. Когда в Госкомспорте посоветовали брать должность в Легкоатлетической федерации (загранки, распределитель, командировочные, перспектива роста), он согласился.

Больше всех в этот тяжелый период жизни его поддержал Сэнсэй – морально.

Сказал очень важную вещь: «Когда ты оказался в низшей точке, не вешай носа, ведь оттуда есть только один путь – наверх. Кто не падал, высоко не взлетит. Жди, смотри, прислушивайся к себе. Внутренний голос подскажет, куда тебе двигаться дальше – может, в самом неожиданном направлении».

Вконец скисший Сергей тогда большого значения этим словам не придал. На такую высоту, с которой он грохнулся, второй раз не поднимешься. Какое еще «неожиданное направление»? Какая может быть польза от Метронома кроме спорта? Не в танцоры же в самом деле идти, курам на смех.

Но Сэнсэй, как всегда оказался прав. Жизнь на этом не кончилась.

Перестройка в одном отдельно взятом районе

На второй месяц безделья, то бишь службы в Федерации, когда Сергей уже начинал подумывать, не уйти ли к черту в цирк, каким-нибудь акробатом или воздушным гимнастом, в кабинет вошла секретарша.

– Сергей Иванович, к вам посетитель.

На визитной карточке – затейной, с эмблемой, витязем в шлеме – было напечатано:

Молодежный жилищный комплекс «Русич»Андрей Вениаминович МельниковПредседатель правления

Сергей вздохнул. Опять будут звать почетным гостем на какую-нибудь задрипанную районную спартакиаду. Или с комсомольцами встречаться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});