Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы - Фаина Гримберг

Нетрудно было понять, что произойдет после смерти Петра. Конечно же, очередная «смута». Закона о престолонаследии нет, государь «никого не назначил», а претендентов даже слишком довольно. Но – хоть какой-то стабилизации, хоть какой-то видимости законности Петр добился. Да и борьба за власть сейчас не означает борьбу за какие-то коренные изменения. Наверное, потому все дело решают два полка на площади перед дворцом. Меншиков дождался своего звездного часа. Екатерина Алексеевна, его протеже, – императрица. Теперь – закономерно – следует ослабить совещательный орган – Сенат. При императрице создан Верховный тайный совет, куда вошли те, с кем Меншикову волей-неволей покамест приходится разделять сладкое бремя власти – Толстой, Апраксин, Голицын…

Что собой представляет вдова Петра в эти два последних года своей жизни? Как мы уже говорили, судя по свидетельствам, она больна. Однако позднее возникнет иная точка зрения, иной взгляд на вдову Петра и первую императрицу; этот взгляд, в частности, нашел отражение в прекрасной прозе Юрия Тынянова. Но будем помнить, что произведения Тынянова отражают определенный, резко негативный взгляд на династию Романовых. Впрочем, писатель вовсе не обязан быть исторически точным. Да и попробуйте быть исторически точным в отношении Романовых, где что ни шаг, то загадка, проблема, несколько версий одного и того же события… Во всяком случае, как-то все же трудно представить себе эту, еще недавно преданную жену и заботливую мать, вдруг ударившейся в такой загул, что даже умерла якобы от пьянства и излишеств…

О «французском браке» Елизаветы уже нет и речи. Да и кому этот брак улаживать? Екатерина вовсе не политик. У Меншикова другие заботы, и очень важные для него и его семьи заботы. Но Карл-Фридрих, герцог Голштинский, и Анна Петровна, они вот, они здесь, под крылом заботливой матери. И она устраивает их торжественное бракосочетание, в честь коего учреждает орден Александра Невского. Однако молодая пара не спешит в город Киль, столицу герцога. Карл-Фридрих нанимает роскошный дом графа Апраксина (ныне на месте этого дома – Зимний дворец). Почему не уезжают герцог и герцогиня? Уж не мечтает ли Карл-Фридрих о том, что, возможно, не удалось другому голштинцу, Вольдемару, – занять российский (нет, теперь уже всероссийский) престол? Впрочем, у герцога и другие есть дела в России. Согласно брачному договору Анне Петровне должны выплатить значительную сумму, однако Сенат не спешит принять решение о выплате. Во время Северной войны одно из владений герцога – Шлезвиг – отошло к Дании. Конечно, герцог еще при Петре надеялся, что сильная Россия поможет ему вернуть Шлезвиг. Может быть, он и теперь продолжает надеяться? Но, откровенно говоря, Карл-Фридрих не производит впечатления личности с широкими политическими планами и прожектами. Он в родстве со шведским королем, а теперь и с российской, императорской уже фамилией. Он бы мог на многое претендовать, но, кажется, он претендует только на свой Шлезвиг… Бассевиц и Берхгольц, приближенные герцога, бывшие с ним в России, кроме того, рисуют Карла-Фридриха страстно влюбленным в Анну Петровну, а ее, совсем еще юную, изображают натурой сильной, властной, во многом похожей на отца. Они пишут и о ее образованности (все то же – математика, языки) и о намерении Петра оставить престол именно ей… Насколько они объективны?..

А вот Ключевский, говоря о «беспризорной второй семье Петра», наверняка необъективен. Существует довольно много свидетельств современников о том, что Петр и его жена стремились дать своим дочерям лучшее по тому времени образование. Вот Екатерина с гордостью указывает мужу, что в письме шестилетняя Аннушка «своею ручкой» приписала свое имя. Вот Петр слушает, как его дочери читают и разбирают книгу мадам Ламбер, французской писательницы просветительского направления. Не только самые последние дамские моды, но и литературные новинки скоро попадали в Санкт-Петербург…

По распоряжению Екатерины I назначаются учителя и к внуку Петра, к Петру Алексеевичу. Грамоте его обучает Семен Афанасьевич Маврин, бывший камер-паж Екатерины, а математике – близкий друг Маврина, Абрам Петрович Ганнибал, которого особо представлять не надобно. Для своего ученика Ганнибал пишет учебник геометрии и фортификации, по которому возможно учиться и сегодня. Этот свой труд Ганнибал посвящает и подносит императрице. Впрочем, юный Петр Алексеевич учился недолго, вскоре у него появились иные заботы, учителя были, в сущности, разогнаны…

Но не идеализируем ли мы Екатерину? Быть может, инициатором обучения Петра Алексеевича был светлейший князь Меншиков? Известно, что своим детям он дал очень тщательное образование. При дочерях его, Марии и Александре, как и при дочерях Петра, состоят учительницами и воспитательницами французские дворянки. Эти девочки получали, стало быть, образование в стиле французских традиций женского просвещения – романы и стихи Мадлен де Скюдери, салоны «жеманниц» – так прозвали увлекающихся литературным творчеством дам, книги той же мадам Ламбер, предназначенные специально для ознакомления девиц с науками и добрыми нравами и правилами…

Но что за дело Меншикову до малолетнего Петра Алексеевича? К чему заботы?

Меншиков заботится о закреплении своего семейства в кругу аристократии самого высшего полета. Первым женихом своей старшей дочери Марии он делает графа Сапегу, вероятного претендента на польскую Корону. Сапега богат и знатен, и от России, естественно, ждет помощи определенного вида. А покамест живет во дворце Меншикова, постепенно сближаясь с его дочерью, которой нет еще и четырнадцати. И после смерти Петра Сапегу и семейство Меншиковых осыпает милостями императрица. Сапега торжественно обручается с Марией Меншиковой. Но планы самого Меншикова меняются и определяются. Нет, не гипотетическая польская, а реальная всероссийская императорская корона должна быть возложена на голову его дочери!

И вскоре княжна Мария объявлена невестой подростка Петра Алексеевича. Не сразу удалось этого добиться. И, вероятно, мешала не столько Екатерина, заинтересованная, конечно, в том, чтобы престол достался одной из ее дочерей. В сущности, именно императрица, первое в государстве лицо, и не обладает властью. Меншиков мог опасаться интриги своих «коллег» по Верховному совету, а они, в свою очередь, разумеется также опасались возможной бесконтрольной власти сильного Александра Даниловича. Однако покамест ни Андрей Иванович Остерман, ни Дмитрий Михайлович Голицын не препятствуют Меншикову открыто. Кто знает, вполне вероятно, что поднимаясь все ближе к трону, Меншиков вспоминал возвышение худородных Романовых…

А что же сами жених и невеста? Как это часто случается в браках, которые суть «дела державные», именно чувства мальчика и юной девушки никого не интересовали. Но благодаря писаниям приближенных герцога Голштинского, мы знаем, что Мария Александровна впала в отчаяние, она успела искренне привязаться к молодому Сапеге. А Петр Алексеевич умолял свою старшую сестрицу Наталью спасти его от брака с девушкой, которая была старше его и не нравилась ему. Но покамест спасенья неоткуда было ждать и свадьба неумолимо приближалась. Меншиков уже позаботился и о завещании императрицы, согласно которому не только престол доставался внуку Петра, но и вменялось в обязанность Верховному совету и Сенату способствовать бракосочетанию Петра Алексеевича с Марией Александровной.

Императрица умирает.

Чего не предусмотрел Меншиков? Конечно, императрица, само ее существование, было для него неким гарантом. Тотчас после ее смерти складывается очень неблагоприятная для Меншикова ситуация. Вот когда чувства вдруг начинают играть важную роль. У мальчика Петра есть друг, немного старше его, Иван Долгоруков. Петр очень привязан к нему. Иван – сын одного из «верховников», князя Алексея Григорьевича Долгорукова, младшая сестра Ивана, Екатерина, изумительно красива (сохранился ее портрет). А Мария Меншикова не нравится Петру. Теперь, силою своего влияния на подростка-императора, Долгоруковы могут сделать с Меншиковым все, что захотят. Ему предъявлено серьезное обвинение в казнокрадстве. И вот уже вся семья – сам Александр Данилович, его жена, две дочери и сын – идут в ссылку. Место определено – сибирский деревянный городок Березов.

Семейство было лишено всего своего состояния, в коем, кроме всего прочего, наличествовали: сто тысяч душ крестьян, более миллиона сорока пяти фунтов золота в слитках, семнадцать домов в Москве и Петербурге, множество драгоценностей. И все это было конфисковано. Падение с такой головокружительной высоты невольно вызывает симпатию к павшему. Около трех лет спустя юный император смилостивился над молодыми Меншиковыми. Им было дозволено жить в имении их дяди Василия Арсеньева, во владение им отдавалось сто крестьянских дворов, появляться в Москве им запрещалось, сына Меншикова приказано было записать в полк. Александра Даниловича уже не было в живых. Эти приказания Петра II осуществила уже Анна Иоанновна. Она оказалась очень милостива к опальному семейству. Сыну Меншикова пожаловала чин прапорщика в привилегированном Преображенском полку; младшую дочь Александру выдала замуж за Густава Бирона (брата известного Эрнста) и назначила фрейлиной. Что же касается старшей дочери Меншикова, незадачливой невесты императора, то с нею, с ее смертью связана одна странная тайна. Тайна эта, вероятнее всего, не имеет отношения к Романовым, но достаточно любопытна и занятна…