Печать смерти - Ирина Цыганок

Минуты между тем продолжали бежать. Ожидая возвращения нарна, капитан встал и прошелся вдоль стен трапезной, украшенных лепниной. Большинство рельефных изображений представляли славные деяния богини. Особенно ему нравилось выпуклое изображение Ифет, летящей с венцом в руке навстречу сыну – Улле. Иринг поцеловал кончики собственных пальцев и прижал их к изящной ножке – выше дотянуться не мог, да и не хотел. (Лишь глупец может счесть унизительным преклонение перед совершенной женской лодыжкой.) «Прими мое восхищение, Прекраснейшая!» – прошептал, вспоминая истинный облик божества, явленный ему в день принятия капитанского чина. Показалось, будто гипсовое личико тронула улыбка. Ничуть не сомневаясь, что это – проявление божественной благосклонности, капитан отвесил скульптуре почтительнейший поклон. Когда он распрямлялся, в комнату как раз входил Хэйворд.

– Перед кем это ты расшаркиваешься? – обводя помещение подозрительным взглядом, осведомился жрец.

– Репетирую встречу с богиней, – ничуть не смутился начальник ночной стражи.

– Держи. – Нарн протянул ему узкую, больше похожую на короткую палочку, костяную шкатулку. Под завинчивающейся крышкой оказался сероватый порошок.

Проверив содержимое коробочки, Иринг спрятал ее в потайной карман и тут же начал прощаться.

– Я возвращаюсь в башню, – сообщил он Первому Учителю. – А вы тем временем распустите слух, что в бытность свою послушником наш друг Гастон сверх меры налегал на «небесный порошок». Тем легче будет поверить, что он решился на кражу в погоне за новой порцией. Известно же, «ловцы небес» редко отказываются от своих пагубных привычек!

Нарн скривился, как от зубной боли, вынужденный выслушивать наставления от младшего по сану. Но в словах капитана имелся здравый смысл, и снова жрец не стал одергивать зарвавшегося мальчишку.

Выбравшись из кладовой, капитан чмокнул в сухую морщинистую щеку охранявшую все это время дверь горничную.

– Спасибо, Берена. Я твой должник, как всегда.

Женщина одарила его по-матерински теплым взглядом. «Чего уж там… Госпожа о вас уже спрашивала».

Перед тем как присоединиться к сослуживцам, ожидавшим его в местном кабачке, капитан выкроил четверть часа, чтобы подняться на второй этаж особняка с розовыми шторами. Леди Милена, недавно снявшая траур о «безвременно» почившем муже (на самом деле вполне своевременно – старикану было за девяносто, а его супруге едва стукнуло двадцать), могла обидеться за столь явное пренебрежение ее обществом. А женщин капитан Иринг старался не обижать. Причем не только юную и привлекательную вдову, а вообще дам любого возраста и сословного положения. Женщин он почитал существами добрыми и деликатными и… более совершенными, что ли, чем мужчины. Он всегда относился к ним с самыми искренними любовью и уважением, и они неизменно отвечали взаимностью.

Распрощавшись с хозяйкой, капитан вскочил в седло и направил коня в конец улицы. Вскоре уже вся четверка летела к Роковой башне, подковы коней высекали искры из мостовой.

Иринг отсутствовал немногим дольше обещанного, но комендант встречал его уже в воротах. На лице отразилось облегчение.

– Магистр Траск ждет в комнате для допросов, – подбегая к не успевшему спешиться капитану, сообщил он. – Я решил немного потянуть время.

– Хорошо. – Тот бросил повод в руки подоспевшему конюшему. – Я присоединюсь к досточтимому магу, а вы отправьте к нам арестанта.

Не задерживаясь, капитан взбежал по лестнице в зал, где всего пару часов назад уже беседовал наедине с Гастоном.

– Ваше магичество! – от самого порога радостно приветствовал он колдуна. – Рад видеть вас в добром здравии.

Магистр недоброжелательно прищурился на него белесыми глазками.

– Ваши подчиненные не слишком усердны! – заметил, не отвечая на приветствие. – Полчаса назад комендант обещал, что пришлет сюда моего ученика, и я до сих пор жду!

– Ну вы же знаете наши порядки. – Иринг обезоруживающе улыбнулся. – Это ведь тюрьма. К тому же я велел усилить меры безопасности. Все-таки этот воришка ухитрился ограбить самого герцогского мага!

Старческие глаза вновь недобро сузились, но магистр воздержался от каких-либо замечаний.

– О, а вот и ваш ученик!

Два стражника втащили в комнату бледного до синевы Гастона. При виде своего бывшего мастера лицо у него окончательно вытянулось, а подбородок затрясся так, что капитан испугался за целостность языка – зубы узника то и дело клацали.

Когда арестанта прикрутили к дыбе, Иринг перенес поближе к пыточному устройству складное кресло, услужливо пододвинул его магу.

– Устраивайтесь, ваше магичество, – предложил с самым любезным видом. Но колдун обошел кресло и встал напротив пленника, едва не касаясь носом его неестественно выпяченной груди.

– Здравствуй, Гастон, – медленно процедил он.

Ответом ему была новая зубная дробь.

– Расскажи-ка мне, милый, кто подбил тебя на ограбление?

– Никто… – едва справляясь с пляшущей челюстью, выговорил тот.

– Ба, вы полагаете, парень действовал не один? Да тут целый заговор! – вклинился в разговор расхаживающий по залу Иринг.

Колдун вновь метнул на него злобный взгляд.

– Могу я остаться со своим подмастерьем наедине? – плохо скрывая раздражение, спросил он.

– Увы, это запрещено правилами. – Начальник ночной стражи развел руками со скорбной миной. – Но не беспокойтесь, я больше не стану вам мешать, постою здесь в уголке.

– Зачем тебе понадобилась печать? – продолжил допрос Траск.

– Хотел продать. – Гастон с частыми остановками повторил магу то, что рассказывал раньше капитану. То и дело он косил глазами на остановившегося у дальней стены Иринга. Но, учитывая его постоянно дергающееся лицо, магистр не придал значения этим взглядам.

– Скажи, ты помнишь того человека, которого заклеймил печатью смерти? – Не рассчитывая добиться в присутствии тюремщиков чего-то путного по поводу возможных соучастников кражи, колдун решил хотя бы выяснить подробности о парне, получившем печать. Предпринятые заказчиками поиски молодого ювелира все еще не дали результата. Любая деталь могла стать полезной.

– Да, – промямлил Гастон.

– Опиши, где ты его встретил. Он был один или со спутниками?

Подмастерье в очередной раз вопросительно глянул на замершего за спиной его учителя Иринга. Капитан незаметно кивнул, разрешая ответить. Вопросы о каком-то бедолаге, схлопотавшем смертельное проклятие, не казались ему существенными.

Напротив, Траска интересовали малейшие подробности поведения заклейменного. Вскоре вопросы пошли по второму кругу, но выжавший все из своей памяти Гастон уже ничего не мог дополнить к сказанному.