Ментовский вояж.Везунчики - Рустам Максимов

   Ополченцы слегка постращали задержанных нами, обрисовав им вовсе не радужные перспективы, но не били, и не применяли к ним никаких методов физического воздействия. Тем не менее, к нашему возвращению большая часть задержанных изъявляла желание пойти на сделку со следствием. Думаю, что связанные поклонники демократии попросту осознали, что если их по одиночку выдадут народу, то ни у кого из них не будет ни единого шанса уцелеть.

   Бунтовщиков окончательно добило то, что появившиеся, словно с неба американцы не обратили на них никакого внимания. Да, да, важно расхаживавшие возле своей техники лейтенант и пара морпехов не обращали никакого внимания на потуги задержанных пожаловаться на зверства и жестокость российской полиции. Граждане самого демократического государства старого мира попросту плюнули на стремление кучки дармоедов воплотить эту самую демократию в отдельно взятом посёлке. Более того, американцы пообщались с иностранцами - пассажирами самолётов, глянули собранное на ноутбуке видео, покачали головами, и стали смотреть на задержанных с осуждением. Как говорится, гримасы демократии в действии.

   Чтобы не терять время зря, ожидая результатов от медиков, мы занялись формальной стороной расследования. Снятие показаний, допросы, опрос свидетелей, просмотр доказательной базы. Может, кому-то наши действия покажутся пустой тратой времени, но мы сразу же дали понять даниловцам, что не допустим никакого самосуда над задержанными. Никто не должен пострадать сверх содеянного.

   Поразмышляв, Никитин и ополчение встали на нашу сторону, и Василий объявил о создании народного трибунала. Учитывая ситуацию, решили обойтись без адвокатов и прокуроров - свидетелей и доказательств хоть отбавляй. Оставалось лишь выяснить, кто конкретно организовал всю эту заваруху с митингом.

   Часов через пять, когда часть народа отправилась по домам, на крыльце здания администрации появился Коллинз. В окровавленном халате, немного уставший, с непроницаемым лицом. Мельком взглянув на накрытые брезентом тела - их ещё не унесли в церковь - он подозвал нас с Ковалёвым и своего лейтенанта.

   - Я прооперировал наиболее тяжёлых пациентов - мужчину и женщину, сейчас их уже зашивают, - сообщил американец. - Теперь я вытащу пулю из ноги вашего добровольца, а затем возьмусь раной на голове мятежника. Господин майор, есть просьба: организуйте мне и моим людям возможность помыться и отдохнуть после работы.

   - Доктор, тот раненый мужчина поправится? - сразу же спросил я. - Это мой хороший товарищ, мы вместе служили на афганской границе.

   - Я сделал всё, что в моих силах, майор, - во взгляде подполковника промелькнуло что-то похожее на уважение. - Дальше на всё воля Божья, господа.

   Американец удалился в операционную, а мы вновь приступили к своей профессиональной работе. Переговорили с одним из охранников Еремеева, выяснили, что некоторые подвальные помещения нашей базы можно использовать как временный изолятор для содержания задержанных. Захватив с собой Витька и Лёню, Зеленцов поехал осматривать будущие застенки для борцов за демократию на предмет невозможности выбраться из-под замка.

   - Шеф, я, вот, никак не пойму, какого хрена вообще эти уроды полезли свергать власть прямо сейчас, а? - спустя какое-то время ко мне подошёл Руденко. - Они, что, не могли затаиться на время, подождать недельку, месяц, наконец? Ведь, не идиоты же круглые, должны были понимать, что и как?

   - Ты прав, Рус, они отнюдь не идиоты, и очень хорошо всё понимали, - ответил я. - Именно поэтому они пошли ва-банк сразу, не медля ни дня.

   - Володя, я мыслей читать не умею, не научился ещё, - уточнил капитан. - Объясни, наконец, толком, без намёков и иносказаний.

   - Ну, смотри: большая часть из этих ребят либо ничего не умеет делать, либо никогда не работала руками, - полистав стопку бумаг, я нашёл нужный документ. - Представь себя на месте менеджера элитного казино, или на месте крупного чиновника. Представил? А теперь прикинь, что завтра тебе придётся идти работать на ферму, навоз кидать, или сажать картошку. Понял?

   - Ну, пойду я сажать картошку, и что? Какое это имеет значение? - Руденко, похоже, слегка 'завис'. - Если надо работать, чтобы прокормить себя, то я готов идти, хоть сейчас. Хоть на ферму, хоть куда. Жрать-то, как ни крути, хочется.

   - Это потому, Рус, что тебе не надо терять свой общественный статус, и ты не стал рафинированным засранцем, - усмехнулся я, глядя на капитана. - Ты не боишься испачкать руки, не боишься натереть мозоли. А вот они - испугались. Испугались, что потеряв всё, никогда не сумеют вновь достичь того положения в обществе, которое они имели в старом мире. Испугались того, что с каждым днём они окажутся всё дальше и дальше от власти, и никогда не смогут насладиться ощущением своего былого могущества. Страх, Рус - это мотивация не хуже основного инстинкта.

   - Да ты прямо-таки психолог, товарищ майор, - раздалось у меня за спиной. - Вона, как грамотно разложил всё по полочкам, и про страх правильно подметил, и про положение.

   Я обернулся: позади меня стоял, улыбаясь, Василий Никитин вместе с небольшой группой ополченцев. Среди них выделялось двое, внешне чем-то похожие на нового главу местной власти, и обритый наголо здоровяк в полинявшем и затёртом камуфляже. Никитин улыбался, шутил, но взгляд его зелёных глаз свидетельствовал о холодной решимости идти до конца к поставленной цели. Возникало ощущение, что при разговоре Василий изучает своего собеседника, словно смотрит на него в оптический прицел.

   - Моя профессия обязывает быть разносторонне подкованным во многих сферах человеческого бытия, - я постарался улыбнуться как можно более дружелюбнее. - Есть один очень важный нерешённый вопрос, товарищ Никитин - по какому закону будут судить бунтовщиков? По УК Эр-Эф, или, как?

   - Хороший вопрос, Владимир Иванович, - хмыкнул Василий. - Думаю, что законы России, в силу сложившихся обстоятельств, можно считать утратившими свою юрисдикцию. Нам нужны иные законы - простые, действенные, и справедливые, которые невозможно повернуть, словно дышло... Давай, кстати, перейдём на 'ты'. Так проще, удобнее, когда говоришь с мужиком.

   - Принято, - кивнул я, протянув собеседнику руку. - Так что будем делать с законодательной базой? Принимать новую конституцию, новый УК, и прочее?

   - Почти угадал, - обменялся со мной рукопожатием Никитин. - Юрий Александрович, наш местный директор школы и учитель по совместительству, уже готовит новое основное законодательство. Сидит со вчерашнего дня, корпит над бумагами. За образец, как я слышал, он взял Устав ООН и прочие декларации прав человека... Ладно, что у вас со следствием? Выяснили, кто организовал всю эту бойню?

   - Работа практически завершена. И, знаешь, мы очень удивились, когда вышли на заказчика, - заинтриговал я собеседника. - Как не нелепо это звучит, но депутат Сазонов и его шайка оказались исполнителями, орудием в руках одной хитрой бабы. Тебе имя Валерии Собчак что-нибудь говорит?

   - Нет, впервые слышу, - пожал плечами фермер. - Кто это?

   - Вот, мне тоже ничего не показалось странным, пока Михаил не припомнил кое-что 'из прошлой жизни', - я кивнул в сторону своего напарника, который сортировал показания свидетелей. - Валерия Максимовна Собчак, три высших образования, внебрачная дочь олигарха Быстрова, постоянно проживает в Лондоне, с малых лет обретается в кругах весьма интересных людей...

   - Володя, да не тяни кота за одно место, - поднял голову от бумаг Ковалёв. - Лесбиянка она, эта Валерия, плюс - связана с организаторами всяких 'цветных' революций в ближнем зарубежье, и прочих 'майданов' для даунов.

   - Ну, вот, Миша, ты обломал всю интригу, - я покачал головой. - Собчак - внимание - магистр психологии Оксфорда, способная и повертеть попкой, когда это требуется, и жёстко схватить за причиндалы. Короче, эта сучка со своей любовницей 'развели' Сазона и прочих чиновников, словно завзятые лохотронщики.

   - Етить-колотить, майор, - Никитин, похоже, никак не ожидал подобного результата расследования. - Ты хочешь сказать, что две бабы обвели вокруг пальца полтора десятка не самых тупых мужиков, и на раз-два организовали натуральную революцию?

   - Не веришь мне - на, сам читай показания и протоколы, - я демонстративно сунул Василию стопку бумаг. - Смотри видео, которое наснимали иностранные граждане, поговори с Сазоновым, с Сидоровичем, когда того отпустят медики.

   - С чего бы мне не доверять тебе, майор? Ты здесь человек новый, практически посторонний, ни в чём особо не заинтересованный, в симпатиях не замеченный. А то, что ты и твои парни задавили в зародыше бунт приезжих - так куча народа видела, что вы защищались, и стрелять начали, когда те упыри положили Федосеева с участковым, - Никитин взял бумаги, прочитал чуть-чуть, пролистал, протянул обратно. - Я верю тебе, не как своему, конечно, но верю. Работайте дальше, а нам надо убрать погибших. Похороны будут завтра, после чего по жребию выберем судью, дюжину заседателей, и к вечеру огласим приговор. Всё по закону, как и должно быть.