Государь - Саймон Браун

– О боже, ну конечно, – произнес он вслух.

– Ну конечно что? – спросил Олио.

– Ничего, ваше высочество. – Эдейтор покачал головой. – Мне надо идти.

– В самом деле? Сейчас?

Эдейтор похлопал принца по руке.

– Но я вернусь. Скоро. Обещаю.

Олио пожал плечами.

– А куда вы идете?

– Повидать королеву, – рассеянно ответил Эдейтор.

Он уже думал, как предложить Ариве то, на что – он был уверен – она пойдет крайне неохотно.

– Королеву? Она вас примет? По-моему, ей следовало бы сначала встретиться со мной, а уж потом с вами.

Эдейтор сообразил, что именно он так небрежно обронил, и снова увидел обиду на лице Олио.

– О нет. Я не настолько важная птица, чтобы когда-нибудь встретиться с королевой лично. Я имел в виду, что поговорю с одним из ее чиновников.

– А-а. – Олио успокоился и снова стал любоваться портом. Эдейтор поклонился и покинул южную галерею. Выйдя, он на миг остановился, чтобы сориентироваться, а затем поспешил к покоям Аривы. Когда он добрался до них, его остановили двое караульных гвардейцев. Он потребовал встречи с королевой, и один из гвардейцев отправился передать его просьбу. Вернулся он в сопровождении Харнана Бересарда.

– Прелат Фэнхоу? Чем могу помочь?

– Ничем, Харнан. Мне нужно срочно встретиться с королевой.

– Ее величество крайне занята важными государственными…

– …делами, – закончил за секретаря Эдейтор. – Да, я уверен, что занята. Но мне нужно поговорить с ней об Олио. – Он покачал головой. – Мгм, о принце Олио.

Харнан с сомнением посмотрел на него.

– Понимаю. В каком именно плане?

– Думаю, это должно остаться между мной и королевой.

Харнан заметно напрягся.

– Понимаю, – повторил он, почти не шевеля губами. – Я передам вашу просьбу.

– Я подожду ответа здесь, – заявил Эдейтор, пытаясь выглядеть, как человек, которому мысль о возможности задержки и в голову не придет.

– Как угодно, – отозвался Харнан и ушел.

Преграждавшие путь Эдейтору гвардейцы смотрели на него так, словно он был ненужной и неприятной помехой, и в душе у него взяла верх природная робость. Он избегал встречаться с ними взглядом, делая вид, что разглядывает потолок, свои башмаки, ногти. Время тянулось, он чувствовал себя все неуютней и уже начинал жалеть, что вообще пришел сюда. Но затем все сомнения исчезли – когда за спинами караульных появилась сама Арива с нехотя следующим за ней Харнаном и приказала пропустить прелата. Гвардейцы вытянулись по стойке «смирно», и Эдейтор бочком-бочком пробрался мимо них. Он поклонился Ариве и высокомерно посмотрел на Харнана. Арива взяла его под руку и увлекла прочь от посторонних ушей.

– Что с моим братом? – В ее голосе звучала странная смесь надежды и угрозы.

– Думаю, я знаю способ помочь ему…

– Как? – перебила она.

– …но он рискованный и может привести к усугублению болезни его высочества.

Арива поймала его взгляд. Эдейтору подумалось, что глаза у нее холодны как лед. По спине его пробежал холодок.

– Какого рода риск? Это какой-то новый вид магии, измышленный Теургией?

– Нет, ваше величество. – Эдейтор покачал головой и указал на Ключ Сердца у нее на шее. – Он в применении вот этого.

– Вам следует знать, что я уже пыталась применить его.

– Я догадывался, что вы попытаетесь. Но при этом вы вообще ничего не почувствовали.

– Откуда вы знаете? – резко спросила она и схватила его за руку, до боли сжав ее.

– Потому что Ключ настроился на Олио. Теперь только он может применять его, если кто-то не готов пожертвовать собой, чтобы завладеть им.

Арива побелела.

– Я должна поступить так, чтобы спасти брата?

Эдейтор в ужасе посмотрел на Ариву.

– Вы, ваше величество? Нет, никогда! Такая цена была бы слишком велика – даже ради Олио.

– Значит, вы предлагаете, чтобы собой пожертвовал кто-то другой? – Она посмотрела на него с неожиданным уважением. – Вы предлагаете себя? Неужели вы настолько сильно любите моего брата?

– Если бы это пошло ему на пользу, то да, предложил бы себя, – не задумываясь, ответил он, а затем умолк, удивленный таким признанием. – Но думаю, Ключ не позволил бы мне это сделать.

– Тогда что же именно вы задумали? – нетерпеливо спросила она.

– Мы дадим применить его Олио.

Арива отступила от Эдейтора, глядя на него как на идиота.

– Но ведь именно Ключ и вызвал поразившую его напасть!

– Когда мы – ваш брат и я – беседуем, бывают мгновения, когда я вижу в нем прежнего принца. Словно он заточен в тюрьме собственного разума, но как бы упорно он ни старался, у него не хватает сил вырваться на волю. А у Ключа как раз есть нужная ему сила.

– Вы не знаете наверняка, прелат Фэнхоу. Эта попытка может с такой же вероятностью ухудшить его состояние или даже убить.

– Может, ваше величество, – признал он. – Но не думаю, что это произойдет. Я считаю, что раз принц настроен на Ключ, то он сможет применить его для самоисцеления.

– Тогда почему он не сделал этого сразу, как только заболел?

– Потому что перебрал с применением Ключа. И Ключ подчинил его. Теперь же, когда они так долго пробыли друг без друга, принцу, возможно, удастся вновь утвердиться в качестве хозяина.

Арива снова взяла Эдейтора за руку и притянула к себе.

– Но вы не уверены, не так ли?

– Как я сказал, риск есть.

Арива долго не говорила ни слова, и Эдейтор затаил дыхание.

– Если я соглашусь, когда мы этим займемся? – спросила она наконец.

– Мы дадим ему Ключ в одно из тех мгновений, когда он больше всего похож на прежнего себя. Будем надеяться, его окажется там достаточно, чтобы применить Ключ.

– Я подумаю над этим и дам знать о своем решении. – Арива кивнула. – И от всей души желаю, чтобы вы придумали какой-нибудь другой способ.

– Так же как и я, ваше величество, – согласился Эдейтор.

После встречи с приходскими священниками отец Роун последовал за Поулом в библиотеку. Поул остановился перед Книгой Дней.

– Вы знаете, что это такое?

– Конечно, ваша милость, – ответил Роун.

Поул положил ладонь на книгу и побарабанил пальцами. Роун терпеливо ждал. Наконец примас заговорил:

– Одна из моих обязанностей – вносить записи в эту книгу.

– Да, ваша милость.

– Каждодневно.

Роун кивнул.

– С тех пор, как умер мой предшественник, мои мысли занимало весьма многое.

– Произошли значительные и трагические события, – поддакнул Роун, начиная теряться в догадках, в чем же суть этой беседы.

– Для меня оказалось невозможным справляться со всеми обязанностями примаса. В конце концов, наследование сего поста оказалось неожиданным.