Черная луна (СИ) - Мах Макс

***

Ночью во сне к ней пришла Темная богиня. Откуда было известно, что эта женщина, поражающая нечеловеческой - холодной, как лед - красотой является не просто богиней, а Великой Темной Богиней, Герда не знала. Это и так было понятно. Без слов. Без атрибутов власти. Без эманации божественных сил. Высокая стройная красавица в невероятном снежно-белом платье, вот собственно, и все, что увидела Герда.

- Какой невероятный соблазн, не правда ли? - спросила Темная богиня голосом, от которого начинала вибрировать душа.

- Простите, моя госпожа, - залепетала Герда в ответ, - но я не знаю, о чем мы говорим.

- Не помнишь, - холодная улыбка тронула идеально очерченные губы. - Забыла. Вечно с вами, с молодыми, что-то не так. То короткая память, то робость, то еще какая-нибудь ерунда!

Богиня шевельнула пальцами правой руки, словно перебирала струны невидимой лютни. И Герда вдруг вспомнила, тот темный восторг, то невероятное упоение, которое испытала, когда на нее снизошла сила. Ее мощь в тот момент была такова, что она могла, кажется, как в сказке, разрушать царства и возводить огромные дворцы.

- Да! Да! Я... - Ощущение СИЛЫ, ВЛАСТИ, СВОБОДЫ. Полной ничем не ограниченной свободы делать то, чего желает сердце. Счастье вседозволенности.

- Не спеши, дорогая, - остановила ее Темная богиня. - Лучше вспомни подробности.

И Герда вспомнила, как корчились на каменных плитах пола четыре самых многообещающих студента Коллегиума. Невидимое пламя сжигало их изнутри и снаружи, и, умирая в нем, они стремительно сходили с ума. А вот пятый - Эуген - все еще был в сознании. Голый, распятый на невидимом косом кресте он вопил от боли и ужаса, пока Герда не заткнула ему рот кляпом. Теперь он только мычал, а она с мстительным торжеством калечила воздушными ножами его мужское естество.

- Как видишь, не все так просто, как кажется, - снова заговорила богиня. - Дашь слабину, считай, тебя уже нет. Впустишь в себя эту силу сейчас, когда ты не готова с ней совладать, получишь невиданную власть, но утратишь себя такую, какая ты есть. Властвовать будет уже кто-то другой. Не ты. Отдавшись этой мощи, станешь чудовищем. Но если не примешь силу, откажешься от могущества, возможно, потеряешь этот Дар навсегда. ВЫБОР за тобой, девочка. Но не сейчас. Сейчас спи!

2.

Идти Герде было некуда, да и куда бы она добралась, не имея ни денег, ни вещей! Поэтому она была благодарна Ольге, разрешившей ей остаться на ее постоялом дворе. Хозяйка не перегружала ее работой, но Герда не хотела жить в доме из жалости и бралась буквально за все. Она мыла полы в корчме, когда та закрывалась на ночь. Мыла посуду. Ухаживала за лошадьми, подметала двор, в общем, делала все те дела, которые всегда найдутся в любом большом хозяйстве. Многого она делать не умела, но не стеснялась учиться у других. И что любопытно, за что бы она не взялась, все у нее в конце концов начинало получаться, как минимум, не хуже, чем у других. А порой и лучше. Да и училась она быстро. Ездить верхом, например, выучилась за три недели, а через месяц могла уже "смотаться по-быстрому" в город, чтобы передать бондарю или кузнецу срочный заказ, даже не оседлав лошадь. То же происходило и с ее даром. Слушая простые наставления Ольги, она достаточно быстро научилась зажигать "ночной фонарик" или подогревать воду в котелке. Она могла теперь без огнива разжечь камин или засветить свечу, "обжечь" взглядом, только коротко, на близкой дистанции и без настоящего ожога. Могла очистить мутную воду в котле или "закрыть" небольшую рану. Не так уж много, но гораздо больше, чем ничего.

- Наверное, твоя стихия огонь, - рассуждала Ольга. - Во всяком случае, это бы объясняло характер твоих "трюков".

Герда соглашалась. За неимением других гипотез, эта была не самой худшей. А с Ольгой они разговаривали обо всем на свете. Что-то могла рассказать Герда, что-то Ольга, и в те немногие часы досуга, которые остаются даже у самых работящих людей, они не без удовольствия распивали за разговором кувшин крепкого пива. Так прошли зима, весна и лето, а в начале осени, Ольга завела с Гердой по-настоящему серьезный разговор.

- Ты хорошая девочка, Маргерит, - сказала она, разливая пиво по кружкам. - Недоговариваешь, конечно, кое-чего, но думаю, у тебя на то есть свои причины. Однако я о другом. Ты способная, умная, образованная, и дар у тебя, хоть и небольшой, но не вовсе бесполезный. Нечего тебе делать в этой дыре. Самое большое, на что можешь здесь рассчитывать, это выйти замуж за вдовца. Не по тебе такая жизнь.

- Но ты же живешь, - возразила Герда.

- Это правда, но не вся. Я, когда вышла за порог Коллегиума, была в таком состоянии, что мне вообще все равно было, что будет потом. Но лет через пять стало понятно, что поторопилась, да только я была уже замужем, у меня появились обязательства, куда мне было деваться? А после, когда умер муж, стало и вовсе поздно. Здесь у меня налаженная жизнь, доход, уважение в городе, а уеду куда, что стану делать? Сбережений на жизнь до старости явно не хватит. Так что я крепко привязана к этому месту, а вот ты - нет.

- Есть идеи? - скептически поинтересовалась Герда, сделав очередной глоток пива.

Скепсис ее объяснялся просто. Ольга не жадничала и на Герде не экономила. Но тех денег, что смогла заработать за эти месяцы Герда, едва хватило, чтобы купить самые необходимые вещи - гребень, нож, иголки и нитки, - да привести в порядок свой жалкий гардероб. С таким запасом не отправляются на поиски счастья. Но, возможно, у ее спасительницы имелся некий план?

- Есть такое место, Конгар, - кивнула ей Ольга. - Слышала, небось, про конгарских наемников?

- Слышала и даже видела. - Герда действительно встречала конгарских наемников и в Лассаре, и в Горанде. Серьезные люди, и слава у них мрачная.

- Это хорошо, что видела. Знаешь, тогда, что готовят их в Конгаре и сдают в наем. Правила наёма просты. В первые три года наемник получает треть от суммы заработка, расплачиваясь за потраченные на его подготовку средства и усилия. Следующие два года он получает половину, и еще один год - две трети. После этого он считается свободным от каких-либо обязательств перед своей школой.

- Какое это имеет отношение ко мне? - закономерный вопрос, поскольку сделать из Герды громилу наемника, - а конгарцы все, как один, крупные мужики, - вряд ли получится.

- Есть кое-что еще, о чем мало кто знает, - усмехнулась в ответ Ольга. - В Конгаре готовят и женщин-телохранительниц. Это штучный товар. Такие наемницы по карману только очень богатым женщинам. Телохранительница, которая не только выглядит, но и ведет себя, как камеристка, компаньонка или конфидентка знатной дамы, не бросается в глаза, может ночевать в одной комнате с госпожой и сопровождать ее везде, хоть к любовнику, хоть в мыльню. Но и отбор в эту школу жесткий. Лишь бы кого не возьмут. Нужна подходящая внешность, ум и характер. Немаловажен жизненный опыт и знание языков. Ну, и последнее - нужна рекомендация.

- Ты сможешь дать мне такую рекомендацию? - удивилась Герда.

- Посмотри, где я живу, - улыбнулась Ольга. - По тракту идут караваны и обозы, путешествуют разные люди, и кое-кого я направляю в Конгар. Не буду врать, за каждого рекрута мне платят хорошие деньги, так что и я не в накладе. Очередной караван в Конгар пройдет здесь в начале октября. Моей рекомендации будет достаточно, а за твою безопасность в дороге будет отвечать караванщик. Он же по старой договоренности заплатит мне за нового рекрута, то есть за тебя. Стоишь ты тридцать золотых гульденов, и я предлагаю разделить их пополам: пятнадцать мне, пятнадцать тебе. Что скажешь?