Данте и философия - Этьен Жильсон

123

Новая жизнь, XXXIX.

124

Dante, Il Canzoniere, in: Corrispondenze in versi, op. cit., pp. 173–174; русск. пер. op. cit., с. 31). Толкование этих текстов представляет чрезвычайные трудности даже для специалистов; см. Fr. Torraca, La tenzone di Dante con Forese, in: Nuovi studi danteschi nel VI centenario della morte di Dante, Napoli, P. Federicoè G. Ardia, 1921, pp. 1—40. Однако нет нужды проникать в детали, чтобы понять общий тон; третий сонет Данте к Форезе в этом смысле более чем прозрачен.

* Рискнем перевести: «…ибо они оба участвовали в неких сладострастных вещах, которые творили друг с другом и одновременно» – Прим. пер.

125

Минималистская интерпретация этого места содержится в комментарии: Dante, Le Divina Commedia, de Scartazzini revu par Vandelli, U. Hoepli, 1920, ad loc. (Purg. XXIII, 116): «Qualfosti meco, etc.: какую жизнь ты вел со мной, а я с тобой. Что намек касается не отношений Данте и Форезе, их низменной взаимной связи, а скорее той греховной жизни, которую они вели совместно, доказывает стих 118: Di quella vita, etc. И в самом деле, ссора между Данте и Форезе служит доказательством этой порочной жизни».

126

Тот факт, что selva oscura символизирует не первородный грех, как считают некоторые интерпретаторы (Л. Пьетробоно, Л. Валли), а грех актуальный, в свете приведенного текста мне кажется совершенно очевидным. Другие аргументы в пользу этого утверждения приводит Микеле Барби (M. Barbi, Nuovi problemi della critica dantesca, in: Studi Danteschi, vol. XXIII, 1938-XVII, pp. 26–28).

127

Пер. А. Габричевского, «РИПОЛ КЛАССИК», М. 2001.

128

В этой связи говорилось о мусульманских источниках (Asin Palacios). Разумеется, я не собираюсь сейчас излагать свое мнение об этом тезисе, рассматривать который здесь не место. Но мы знаем наверняка, что Данте много занимался Вергилием и, что бы мы ни думали о тезисе Асина Паласиоса, степень его достоверности не сравнима с достоверностью этого последнего утверждения.

129

Есть серьезные основания полагать, что Данте был повинен в обоих грехах. Как мы увидим, в «Пире» явно содержится намек на то, что после смерти Беатриче поэт пережил также интеллектуальный кризис. Если следовать тексту, этот кризис мог заключаться только в том, что для Данте то был период глубокого забвения истины и религиозных целей. Короче говоря, какое-то время он страдал более или менее острым «философизмом», о природе которого мы еще будем подробно говорить в дальнейшем.

130

Вергилий, Энеида, IV, 23. Ср. Чист XXX, 48: «Conosco i segni dell’antica fiamma». Тот довод, что воображение Данте позволяло ему оживить даже чистый символ, в данном случае мне кажется неубедительным. Я не знаю, обладал ли Данте способностью животворить чистые символы, и потому не буду этого отрицать. Зато я констатирую тот факт, что, за исключением Беатриче, ни один из персонажей «Божественной комедии» не является чистым символом, и что коэффициент реальности, сопровождающий их имена, много способствует тому, чтобы сделать их живыми для нас: в самом деле, они говорят, двигаются, чувствуют и действуют как персонажи, живущие в творении Данте. Добавим, что, если Беатриче не соответствует для Данте никакому реальному лицу, она составляет исключение в «Божественной комедии», и это просто констатация факта. Утверждать вслед за о. Мандонне, что Данте оживил Магомета и Вергилия, хотя никогда их не видел (Dante le théologien, p. 62), – значит даже не коснуться проблемы. Проблема не в том, видел ли их Данте, а в том, чтобы выяснить, отвечали ли эти имена – в представлении Данте и его читателей – на вопрос quis («кто») или на вопрос quid («что»-). Магомет существует, Ересь – нет; Вергилий существует, Поэзия – нет. Магомет и Вергилий – конкретные люди, объекты любви или ненависти; всё выглядит так, словно и Беатриче – тоже конкретный человек. Это всё, что можно сказать, и я не вижу, чтобы литературный анализ способен был дать нечто большее. Однако и этого немало, и не нужно рассуждать таким образом, словно этот анализ подталкивает нас к противоположному заключению. Вымышленная Беатриче в мире реальных людей обладает меньшей вероятностью, чем та, какой обладала бы вымышленная Беатриче, например, в «Романе о розе», населенном признанными аллегориями.

131

Данте, Новая жизнь, XXVIII.

132

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 60.

133

Idem, p. 63.

134

Idem, pp. 63–64.

135

P. Mandonnet, op. cit., pp. 63–64.

136

Thomas Aquinas, Summa theologiae, Pars III, qu. 27, art. 5, Resp.

137

Op. cit, I, 99, 3, Resp.

138

Op. cit., I, 99, 4, Resp.

139

Op. cit., I, 99, 5, Resp.

140

Op. cit, Ia IIae, 112, I, Resp.

141

Рай, VII, 112–114; цитир. по P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 213. На той же странице о. Мандонне говорит, что к блаженной не приложимы следующие слова: «Только Бог может в совершенстве ею наслаждаться, ибо только Он имеет о ней совершенное знание». Но разве Данте мог сказать что-либо другое – или хотя бы допустить, что одна тварь способна знать другую так же совершенно, как знает ее Творец?

142

P. Mandonnet, op. cit., pp. 92–93. Этот довод уже был приведен у E.V. Zappia, Studisulla "Vita Nuova” di Dante, Roma, E. Loescher, 1904, p. 344. Работу Дзаппиа подвергнул критике M. Barbi, La questione di Beatrice, in: Problemi di critica dantesca, Prima serie (1893–1918), Firenze, Sansoni, 1934-XII, pp. 113–139.

143

Dante, Convivio, II, 8.

144

О канцонах, которые Данте написал для «Пира», но так и не снабдил комментариями, см. N. ZingarelU, La vita, i tempiè le opere di Dante, Fr. Vallardi, Milano, 1931; cap. XV, t. I, pp. 337–368. Общее введение в изучение «Пира» и связанные с ним проблемы см. в op. cit., cap. XXI, t. I, pp. 527–564. Время сочинения «Пира» определяется между мартом 1300 г. и маем 1308 г., но сильно варьируется у разных авторов. О тексте трактата см. Edw. Moore, Studies in Dante, Fourth series, Oxford, 1917: Textual Criticism of the Convivio, pp. 1—133, 288–295. Критическое издание текста: Dante, Il Convivio…, comm. da G. Busnelliè G. Vandelli, con Introduzione di M. Barbi, F. De Monnier, Firenze, 2 vol., 1934, 1937. По соображениям практического порядка я пользовался следующим изданием: DANTE ALIGHIERI, Il Convivio, con Prefazione de Pasquale Papa, C. Signorelli, Milano, 1926. Это некритическое издание текста, к которому я обращался в течение многих лет и которому в конечном счете остался верен, потому что его ошибки, если они есть, имеют по крайней мере то достоинство, что являются случайными и уравновешивают друг друга, а не ориентированы все в одном направлении, как в некоторых критических изданиях, вдохновленных предвзятыми толкованиями. [Трактат «Пир» цитируется преимущественно по следующему русскому изданию: Данте Алигьери, Божественная комедия. Новая жизнь. Стихотворения, написанные в изгнании. Пир. М., Рипол Классик, 2001. Русский перевод А.Г. Габрического. – Прим. пер.].

145

Кроме того, следует помнить, что, по замечанию Боккаччо, Данте никогда не имел досуга, необходимого для умозрения. Помимо «безумной и безудержной страсти к Беатриче», он имел жену, семью, играл видную роль в политике и – что важнее всего – прожил долгие годы в изгнании и бедности. Этими простыми фактами слишком часто пренебрегают. См. Boccaccio, Della origine… IV; in: G.L. Passerini, Le Vite di Dante, Firenze, Sansoni, 1917, pp. 17–18.

146

Об общей позиции, занятой Данте в «Пире», полезно будет прочитать весьма проницательные замечания М. Барби в его «Введении» к критическому изданию G. Busnelli и G. Vandelli. Можно также с пользой обратиться к многочисленным философским и богословским текстам, упоминаемым в примечаниях этими двумя издателями. Однако всеми этими текстами можно пользоваться без опаски только при одном условии: под любыми аналогиями или буквальными совпадениями с текстом Данте необходимо видеть глубокие различия в мысли, которые и объясняют конкретный способ их употребления у Данте. Данте не думал – во всяком случае, мы не можем быть уверены, что думал – ни о чем другом, кроме как о написанном в его собственном тексте: вовсе не о том, о чем другие авторы говорят в сносках. Об этом порой забывают.

147

L. Pietrobono, IlPoema sacro, vol. I, pp. 101–102.

148

M. Barbi, La questione diBeatrice, in: Problemi di critica dantesca. Prima serie (1893–1918), Firenze, G.C. Sansoni, 1934-XII; pp. 118–119. См. того же автора: Raziona-lismoè misticismo in Dante, in: Studi danteschi, vol. XVII, p. 14 и pp. 17–18.

149

Беатриче толкуют как символ в двух противоположных смыслах. Мы видели, что для о. Мандонне она символизирует «христианскую жизнь»; а для Э. Ару, книга которого была посвящена папе Пию IX в 1853 г., Беатриче символизировала «еретическую, отступническую мысль» Данте, «воплощенную ересь», а точнее, ересь альбигойцев. См. недавнее репринтное издание этой книги: E. Aroux, Dante heretique, revolutionnaire et socialiste. Revelations d’un catholique sur le moyen age, Paris, editions Nicclaus, 1939.