В глубине Великого Кристалла-2 - Владислав Крапивин

В лицо нам дул теплый ветерок, сети медленно качались. Пахло бочками из-под рыбы, сладковатой травой и морской солью.

Володька вертел головой, глаза у него блестели.

Изредка попадались навстречу мужчины в кожаных шляпах и полосатых фуфайках. Без удивления провожали нас взглядами.

Море шумело, и брызги иногда перелетали через парапет набережной.

У самого моря, за парапетом, поднимался еще один дом, не похожий на другие. Он был темный, с тремя рядами узких решетчатых окон, с тяжелыми звериными фигурами и узорчатыми фонарями на выпуклом фасаде. И я вдруг сообразил, что это высокая корма парусного корабля.

Мы подошли ближе. Округлый борт с балюстрадой навис над нами. На плиты набережной был спущен гибкий трап.

По трапу сбежал к нам Валерка.

Он без улыбки взял мои ладони и сказал:

- Здравствуй.

И с Володькой поздоровался. Как с давно знакомым. Володька смущенно засопел.

Валерка выглядел старше, чем в прошлый раз. Было ему на вид лет пятнадцать. Над губой темнели волоски, лицо стало худым и казалось очень смуглым. Он был в узкой черной форме. На плечах и рукавах его короткой куртки неярко блестело серебряное шитье. На боку висел тонкий палаш в черных ножнах.

- Он капитан? - шепотом спросил Володька у Братика.

Валерка услышал и улыбнулся:

- Штурман...

Мы поднялись по трапу, и несколько личностей пиратского вида почтительно расступились перед нами. Валерка привел нас в просторную каюту. Мягким, но сильным светом горела круглая лампа, подвешенная к выгнутой балке потолка. На широком столе были раскинуты карты. На картах спал большущий рыжий кот.

- У, какой! Больше Митьки, - с завистью сказал Володька.

- Это Рыжик наш, - сказал Братик.

Он потянул Володьку на обтянутую кожей койку, а мы с Валеркой сели у стола.

Была в нас какая-то скованность.

- Ты не сердись, - проговорил Валерка. - Я не встретил... Третий день погрузка, а сегодня еще подвязывали паруса.

Братик встрепенулся:

- Уже сделали? Мы пойдем, я покажу Володьке корабль!

Они вмиг исчезли из каюты. Я с тревогой посмотрел вслед.

- Да ничего, - успокоил Валерка. - Там кругом матросы...

- Значит, отстроили все же корабли, - сказал я.

- Да. Это сумели...

- И теперь в плавание? Далеко?

- Далеко... Почти наугад. Говорят, на юге есть большой материк. А что там, никто не знает. Может быть, на нем целые страны и люди лучше нас живут. И умнее... Ты ведь знаешь, как мы жили: всё на свете провоевали. Что помнили забыли, что умели - разучились. Теперь открываем планету заново.

- Но главное, что плывете. Ты штурман теперь... А Братик?

Валерка вздохнул и прикусил нижнюю губу. Посмотрел на меня жалобно, как маленький.

- Ему нельзя плыть.

- Опасно?

- Не то что опасно. Смертельно.

Я, не понимая, молчал.

- Мы пойдем через полуденную черту, - сказал Валерка. - Там бешеное солнце, стальные лучи. Взрослые могут вытерпеть, а такие, как Василек... Понимаешь, у них не выдерживает кровь. Становится желтой, как лимонный сок, жидкой делается. Из любой царапинки бежит без остановки. Даже старые шрамы будто тают и начинают кровоточить. А ты ведь помнишь, у него на плече...

Еще бы не помнить! Этот жуткий треугольный глазок от рапиры гвардейца...

- Как же Братик будет без тебя? - спросил я.

- Вот так и будет, - печально сказал Валерка. - Поживет с Рыжиком у рыбаков.

Легко сказать "поживет у рыбаков". Это Василек-то, у которого старший брат - единственный свет в окошке!

Но тут я вспомнил, какой Братик сегодня. Он вовсе не казался печальным. Смеялся, прыгал. Я удивленно посмотрел на Валерку, и он понял. Он сказал:

- Все уже было. Сколько слез пролилось... Но мы собираемся давно, и он привык к мысли, что мне придется уплыть. И он твердый все-таки... А сегодня еще вы пришли, вот он и радуется.

- Мы будем его навещать. Ведь это можно, да?

У Валерки нервно дрогнули брови. Он собрался что-то ответить. Но в это время завизжала дверь, и в проеме показалась могучая фигура - в кожаных штанах, сапогах, в клетчатой рубахе и драной шляпе, из-под которой торчали концы пестрой косынки. Этакая глыба с лицом, заросшим шерстью.

Глыба стащила шляпу и сквозь косынку поскребла скрюченным пальцем затылок. И заговорила почтительно приглушенным басом:

- Прошу прощения у Светлого штурмана Иту Лариу Дэна, только матросы в полном недоумении. Капитан велел грузить сначала волокно, а сверху бочки с солониной.

- Ну и делайте, как велел капитан, - нетерпеливо откликнулся Валерка. Ему лучше знать.

- Оно вроде бы справедливо, - прогудел рыжий великан. - Только осмелюсь заметить Светлому штурману, что бочки тяжелые. Их если погрузить высоко, на волне появится лишняя раскачка. Вам трудно будет инструментами звезды ловить.

Валерка улыбнулся:

- Ладно, поймаю...

- Опять же при такой погрузке запасные цепи придется укладывать под палубой у бизани. А там рядом компаса...

- О, черт, - сказал Валерка и встал. - Извини, я сейчас.

Он выскочил из каюты, зацепив рукояткой палаша косяк. А я подумал, что мне трудно будет называть его Валеркой. Теперь это Светлый штурман Иту Лариу Дэн, знающий тайны звезд и моря. И видимо, имеющий власть на корабле не меньше власти капитана.

Вернулся он через две минуты. Виновато проговорил:

- Капитан очень хороший человек, но в компасах и картах - во... - Он постучал ногтем по большому глобусу с очертаниями незнакомых земель. Спящий Рыжик недовольно дернул хвостом.

Я опять хотел спросить, можно ли будет навещать Братика. И снова появилась в двери голова в косынке на рыжих космах.

- Осмелюсь еще раз побеспокоить Светлого штурмана и его гостя. Ваш юный брат и его друг носятся по вантам и между мачтами, как летучие обезьяны. Смотреть, конечно, полная радость, только один раз они уже скатились в рыбный трюм.

Тут уж вскочили мы оба. Но "летучие обезьяны" сами влетели в каюту. Они бухнулись на кожаную лежанку, задрав ноги, облепленные рыбьей чешуей. Я заметил, что Володька подпоясан блестящим ремешком, а рубашка Василька заправлена в коротенькие штаны, и из кармана торчит белая веревочка.

Светлый штурман Иту Лариу Дэн принял решительный вид. Он заговорил с Братиком суровым тоном, в котором я уловил, однако, беспомощную нотку.

- Сколько раз я втолковывал: не смей носиться по мачтам!

- Мы больше не будем, - кротко сказал Братик. Покосился на Володьку, и оба фыркнули.

- Достукаешься, что выставлю с судна, - пригрозил штурман.

Братик лукаво заметил:

- Ты же над парусами не начальник. Ты над приборами начальник, а над парусами боцман Вига Астик. Он разрешает.

- Выставлю с боцманом, - пообещал Валерка. Сжал губы, чтобы не засмеяться, и отвернулся, изобразив спиной возмущение. Негромко, но чтобы слышал строптивый брат, сказал мне:

- До того вредный стал. Никакого сладу...

Я выразительно посмотрел на своего Володьку и сообщил, что у этих двух пиратов начинается, видимо, знаменитый переходный возраст.

- Слушай, штурман, ваши ученые что-нибудь пишут про переходный возраст в своих мудрых книгах? Что при этом надо делать?

- Пишут, конечно, - охотно откликнулся Валерка. - За уши драть надо, чего же еще.

- И здесь не без дураков, - заметил Володька.

Они с Братиком поднялись и на цыпочках двинулись к двери.

- Куда?! - рявкнул я.

Володька обернулся:

- Мы не будем скакать. Мы посмотрим, как протягивают штуртрос.

Штурман Дэн махнул рукой. Братик и Володька дурашливо изобразили пай-мальчиков и удалились.

- Спелись голубчики, - сказал я с улыбкой. И увидел Валеркино лицо. Мне даже страшновато стало - такая безнадежность была в этом лице.

- Плохо, наверное, что спелись.

- Что случилось, Валерка?

- Видишь, они полюбили друг друга. А сегодня расстанутся. Василек еще не знает...

- Но ведь...

Он покачал головой:

- Думаешь, я из-за плавания позвал тебя? Плавание - что... Уплыл и вернулся... Дело не в этом. Планеты расходятся. Нам больше не увидеться, Сережа...

6

Планеты расходятся...

Мы стояли на высокой кормовой палубе, у планшира, и над нами качались громадные деревянные блоки. Над близким волноломом гавани вставали под луной белые языки пены, а в бухточке, где стоял корабль, было тихо. У борта слегка плескалась рябь, да шипел в тросах ровный ветерок.

Внизу, на средней палубе, Братик и Володька натянули между мачтами веревочку и учили ходить по ней Рыжика. Любопытно, что Рыжик слушался. Матросы толпились вокруг и сдержанно посмеивались в волосатые кулаки.

Но все это я замечал машинально, а думал о другом, о печальном. Планеты расходятся. Какая-то космическая сила разрывает наши пространства.

А меня и Володьку уносит от Валерки и Братика. Навсегда...

- А может быть, не навсегда?

Штурман Дэн покачал головой. Он знал о неизбежности движения перепутанных галактических миров и не мог ошибиться.

Он сказал:

- Ты и сам, наверное, заметил: переход сделался труднее.

- Не заметил я. Шли и шли. Сперва дождик, потом луна...