История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Сервий Туллий

Преемником Тарквиния был Сервий Туллий, образ которого являет­ся, пожалуй, наиболее историческим. Относительно его происхождения существуют два рассказа. Согласно общепринятой традиции, он был сы­ном одной знатной женщины из латинского города Корникула, попав­шей в плен к римлянам. Мальчик вырос в доме Тарквиния и пользовался величайшей любовью и почетом не только при дворе, но и у сенаторов и народа. Царь выдал за него замуж свою дочь. Когда Тарквиний был убит сыновьями Анка Марция, Сервий Туллий, пользуясь своей популярнос­тью и при содействии вдовы покойного, захватил власть с одобрения се­ната.

Другой рассказ резко отличается от первого и стоит особняком в на­шей традиции. Его сообщает император Клавдий (I в. н. э.) в речи, произ­несенной им в сенате. По словам Клавдия, этрусские писатели рассказы­вали, что Сервий Туллий — никто иной, как Мастарна, этрусский авантю­рист, выгнанный из Этрурии и поселившийся в Риме. Он переменил там имя и достиг царской власти. Вариант Клавдия находит некоторую анало­гию в живописи на стенах гробницы Франсуа.

Эти два варианта легенды, резко отличные друг от друга, не дают воз­можности с полной точностью решить вопрос о происхождении шестого римского царя. Вероятнее, по-видимому, общепринятый вариант о латин­ском происхождении С. Туллия. Рассказ Клавдия в значительной степени основан на непонимании этрусских сказаний. (К этому вопросу мы еще вернемся ниже.) Во всяком случае, традиция приписывает С. Туллию та­кие конкретные и важные дела, которые едва ли могли быть выдуманы. Прежде всего — знаменитую реформу, состоявшую в учреждении имуще­ственного ценза и в распределении в соответствии с ним политических прав и военных обязанностей независимо от сословной принадлежности. Далеко не все в ней достоверно, но самое ядро реформы производит впе­чатление подлинного факта. Далее, С. Туллию приписывается постройка городской стены. Остатки ее сохранились среди сооружений более поздней эпохи. Наконец, характерно чрезвычайно сочувственное отношение к С. Туллию традиции. Плебеи чтили его память ежемесячными возлияния­ми. Эти положительные черты предпоследнего римского царя не только служат лишним аргументом в пользу его историчности, но и подтвержда­ют его неэтрусское происхождение.

Традиционная версия следующим образом рассказывает о происхож­дении шестого римского царя: «В это время в царском доме случи­лось чудо, дивное и по виду, и по последствиям. На глазах у многих, гласит предание, пылала голова спящего мальчика по имени Сервий Туллий. Многоголосый крик, вызванный столь изумительным зре­лищем, привлек и царя с царицей, а когда кто-то из домашних при­нес воды, чтобы залить огонь, царица остановила его. Прекратила она и шум, запретив тревожить мальчика, покуда тот сам не про­снется. Вскоре вместе со сном исчезло и пламя. Тогда, отведя мужа в сторону, Танаквиль говорит: "Видишь этого мальчика, которому мы даем столь низкое воспитание? Можно догадаться, что когда-ни­будь, в неверных обстоятельствах, он будет нашим светочем, опло­том униженного царского дома. Давай же того, кто послужит к вели­кой славе и государства, и нашей, вскормим со всею заботливостью, на какую способны".

С той поры с ним обходились как с сыном, наставляли в науках, которые побуждают души к служенью великому будущему. Это оказалось нетрудным делом, ибо было угодно богам. Юноша вы­рос с истинно царскими задатками, и, когда пришла пора Тарквинию подумать о зяте, никто из римских юношей ни в чем не сумел сравниться с Сервием Туллием; царь просватал за него свою дочь. Эта честь, чего бы ради ни была она оказана, не позволяет пове­рить, будто он родился от рабыни и в детстве сам был рабом. Я более склонен разделить мнение тех, кто рассказывает, что, когда взят был Корникул, жена Сервия Туллия, первого в том городе че­ловека, осталась после гибели мужа беременной; она была опозна­на среди прочих пленниц, за исключительную знатность свою из­бавлена римской царицей от рабства и родила ребенка в доме Тарквиния Древнего. После такого великого благодеяния и женщины сблизились между собою, и мальчик, с малых лет выросший в доме, находился в чести и в холе. Судьба матери, попавшей по взятии ее отечества в руки противника, заставила поверить, что он родился от рабыни» (Ливий I, 39, пер. В. М. Смирина). Речь императора Клавдия (48 г. н. э.), сохранившаяся в виде надпи­си в Лионе (Derrau, Inscriptiones Latinae Selectae, I, 212), передает другую версию происхождения Сервия Туллия. Известно, что Клав­дий с увлечением занимался историей этрусков и собиранием эт­русских легенд, одна из которых, по мнению императора, сообща­ла, что Сервий Туллий «представлял собой вернейшего товарища и соратника некоего Целия Вибенны во всех его предприятиях. Испытав переменчивость судьбы, он ушел из Этрурии со всеми остальными из Целиева войска и, захватив холм Целий, который был назван так по предводителю, изменил свое имя, ибо по-этру­сски его звали Мастарна. Как я сказал раньше, под именем Сервия Туллия он управлял царством с большой пользой для государства» (пер. И. Л. Маяк).

Тарквиний Гордый

С этой точки зрения показательно совершенно иное освещение тради­цией образа преемника С. Туллия — Тарквиния Гордого. Он — сын Тарквиния Приска, следовательно, этруск. Власть он захватывает насильствен­ным образом, путем убийства своего тестя (Тарквиний был женат на доче­ри С. Туллия, свирепой Туллии). Правление его носило деспотический характер: он не считался с мнением сената, прибегал к казням, изгнаниям и конфискациям. Когда Тарквиний был изгнан из Рима, этруски пытались оказать ему помощь и восстановить на троне.

Таким образом, черты этрусского господства выступают яснее всего при последнем царе. Но остается спорным, было ли и здесь внешнее заво­евание. Более вероятной, как увидим ниже, кажется гипотеза, что Рим не­надолго был захвачен этрусками только после смерти последнего царя.

ГЛАВА VI РИМСКАЯ ОБЩИНА В ЦАРСКИЙ ПЕРИОД

Социальные отношения в римской общине определялись существованием двух древнейших сословий — патрициев и плебеев. Патриции являлись привилегирован­ным сословием, имевшим четкую родовую организацию, включавшую роды, курии и трибы. Плебеи, по-видимому, стояли вне родовой организации патрициев и не имели политических прав. Сила патрициев обусловливалась наличием большого количества римлян, зависимых от них, — клиентов. Политический строй римской общины составляли три ветви власти: царь (rex), сенат (patres, senatus), народное собрание (comitia curiata). Сервий Туллий, согласно традиции, реформировал об­щину, разделив римлян по имущественному цензу, допустив плебеев к военной служ­бе и создав новый вид народного собрания — центуриатный (comitia centuriata).

Середина VI в. — реформы Сервия Туллия.

Этрусское господство, если оно и имело место, не оказало заметного влияния на внутренний строй римской общины. Рим все время оставался латинским, несмотря на все этрускизмы. Характерной чертой римской общины была ее двойственность. Она состояла из двух сословий: патри­циев (с их клиентами) и плебеев.

Патриции

Вопрос о характере и происхождении римских сословий очень сложен. Начнем с патрициев. Слово «патриций» происходит от pater (отец) и по-русски может быть передано понятием «отцовские». Что это означает? Вероятнее всего, патрициями первоначально называли тех, кто имел за­конных отцов и сам, в свою очередь, мог иметь законных сыновей. Иначе говоря, патриции жили на основах отцовского права (патриархата), при котором наследование имени и имущества идет по мужской линии и за­конными родственными связями являются только связи по отцу. Действи­тельно, патрицианская семья была семьей резко выраженного патриархаль­ного типа. Отец семейства (pater familias) обладал абсолютной властью над всеми домочадцами: он имел право их казнить, продать в рабство и проч. Римские юристы называли это правом жизни и смерти (ius vitae necisque). Патрицианские роды (gentes, традиция насчитывает их 300) име­ли общее родовое имя. Это выступает в системе римских имен, которых у патрициев, как правило, было три: личное имя (praenomen, собственно, «предимя»), родовое имя (nomen) и семейное имя (cognomen), например Луций Корнелий Сулла, Гай Юлий Цезарь и т. п.

У патрициев долго держалось родовое наследственное право, требо­вавшее, чтобы имущество умершего оставалось в его роде. Это свидетель­ствует о былой общности имущества всех членов рода. Дольше всего со­хранялась эта общность по отношению к земле. Традиция гласит, что у патрицианских семей царского периода в частной собственности находи­лось только по 2 югера (0,5 га) земли. По-видимому, речь идет только о приусадебном участке (сад, огород). Что же касается пахотной земли, а также угодий (луга, выгоны и проч.), то они находились в собственности всей патрицианской общины. Отдельные семьи имели на них только право владения (ius possessions), а не частной собственности.