Соблазнитель - Мэдлин Хантер

– Ты не передумал? – с тревогой спросила она.

– Нет, – ответил он осевшим голосом, не решаясь признаться в том, что чувства, охватившие его во время вальса с Дианой, на какое-то время вытеснили из его сердца жажду отмщения.

– Итак, ты пришел, чтобы восстановить покинувшее тебя мужество, братец, – со свойственной ей проницательностью сказала Жанетта. – Зажги еще несколько свечей, я покажу тебе свои безжизненные ноги. Может, это поможет тебе собраться с духом? Ты ведь и привез меня сюда, чтобы я постоянно напоминала тебе о том, что ты должен исполнить свой долг.

– Не говори так! – воскликнул Дэниел. – Мне больно слышать от тебя такие чудовищные вещи.

– Ах вот как! Мы стали сентиментальными! Тогда объясни, какого дьявола ты регулярно приезжал во Францию даже во время войны, хотя это было чертовски опасно.

– Чтобы увидеться с тобой, убедиться, что ты жива и здорова, ни в чем не нуждаешься, – вяло ответил Дэниел.

– И только-то? Сомневаюсь! Ты приезжал в Париж, чтобы не угасла твоя ярость! А посещая школу-интернат, ты оживлял свои воспоминания. Разве не так?

– Ты заблуждаешься, – глухо сказал Дэниел.

– Ах, только не надо мне лгать! А главное – не надо обманывать самого себя. Ты отдал эту девочку во французскую школу лишь для того, чтобы получить дополнительный стимул к действию. – Жанетта все сильнее распалялась.

– Неправда! Я вынужден был так поступить, потому что ты жила во Франции. Не мог же я поселить вас обеих в Англии! Тебе вряд ли бы это понравилось, ведь тебе страшно даже выйти из дома на улицу! – в сердцах вскричал Дэниел.

– Пожалуйста, тише! Ты разбудишь Поля! – сказала Жанетта, покосившись на дверь.

– Пусть проснется, мне все равно! – размахивая руками, воскликнул Дэниел. – Он залез к моей сестре в постель, а я, его господин, еще должен оберегать его покой! С ума можно сойти!

– Ты сам не ведаешь, что говоришь! Ты бредишь, мой дорогой! Видел бы ты себя сейчас со стороны! – попыталась урезонить его Жанетта. – Что тебя взбесило? Что выбило тебя из колеи? Может быть, то, что я осмелилась взять от жизни толику радости? Не поставила на себе крест? Я свободная женщина, дорогой братец, и буду решать сама, с кем мне спать.

– Значит, ты свободный человек, а я твой раб? И обязан пожертвовать своим счастьем, чтобы отомстить тому негодяю? Ты так считаешь, сестричка? – парировал Дэниел.

– Приведи его ко мне, я с радостью пущу ему пулю в сердце и отдамся в руки Фемиды, пусть меня повесят! – с пафосом воскликнула Жанетта. – Но только не требуй, чтобы остаток жизни я провела в ожидании шанса спустить курок пистолета.

– Он искалечил тебя, Жанетта! Лишил тебя ног! Да после этого месть должна стать единственным смыслом твоей жизни!

Жанетта зажала уши ладонями и взвизгнула:

– Отнеси меня обратно в постель! Я поняла, зачем ты пришел ко мне в спальню ночью! Чтобы лишний раз убедить себя в необходимости заманить его в свои сети этой девчонкой. Обо мне же ты даже не подумал. Давай прекратим этот разговор, я устала и хочу спать.

Дэниел тяжело вздохнул и отнес ее на кровать. Поль спал, уткнувшись лицом в подушку, одеяло сползло с его плеч.

Жанетта скинула халат и бросила его на пол.

Дэниел отвернулся.

– Послушай, брат! – прошептала Жанетта, залезая под одеяло. – Калекой ведь можно стать и случайно. Если бы мои ноги вдруг ожили, я бы все забыла и простила. И если твое сердце противится тому, что мы задумали, то не кори себя за это.

Дэниел поспешно покинул комнату. Поль захрапел.

Глава 11

– Разумеется, в первую очередь меня интересует научный аспект этого вопроса, ведь я не мануфактурщик, а ученый! – подчеркнул собеседник Дюпре, сэр Джером Скотт, когда официант, сменив приборы, удалился.

Разговор происходил в одном элитном лондонском клубе, куда Скотт пригласил своего французского коллегу. Гюстав изображал на лице вежливую улыбку и согласно кивал, слушая пространные рассуждения сэра Джерома о последних открытиях в сфере химии, но думал о другом.

Он выбивался из графика. Тиндал просил его ускорить приготовления к демонстрации результатов открытия, но дело застопорилось. Для наглядного показа своих достижений Гюставу требовались реактивы и другие материалы, подходящее помещение где-нибудь на окраине города, рабочие для монтажа оборудования. И организовать все это было необходимо без лишнего шума, тихо и скрытно.

Беда заключалась в том, что Гюстав не говорил по-английски. А простые лондонцы не владели ни французским, ни латынью. Дюпре очутился в тупиковой ситуации. Поэтому внезапное появление в клубе его бывшего секретаря было воспринято им как явление ангела-спасителя. Адриан Бершар окинул рассеянным взглядом зал и направился к столику, за которым уже сидел его приятель. Перехватив заинтересованный взгляд Гюстава, сэр Джером усмехнулся и спросил:

– Вы тоже находите присутствие в столь почтенном заведении этого молодого человека странным?

– Признаться, да, – сказал Дюпре. – Что он тут делает?

– Он член этого клуба. Не могли же мы отказать сыну графа!

У Гюстава вытянулось лицо. Адриан умолчал о своем аристократическом происхождении, когда устраивался к нему в секретари. Да и его черные, как маслины, миндалевидные глаза не давали повода заподозрить в нем отпрыска английского графа.

– Выходит, его мать – уроженка Средиземноморья? – вскинув брови, осторожно спросил он.

– По-моему, это очевидно, – пожав плечами, сказал сэр Скотт. – Граф поступил благородно, признав его своим сыном. Он третий ребенок и вряд ли наследует титул. Я слышал, что после окончания университета он сам обеспечивает себя; отец не дает ему ни пенса и правильно поступает. Поговаривают, он время от времени исполняет поручения министерства иностранных дел. Что ж, остается только сожалеть, что среди членов кабинета находятся люди, не проявляющие должной щепетильности в вопросе генеалогии своих сотрудников.

– Любопытно, – пробурчал Гюстав, думая о том, рассказал ли Адриан кому-либо о своей службе в качестве секретаря французского ученого. Это представлялось ему малоправдоподобным, поскольку не делало чести амбициозному юноше. Гюстав то и дело поглядывал в его сторону на протяжении всего обеда, решив покинуть это заведение одновременно с ним.

Заметив Дюпре возле гардероба, Адриан удивился, но не подал виду, что они знакомы. Именно это и требовалось французу. Он догнал Адриана уже на улице и, поравнявшись с ним, спросил:

– Вы считаете признаком хорошего тона игнорировать своего прежнего работодателя?

– Нет, месье Дюпре, я просто онемел от удивления, увидев вас здесь. Надеюсь, вы довольны своим визитом в Лондон?