Демон пучины - Стефан Корджи

— Я немедленно отменю свой приказ, и вы сможете выйти в море так быстро, как только захотите. Однако, — герцог озабоченно-многозначительно посмотрел на киммерийца, — не сочтите мои слова вмешательством в ваши королевские планы, но я с трудом представляю себе человека, который по собственной воле отважится выйти из порта. — Теперь лицо его светлости выражало скорбь. «Из него мог бы получиться великолепный актер», — мельком подумал Конан и внимательно прислушался.

— Мне шестьдесят два года, — издалека начал Эстепонато, — и за всю свою жизнь я не удалялся в глубь континента больше, чем на день пути. Я знаю море лучше себя. То есть, — поправился он, — я думал, что знаю. Что происходит сейчас — загадка из загадок! Вы, наверняка, обратили внимание на ужасный запах… — Конан согласно кивнул. — Нет слов, в жаркие годы бывало, море начинало цвести, однажды, лет, кажется, тридцать назад, сильнейший шторм забил всю бухту гниющими ядовитыми водорослями… Но все это были, так сказать, дела житейские… — Герцог вдруг отвлекся, жеманно разулыбавшись кому-то в сторону, и Конан окончательно сделал для себя вывод, что Эстепона то ему не нравится. — Извините, приехала сестра моей покойной жены. О чем я? Да! То, что происходит с морем сейчас — это просто ужасно! Впечатление, будто океан разом выплюнул все то, что мы выливали и выбрасывали в него сотни лет! Даже в нескольких милях от берега вода напоминает, простите, отхожее место! Я скажу больше: если вы знаете моряков, — киммериец свысока посмотрел на собеседника: соображает тот вообще, с кем говорит! — это бесстрашные люди! Так вот, у меня полный город этих бесстрашных людей, которые опустошают винные подвалы, каждый день устраивают несколько десятков драк на улицах и в трактирах, на суше они сходят с ума, но в море не выходят. И причиной тому не только мой запрет. — Герцог понизил голос и, сделав страшные глаза, сказал: — Они боятся!

Глава 13

С утра, оставив разомлевшего Зубника валяться в постели, киммериец отправился в порт. Нет нужды объяснять, что ночевали они в разных комнатах. Еще во время пира, рассыпавшись в извинениях, герцог сообщил, что для Конана отведены королевские покои рядом с опочивальней его светлости. Киммериец милостиво принял извинения, но сдержанно отреагировал на предложение Эстепонато отрядить его собственный корабль для нужд короля Аквилонии. Весь вечер киммериец упорно уходил от наводящих вопросов его светлости о цели морского путешествия, поэтому, не дождавшись окончания праздника, но отсидев положенное по этикету время, Конан отправился спать, имея при себе разрешение герцога Эстепонато на выход из порта Мессантии на любом понравившемся ему корабле, и с полными ушами всяческой светской чепухи. Похоже, его светлость не утратил детской любви к страшным историям, потому что большую часть вечера, перебивая сам себя дворцовыми сплетнями, он потчевал киммерийца леденящими кровь историями из жизни моря.

Конан медленно шел по набережной, придирчиво рассматривая корабли. Он снова переоделся в ставшую уже привычной простую одежду, с презрением оставив на полу в спальне ворох подаренного разноцветного тряпья. Вокруг было тихо, видно даже птицам свойственно чувство брезгливости, он и сам с трудом дышал ртом. За исключением нескольких древних развалюх, навечно притулившихся к причалу, суда были хорошие, на любом можно было смело выходить. Киммериец решил пойти другим путем. Если даже небольшая толика из рассказанного вчера герцогом — правда, Конану нужно искать не корабль, а капитана, верней, того смельчака, который решится идти в море, да еще и неизвестно куда.

В первом же кабаке, куда он зашел, после кувшина дрянного вина в компании синеватых от пьянства матросов, ему в один голос посоветовали искать Бо Деревяшку.

— Этот поведет свою посудину хоть в глотку к дьяволу! — таким было единодушное мнение кабака.

Найти этого легендарного человека оказалось проблемой, потому что из каждого трактира он либо только-только вышел, либо еще не дошел. А в двух местах Конану доходчиво объяснили, что собираются сделать с Деревяшкой, если он вздумает туда заявиться.

Проходя кривой улочкой в очередную харчевню, одуревший от жары, вони и плохого вина Конан споткнулся и чуть не упал через лежащего на земле человека. Вначале ему показалось, что здоровенный детина просто пьян, но, обойдя лежащего, киммериец заметил наблюдающий за ним хитрый глаз.

— Ну, что встал? Проходи! — недовольно буркнул человек, судя по одежде, тоже моряк, отползая в сторону. — Всю охоту испортил!

— Кром! Какая тебе охота, пьяная морда? — После длительного похода по кабакам Мессантии, Конан настолько проникся портовым духом, что сейчас король в нем уже почти уступил место бывалому морскому волку.

— Сам ты — пьяная морда! — охотно вступил в разговор человек, продолжая лежать. — Идет, под ноги не смотрит!

У Конана знакомо зачесались кулаки. Он слегка наклонился, чтобы рывком поднять и тут же сильным ударом снова уронить наглеца. Но детина оказался ловок и сообразителен. Легко вскочив, он увернулся от руки киммерийца и занял боевую стойку.

— Не поохотился, так хоть подерусь, — добродушно сказал он, сжимая огромные волосатые кулаки. — Для Бо Деревяшки всегда найдется дело по душе.

Конан отступил на шаг назад. В глазах моряка мелькнуло изумление.

— Ты чего? — искренне удивился он. — Давай, бей.

— Это успеется, — киммериец вовсе не хотел начинать знакомство таким способом. — Так ты и есть знаменитый Бо Деревяшка? Как раз тебя-то мне и нужно.

— Ну, во-от, — разочарованно протянул моряк, — ты мне все настроение испортил. И собаку спугнул, и драться не хочешь.

— Зачем тебе собака? — удивился Конан.

— Как — зачем? Рагу сделаем.

К вечеру бирема «Праведный путь» была готова к отплытию. Капитан, придирчиво осматривая всех собравшихся матросов, зычным голосом отдавал команды и был совсем не похож на того любителя собачьего рагу, с которым Конан познакомился днем.

Впрочем, и собравшаяся на судне разношерстная команда, хоть и выполняла все приказы капитана быстро и слаженно, но никаким боком не наводила на мысли о праведном пути.

Бо Деревяшка был из той породы людей, которым достаточно знать, что предстоит делать и сколько это будет стоить. Он не мучил себя вопросами, зачем и куда пойдет корабль, его вполне убедил мужественный и серьезный вид Конана и увесистый мешочек золотых монет. К тому же синеглазый незнакомец предъявил приказ самого герцога, что и вовсе исключало какие-либо вопросы. Во время разговора в харчевне, куда Конан с Бо зашли после необычного знакомства, быстро выяснилось, что в морском деле они понимают друг друга с полуслова, после чего капитан окончательно успокоился, поняв, что путешествие его пассажира — не прихоть заевшегося вельможи, и этот мрачноватый не очень молодой человек знает, что делает, выходя в гниющее море, полное опасностей.