Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Классическая проза » Печаль в раю - Хуан Гойтисоло

Печаль в раю - Хуан Гойтисоло

Читать онлайн Печаль в раю - Хуан Гойтисоло

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 42
Перейти на страницу:

«Любить всегда хорошо, — подумал старик. — Вот зимой как будто вся жизнь кончилась, а бродят соки в земле, и люди ищут и дают друг другу то, чего каждому из них не хватает».

Он уснул, убаюканный отблесками солнца на крыле машины, и спал, пока его снова не разбудил звук голосов.

Пять или шесть солдат присели поболтать у ручья, и старик прикинул, что в это время дня здесь должны быть уже новые войска. («Господи, чего только не случится за неделю в такой глуши!»)

Папоротники и травы чудесно его скрывали, и он смотрел сквозь просветы, не поднимаясь; на солдатах были штаны, заправленные в ботинки, и защитного цвета рубахи с засученными рукавами. Капрал открыл пачку мелкого табака и пустил ее по кругу.

— Который час?

— Полвторого.

— Когда, Сантос говорил, его ждать?

— Еще минут через двадцать.

— Ну, значит, покурим и двинемся.

— Ладно. На дороге солдат полно, вряд ли они туда сунутся.

Кто-то что-то сказал — так тихо, что нищий не расслышал. Потом:

— Как его звать-то?

— Авель Сорсано.

— А ты его видел?

— Нет, не захотел я туда идти.

— А я вот видел. Хорошенький был, бедняга. Прямо сюда угодили, в висок.

— Бог его знает что. Свои же ребята…

— Говорят, он не из ихних.

— Да, не завидую я Сантосу, если его парень с ними был…

Галисиец выпустил руль и встал. Его трясло, его как будто пришибло, в голове мелькали какие-то звездочки. Приятное чувство покоя, сменившее сон, теперь казалось ему ловушкой, наваждением. Ощупью, как лунатик, он вылез из машины и с трудом прошел десяток шагов, отделявших его от солдат.

— Вы про что говорите?

Увидев его, солдаты замолчали и удивленно на него смотрели.

— Сам видишь, — сказал наконец капрал. — Болтаем понемногу, чтобы время убить.

Первое удивление прошло, и появление старика даже обрадовало его. Что-то в этом нищем было свое, знакомое, домашнее, напоминало о далеких краях. Сам не зная почему, он подумал о своем детстве.

— Где медали заработал, дед?

Он ткнул пальцем в жестяные пробки от лимонада и от пива, украшавшие подол стариковой куртки, но тот не обратил никакого внимания.

— Что случилось с Авелем Сорсано? — спросил он. Его дрожащий голос стер улыбки с солдатских лиц, и, раньше чем заговорить, капрал откашлялся.

— Убили его, дед. Приходим мы сегодня утром, а он в интернате лежит, убитый.

Нищий ничего не ответил, только ему стало трудно дышать.

— Убитый?

— Да.

(Любовь и смерть танцевали в обнимку у него в голове — солдат с девицей хотели дополнить друг друга, сливаясь воедино, — и тут же, рядом, мелькало лицо убитого мальчика. И бабочки и люди, которые ходят парами, просто смутно тянутся к смерти. Всех тянет к ней, как пьяницу к бутылке, как мотылька на огонь, и то, что ты когда-то любил, — моргнуть не успеешь — попадает к ней в лапы.)

— Ты что, знал его, дед? — спросил капрал.

Нищий кивнул, но не сказал ни слова.

* * *

Их дружба началась в это лето, солнечным утром. Ее породила целая цепочка причин, среди которых страшный сон про вампиров и летучих мышей и ружейный выстрел лесника сыграли не последнюю роль.

Авель — он сам потом рассказывал — проснулся как-то от страшного сна и, хотя на часах было только без четверти семь и краешек солнца чуть виднелся над перилами насыпи, решил встать.

Он обнажил шпагу и принялся выслеживать врагов, притаившихся где-то у тропинки. На усадьбу только что напала шайка разбойников, и Агеду похитил атаман. В шелковой маске из старого корсета, то и дело сползавшей на глаза, он прошел через лохмотья солнца, сверкавшие между деревьями. Его волосы светились, синими огоньками вспыхивали глаза. Он влез на дерево (так делают в кино) и стал ждать похитителя, как вдруг ружейный выстрел в стороне дороги вытеснил Агеду, которая в эту минуту находилась в весьма неприятном положении (она висела на веревке над пропастью, кишащей крокодилами, а похититель поджигал шнур, чтобы взорвать скалу).

Авель видел охотника только на обложке охотничьего журнала; он был нарисованный, но статья какого-то страстного любителя охоты, где описывалось его снаряжение, дополняла образ. «Он должен быть одет скромно, — говорилось там, — и в то же время практично. Кожаная куртка, простые панталоны из тика или вельвета, в зависимости от времени года, кожаные гетры — вот что, по нашему мнению, подходит больше всего. Некоторые педанты добавят к этому фетровую шляпу, которую итальянские охотники украшают пером фазана, а охотники Тироля — пером попугая; но мы не сторонники столь экстравагантной моды и спешим заверить, что все это ни в малейшей степени не способствует пользе дела, предпочитая заморским выкрутасам скромную классическую одежду испанского охотника». Дальше шло описание разных типов охотничьих ружей, очень нудное, и Авель не дочитал.

Однажды ночью, в начале лета, когда лунный свет сочился сквозь ячейки москитной сетки, ему приснилось, что он охотник. Под мышкой у него было ружье — такое самое, как у мужчины с обложки, — и он звал манком стаю куропаток, притаившихся в зарослях. Тут появилась донья Эстанислаа с серебряными крылышками и тихонько прошептала ему на ухо: «Все наваждение, Авель. Взгляни, как растет луна, поднимаясь из моря. Опусти палку в воду, и тебе покажется, что она сломана. Все иллюзия — и жизнь, и смерть, и тяга к бессмертию. Задолго до того, как ты родился, другие существа, подобные тебе, тщетно пытались забыть, что они — порождение сна; а теперь их тела питают кусты на каком-нибудь кладбище. Люди часто говорят о младенцах, умирающих при рождении, но я спрошу тебя, что сталось с выжившими детьми — со мною, с былой Филоменой, с маленькой Агедой? Где их тела, где их могилы, кладбище? Не дерзай, ничего не торопи, пусть все идет своим ходом. Убивать птицу так же бессмысленно, как громко ступать в пустоте…» Сейчас он увидит настоящего охотника, и неверные тени того сна рассеются, как бледные призраки.

У излучины дороги, там, где начиналась каштановая роща, был источник вроде колодца, в котором сквозь травы, головастиков и древесные корни можно было увидеть свое лицо, искаженное, как в волнистом зеркале. Именно там и прозвучал выстрел. Авель поспешил туда, как вдруг заметил, что Звездочка насторожилась. Целая шайка эвакуированных ребят привязалась к нищему, швыряла в него камнями, а он оборачивался, показывал им кулак и грозил палкой. Они окружили его и стали дразнить, дергать за полы сюртука. Один из ребят вырвал у него фляжку и, торжествуя, хвастался ею перед товарищами.

— Старик бородатый! Старик бородатый!

Нищий пытался отнять фляжку, ругался. Ребята не обращали внимания — они шли за ним, громко топая, и всякий раз, как он пытался заговорить, хлопали в ладоши. Самый маленький, в коротенькой, до пояса, рубашке, повернулся и показал ему зад.

— Старик бо-ро-да-тый!..

Потом, видя, что он не противится, они остановились посреди дороги, громко крича и распевая песни.

Старик привел в порядок свои кастрюли и направился к повороту. Авель смотрел, как он спускается по тропинке, опираясь на палку; потом пошел за ним.

Когда он спустился вниз, старик стоял над водой. Солнечный луч пронзил густую листву, вонзился дротиком в воду и осветил песок на дне, весь в мелкую складочку, как море в штиль.

Услышав шаги, старик обернулся и внимательно оглядел мальчика. И Авель, и собака Звездочка у его ног выглядели мирно, безобидно. Авель удивленно разглядывал разноцветные ленты, жестяные пробки, белую бороду вроде сосульки и потрепанную фетровую шляпу.

Нищий вынул из кармана грязную тряпку, тщательно вытер лицо, облегченно вздохнул и уселся на упавший ствол каштана.

— Хорошо это, по-твоему?

Он показал в сторону дороги; другой рукой он ковырял в зубах.

— Постыдились бы за стариком гоняться, я им в дедушки гожусь, две раны за родину получил.

— Я с ними не был, честное слово… — пробормотал наконец Авель. — Мы со Звездочкой, это моя собака, гуляли там за поворотом, и я все видел. — Он помолчал немного и прибавил то, что в подобных случаях говорил отец: — Нет нужды говорить, как я сожалею о случившемся.

Старик снял шляпу и надел ее на левое колено, где порвалась штанина.

— Верю, верю. Да, были бы они мои дети… Ух, выдрал бы, гадов!..

Котомки, мешки и кастрюли, болтавшиеся за плечами, не давали ему выпрямиться. С большой осторожностью он отвязал веревку, которой они были связаны, и положил их на траву.

— В мое время таких дел не бывало. Нас с самого детства учили почитать стариков. А теперь… прогрессы там всякие, а толку что?

Авель молча кивнул. Он догадался, что это тот самый Галисиец, о котором столько рассказывала Филомена, — удивился, обрадовался и забыл про охотника.

— Тут самое главное, что все идет хуже и хуже. До войны этой проклятой жил я тихо в своей хижине и никогда дверь не запирал, потому что знал — кто пойдет у такого воровать? Я ведь человек тихий, с янками на Кубе сражался, и живу я с моих изобретений. Ну, а теперь все с ума посходили. Собак на меня спускают, и ребята чертовы гоняются. Сам видел — фляжку утащили, а я ее тридцать лет носил. Бог их знает, что другой раз стащат. Ты, конечно, мал еще, тебе это все ни к чему, что я говорю. Да и поздно уже, пора мне за дело приниматься.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 42
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Печаль в раю - Хуан Гойтисоло торрент бесплатно.
Комментарии