Пьяная вишня в шоколаде (СИ) - Онежина Мира

— Чтобы вам не пришлось извиняться, — её голос был хрипловатым, а в глазах мелькнула чертовщинка. Прежде чем он успел опомниться, незнакомка стремительно вылетела из зала.

Вокруг Бориса засуетились люди. Инцидент привлёк внимание тех, кто находился поблизости.

«Вот хулиганка!» — думал он в машине. Пришлось ехать домой переодеваться. Если незнакомка стремилась привлечь его внимание, то ей это удалось.

В квартире Борис принял душ и переоделся. Застёгивая запонки, позвонил Владу Панову, своему первому помощнику.

— Буду в офисе не раньше чем через час. Никого не отпускай, ждите меня.

— Хорошо, Борис Михайлович.

— Да, и ещё. Пока я еду, узнай всё про ту бабёнку, которая сегодня облила меня вином.

— Понял.

Это проклятое красное вино! И откуда оно взялось? Ведь Милана всегда заказывала для своих вечеров шампанское. Почему сегодня на подносах у официантов оказались только бокалы с красным вином?

23

Ксения заметила, что в мелодрамах встреча главных героев часто описывается как неожиданное столкновение. Банально. И всё же авторы на протяжении столетий постоянно обращаются к этой теме. Наверное, дело в физике тела. При внезапном столкновении происходит мгновенная реакция организма на сбой систем, выброс адреналина в кровь, организм переключается на аварийный режим и все чувства обостряются. Это длится доли секунды. Если дальше организму ничего не угрожает, мозг даёт отбой, отключаются резервные ресурсы. Но этих мгновений бывает достаточно, чтобы почувствовать того, с кем столкнулся. Увидеть человека, как говорят, «третьим глазом». В таких случаях первая реакция самая точная.

Когда Ксения заучивала инструкции из злополучной чёрной папки, то не верила в успех. Было прописано восемь вариантов знакомства с Ершовым, но сработал уже первый.

На ней длинное в пол платье из гладкой блестящей тафты, ослепляющее своей белизной.

У всех официантов красное вино.

Она ждала подходящего момента и, как только он наступил, не растерялась. Незаметная подножка Ершову, безобразное пятно на платье, как след от смертельного ранения. Он увидел её, когда потерял равновесие, она успела придержать его за локоть. Выброс адреналина в кровь, и её образ застрял в его голове.

Её действия, его реакции — всё было идеально выверено.

Кто же эти люди, которые составляли для неё инструкции? Кукловоды-профессионалы, тонкие психологи и социологи, знатоки поведения человеческих существ во всех проявлениях.

Дальше всё могло пройти так же идеально, если бы она придерживалась плана: изобразила смущение, потом приняла извинения Ершова и, пользуясь его замешательством, увлекла беседой для продолжения знакомства.

Но в Ксению словно бес вселился.

Взмах рукой — и она выплеснула на Ершова свой бокал, испортила ему рубашку и костюм. Смелость или безрассудство? Надо было видеть лицо Ершова в тот момент! Оно вытянулось от удивления и стало похоже на растоптанный лапоть. Ершов привык считать себя лучше остальных и совсем потерял связь с реальностью. Женщины падали в его объятия с тех пор, как он достиг совершеннолетия, а когда заработал первые большие деньги, от внимания представительниц прекрасного пола и вовсе не стало спасения. Но для Ксении он был ненавистным «объектом».

Выплеснуть вино было порывом, который дорого ей обойдётся. Своей глупой выходкой Ксения завалила операцию. Расплата неминуема. Полина Синицына тоже ослушалась Новикова и потом пропала. Никто не знает, что с ней случилось. Неужели Ксения повторит судьбу Полины? Самое странное, что она ни о чём не жалела.

***

Прошло две недели. Дождливое и душное лето сменила такая же дождливая осень. Сентябрь не хотел радовать горожан бабьим летом. Особенно неуютно было утром вставать из тёплой постели и идти в сырость и смог улицы.

Первого сентября Ксения отвела Алису во второй класс. Дни потекли своим чередом. После того злополучного вечера ни о Ершове, ни о Новикове Ксения ничего не слышала. Она продолжала, как раньше, ходить на работу и ещё усерднее выполняла свои секретарские обязанности. Теперь работа не казалась такой сложной.

Утром в пятницу опять пошёл сильный дождь. Ксения промочила ноги, мокрые туфли неприятно чавкали. На левой ноге натёрся мозоль. Кожу в этом месте жгло от боли, и Ксения не могла сдержаться и морщилась. Хорошо хоть зонтик не подвёл. Даже сильный ветер ему нипочём. Когда-то давно этот зонтик подарила свекровь. Надёжный, тяжёлый, но некрасивого грязно-синего цвета, сразу не понравился, но другой она так и не собралась купить. И вот уже почти десять лет этот зонтик спасает её в любую непогоду.

Она поднялась в приёмную и первым делом скинула туфли. Какое блаженство!

— Привет, Ксень! — бросила Танечка. Одной рукой она что-то набивала в компьютере, а другой — держала трубку телефона. — Включайся быстрее! У нас сегодня всё «не слава Богу».

— У Эдуарда Романовича опять критические дни? — себе под нос пошутила Ксения.

— Приходил следователь, — сообщила Танечка, как только положила трубку. — Тот самый, который ведёт дело Полинки. Помнишь, я тебе о нём говорила? Ну что ты стоишь, дуй к Журкову. Он велел, чтобы ты сразу к нему зашла. Так что «руки в ноги» и вперёд!

Ксения медленно обула запасные туфли, взяла рабочий блокнот и пошла в кабинет начальника. Журков поднял глаза от бумаг и жестом показал на стул. Ксения постаралась собраться, но фраза Танечки «приходил следователь» так и стучала в голове. Время замерло, как бывает в минуты томительного ожидания. Наконец Журков отложил бумаги и взглянул на Ксению. От этого взгляда ей стало жутко.

— В последнее время я задаюсь вопросом, почему согласился принять тебя на работу, — начал издалека Эдуард Романович. — Как я мог не заметить, что вы так похожи с Синицыной? Нет, это сходство замечаешь только вначале. Когда начинаешь общаться, сразу понятно, что ты другая. В тебе есть деликатность и тонкость. Я должен был предвидеть, что Новиков обратит на тебя внимание. Я должен был тебя уберечь, — Журков снял очки и потёр переносицу. — Смалодушничал, старый дурак! Надо было тебя сразу уволить, хотя это бы уже не помогло. Как далеко у вас зашло? — он вперился в неё взглядом. Ксения перестала дышать.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — ответила она, хотя сразу всё поняла и опустила глаза, чтобы скрыть боль, которая вдруг разлилась внутри от одного воспоминания о Саше. Она запрещала себе думать о нём, вычеркнула из памяти единственную и последнюю ночь, заставила себя считать, что это был сон, прекрасный и ужасный одновременно.

— Ксения, держись от него подальше. Я чувствую, ты сможешь. Слышишь? — попросил Журков. Сейчас он не выглядел суровым начальником. На лбу и в уголках глаз проступили глубокие морщины, а сами глаза по-стариковски потухли. Он страдал, потому что никак не мог договориться со своей совестью. Журков знал, кто такой Новиков. Видел, как он плетёт паутину вокруг Ксении, однако ничего не сделал. Злился на себя, но молчал. Нашёл себе оправдание, что такой же заложник этого страшного человека. Но в глубине души понимал, что должен спасти Ксению. Сколько можно трястись только за свою жизнь? Надоело.

— Поздно, — грустно усмехнулась Ксения. Она встала и пошла к двери. Журков смотрел ей вслед. Вот он, момент истины. Ну же! Но он опять промолчал и не остановил её.

Ксения вернулась на своё рабочее место. В голове, как заевшая пластинка, постоянно повторялся разговор с начальником.

— Ксень, ты что? — крикнула Танечка.

— Что? — очнулась она и подняла на подругу удивлённые глаза.

— У тебя мобильник трезвонит. Ответь или выключи, — велела Танечка, не переставая стучать по клавиатуре компьютера.

Она взяла телефон. Номер незнакомый.

— Здравствуйте, это Куликова Ксения? — раздался в трубке мелодичный женский голос.

— Да, слушаю.

— Вас беспокоит секретарь Ершова Бориса Михайловича, — голос оборвался, потому что телефон выскользнул из пальцев Ксении, с грохотом упал на пол и отключился.