Пришествие - Василий Головачев

– Как-нибудь потом… Ну, как вы там, справляетесь?

Диего собрался с мыслями, затем принялся за неторопливое повествование. Времени до вечера у него было достаточно.

– Так, – сказал Грехов, когда он закончил, и это его «так» отозвалось в душе Диего эхом грусти: любимое слово Сташевского…

– Возникли две проблемы. – Диего встал и обошел прозрачный шар, внутри которого плыли золотистой пылью мириады звездочек. – Первая: оборотень задал вопрос, и надо решить, что ему ответить. Вторая: нельзя ли попытаться вызволить из плена всех похищенных им людей? Ведь я встречался с Батиевским вполне реально, без всяких там штучек с видеоконтурами и голографическими копиями.

– Это еще вопрос. Разве ты не знаешь, что такое гипноиндукция? Или наведенная галлюцинация?

– Но вся встреча записана на кристалл. И потом, ты тоже встречался с серым человеком, а он-то не менее реален, чем Батиевский.

– Не знаю, – подумав, ответил Грехов, – не уверен. Странные встречи, что еще можно сказать. Сколько вы уже возитесь с ним?

– «Вы», – усмехнулся Диего. – В основном не мы, а ученые. Около полугода… до взрыва. И месяц после.

– Ну вот. А узнали – с комариный чих. Может быть, дело не в том, что сверхоборотень не хочет вступать в контакт, а в том, что мы не можем уяснить себе его желания?

– Не знаю, – сказал теперь уже Диего. – Одни гипотезы, ты прав, ни одного мало-мальски пригодного факта. Я был на полигоне после своей неудачной вылазки, ничего нового. Оборотень лежит черной горой, и никаких реакций. Энтузиасты бьются с ним, бьются, но…

– Псевдоинтеллект, – пробормотал Грехов неизвестно в чей адрес. – В конце концов ученые размотают и этот клубок. Ты же знаешь Сергиенко – настырный мужик и умница. Кстати, его мнение о том, что сверхоборотень – автомат для сбора информации, совпадает с моим.

– А кто тогда черный человек? Робот-служитель? – с иронией заметил Диего. – Автоматический уборщик, ассенизатор и так далее?

– Почему бы и нет?

– Да я не возражаю. – Диего щелкнул пальцем по шару и прислушался к его тонкому звону. – Серого призрака бы сюда, а? Слетать за ним на Тартар и… Он-то уж разобрался бы, кто такой сверхоборотень.

Отрешенное лицо хозяина вдруг изменилось. Он встал и уставился на огоньки в толще хрустальной сферы.

– Знаешь, хорошая мысль!..

Диего взглянул на него с удивлением.

– Что ты на меня так смотришь? – очнулся Грехов. – Давай лучше… – Внезапно Диего краем глаза заметил какое-то движение, обернулся и увидел Полину. Она молча смотрела на них с порога, и глаза у нее были большие и черные, такие же бездонные, как у мужа. Лишь тревогу скрывать они не могли.

Горизонт накренился, стремительно побежало навстречу гладкое поле полигона с черным эллипсоидом сверхоборотня в стороне от недостроенных зданий нового исследовательского комплекса.

– Тише, черт! – сердито сказал Пинегин. – Сплошь лихачи в вашем погранотряде.

Диего, сидящий слева от него, посмотрел на пилота и улыбнулся. Шебранн даже бровью не повел, продолжая ввинчивать пинасс в пространство, словно огромный штопор.

Они приземлились возле вновь отстроенного купола энергостанции, окруженного цепью защитных решеток.

Пинегин мельком посмотрел на гору сверхоборотня в полукилометре, прищурился на низкое голубоватое солнце и направился к лифту. Диего и Шебранн шагали следом.

В командном зале полигона было удивительно тихо, светло и просторно. Трое человек в голубом что-то обсуждали возле плоского, расчерченного координатной сеткой экрана. Еще трое сидели за пультом вычислителя, похожие в эмканах связи на застывших рыцарей. Остальные – в основном молодые ученые и инженеры, представители разных научных дисциплин – работали у стендов и пультов, не нарушая тишины. Зал был во многом похож на зал Центра дальней космосвязи.

Один из работающих у вычислителя снял эмкан, Диего узнал Торанца. Начальник погранслужбы пригладил волосы, подошел к ним и, жестом указав на группу пустующих кресел в углу зала, первым направился туда.

– Я вызвал вас вот по какому поводу, – сказал он, почесав свой длинный нос. – Сверхоборотень, как это ни досадно, не хочет «разговаривать». Вернее, он не хочет разговаривать так, как хотим мы. Возможно, он и говорит с нами – все эти «стеклянные» окна со звездами, радиогудение, вспышки и тому подобное, – но мы его не понимаем. Все попытки ученых исследовать его со всех сторон в последнее время терпят провал. Оборотень закапсулировался и не подпускает к себе никого, а роботов он просто уничтожает.

Прибывшие переглянулись. Торанц кивнул.

– Именно уничтожает. Скачок плотности гравиполя – и роботы плывут, превращаются в слитки металла. Многие институты пробовали на нем свою технику, тактику и стратегию. Отдача мизерная.

– Мы в курсе дела, – сказал склонный к прямоте Пинегин.

– Да, конечно. – Торанц не обратил внимания на реплику. – Вы больше других принимали участие в поисках сверхоборотня, знаете его слабые и сильные стороны. Что, по-вашему, заставит его раскрыться? Что нужно сделать? Мы не оставляем попыток освободить похищенных людей, хотя ученые и сомневаются в успехе.

– Не готовится ли оборотень к новой попытке освобождения? – сказал Пинегин, подумав. – Вы же помните, в системе кси Голубого Колодца они ушли, несмотря на плотнейший силовой заслон.

– Сейчас он никуда не уйдет. – Торанц поморщился. – Универсалисты разгадали способ его передвижения в пространстве – это необычный по исполнению ТФ-прокол. Ну и окружили его вдобавок к силовым полям еще и зеркальным ТФ-экраном.

– До взрыва? – спросил Шербанн.

– Конечно, иначе он, накопив энергию, ушел бы.

– Было мнение, что оборотень будто бы задал вопрос, – сказал Диего, – мол, существует возможность обмена: я вам – интересующую вас информацию, вы мне – свободу.

– Проверили и это. – Торанц вздохнул. – Как ни мудрили лингвисты – ничего, как об стенку горох.

– Ситуация! – пробормотал Пинегин. – Надо подумать.

В это время к ним робко приблизился молодой оператор связи.

– Кто из вас Диего Вирт?

– Я, – обернулся Диего.

– Вас запрашивает Земля.

Диего недоуменно пожал плечами.

– Земля? Может, Грехов? Вызов рабочий?

– Нет, личный.

Диего извинился и прошел вслед за оператором к пульту. Виом ввел его в дом Грехова, но вызывал его не Габриэль – Полина. Диего никогда не видел на ее лице такого выражения: боль и растерянность отражались в нем, как облака в воде.

– Диего, – сказала она тихо. – Почему ты не отговорил Габриэля?

– От чего?! – с изумлением спросил Диего.

– Он улетел на Тартар.