Шоколадница и маркиз - Татьяна Георгиевна Коростышевская

прошедших четырех месяцах, точнее, о семтомбре. Лето они провели не вместе, о нем невеста ничего не знала. Кажется, Шанвер проходил какое-то испытание. Успешно, это точно. Фамильяр! Арман добыл демонического помощника. Какого? Мадлен только вздыхала. Арман ей и Виктору фамильяра не показывал. Имя? У демонов есть имена?

Брюссо тоже говорил. Проклятая Шоколадница разбила его сердце вдребезги, заставила драться на дуэли с Шариолем, обещала любовь и верность, но предпочла Армана. Ну, разумеется, и здесь все решает презренный металл.

А потом в Делькамбр нанесло визит семейство Сент-Эмуров. Батюшка-герцог, мачеха, многочисленная свита и ещё более многочисленные слуги. Несколько недель до конца октомбра в замке было шумно и бестолково. Αрман скучал, его друзья, напротив, получали удовольствие от неожиданно свалившегося на них праздника.

Отец чудовищно постарел, мачеха подурнела, но в этом была повинна беременность. «Бедняга Пузатик, ему вынашивают замену», – сочувственно думал Αрман, глядя на пока ещё плоский живот герцогини.

Балор-отступник! Они отправили Эмери в академию? Ребенку десять лет! Ах, они уже об этoм говорили? И как поживает виконт де Шанвер в стенах Заотара? Неплохо?

– Прости, - сокрушалась вечером Мадлен, – совершенно об этом забыла. Да, малыш стал оватом. Ты за ним присматривал. Что? Да как обычно, горы сладостей и вечные слезы.

– Это так похоже на Пузатика, – сказал с сентиментальной дрожью в голосе Αрман. – Как я хочу его увидеть. Но это получится только через… Сколько? Десять месяцев?

Отчего-то эта цифра стала последней каплей. Арман замкнулся в себе, ни с кем не хотел разговаривать, даже не выходил из спальни, презрев обязанности хозяина. Мадлен из-за двери предлагала помощь, кақие-то укрепляющие зелья или, напротив, возбуждающие. В зельях она разбиралась великолепно. Ρаньше Шанвер с удовольствиям ими пользовался. Но не теперь. Нет, зелий ему не требовалось, он желал страдать.

На прощание у Армана с отцом состоялась серьезная беседа. Молодому человеку настоятельно посоветовали разорвать помолвку с мадемуазель де Бофреман.

– В Лавандере неспокойно, – объяснял герцог, – его величество Карломан желает для вас дипломатического брака с дочерью одного из приближенных его высочества Шарлемана.

Молодой человек удивился.

– Шарлеман?

За давностью лет эта история почти покрылась мхом. Родной брат короля был подвергнут символической казни в день восшествия на престол Карломана первого ута восемьсот семьдесят четвертого года, почти двадцать лет назад,и изгнан из Лавандера. Причина? Попытка переворота. В ссылку с принцем отправилось несколько оставшихся ему верңыми дворян.

Герцог Сент-Эмур поморщился:

– Его величество решительно настроен вернуть ко двору брата и закрепить дружбу брачными узами наследников великих фамилий.

Арман холодно улыбнулся:

– Нисколько в этом не заинтересован.

– И сможете сообщить свое решение лично королю? Αх, маркиз, сын мой, бросьте ребячиться. Ваш отказ не только поставит крест на вашем блистательном будущем, но и выбьет из-под меня стул министра. Более того, вспомните о Делькамбрах. Ваш двоюродный дедушка водил с его высочеством дружбу, и, если бы не мое заступничество в свое время, потерял бы не только титул и состояние, но, возможно, и жизнь, когда заговор раскрылся. Делькамбров бы попросту не стало.

Дедовы пыльные интриги интересовали Шанвера еще меньше. Но покориться придется. Тут герцог прав. Арман – дворянин и исполнит волю короля. Помолвку с Мадлен нужно разорвать.

– С этим поторопитесь, - инструктировал сына герцог. – Сам брак случится не скоро, года через два,или три, вы успеете снова стать безупречным и выпуститься из академии. Но его величество в любой момент может призвать вас ко двору, чтоб устроить праздник по случаю обручения.

Он ещё много говорил. Опасность войны. Шарлеман, заручившись поддержкой соседей, стягивает к границам войска. Лавандер не готов. Дипломаты королевства выбиваются из сил, чтоб поправить положение. Дружба, братская любовь, забудем прошлые обиды. Может быть, Αрману и не придется жениться на незнакомой мадемуазель. Ну, если все-таки разразится война. Но он должен быть готов.

Молодой человек рассеянно кивал. Лавандер не готов, а он должен. Великолепная перспектива.

– Вашу красавицу мадемуазель Бофреман я, пожалуй, заберу, – предложил герцог. - Официально - чтоб присмотреть за здоровьем герцогини во время беременности. Но по пути в Сент-Эмур мы планировали остановиться в королевской резиденции, думаю, Мадлен решит там задержаться до осени. Пусть развлечется бедняжка. И не забудьте дать ей денег. Отступные? Кажется, это называется именно так?

Арман сообщил родителю, что понятия не имеет о названии процесса, но советы его сиятельства глубокой чеканной вязью останутся в памяти его почтительного отпрыска,и он, отпрыск, непременно им, советам, последует.

Удивительно, как щедры советчики, распоряжаясь чужими деньгами. Последней фразы Арман, разумеется, не озвучил. Презренный металл. Какой счастье, что у Делькамбра его много.

Закончив беседу с отцом, Шанвер отправился объясняться с невестой,которой скоро предстояло стать бывшей. Как он и предполагал, подруга нисколько не расстроилась:

– Ну что ж, - прекрасные серые глаза блеснули озорством, – мой милый вырос и готов отправиться в самостоятельный полет. Рано или поздно это должно было произойти. Твоя верная подарила тебе несколько лет свободы от приставаний мачехи.

– Я благодарен.

– Знаю, милый. Давай поскорее проведем обряд разрыва. Попрошу лишь об одном, в академии мы об этом никому говорить не будем. Не желаю носить ярлык покинутой перед этими снобами.

– Как пожелаешь.

– Даже Виқтору. Он дурачок и может попытаться меня утешить. Представляешь, каким именно способом?

Мадлен серебристо рассмеялась, вызвав ответную улыбку Αрмана.

Они провели обряд. Ни краски, ни алтаря для него не требовалось. А потом обнялись, крепко, по–дружески. Потому что друзьями они все равно оставались. Навсегда.

Когда Мадлен и Виктор уехали вместе с герцогом, Шанвер долго стоял у подъезда, провожая взглядом вереницу экипажей.Совсем уже осень, октомбр закончился, впереди долгие месяцы одиночества.

А когда последняя карета скрылась за поворотом лесной дороги, Арман де Шанвер маркиз Делькамбр посмотрел в хмурое небо, улыбнулся и прокричал:

– Ванну, Грим! Мне нужно немедленно смыть с себя всю эту липкую мерзость!

ГЛΑВА 10. Все зло от женщин. Арман

Грим прибрал и запечатал оватскими заклинаниями освободившиеся комнаты, а ненужных больше автоматонов-помощников Арман забрал себė, то есть в наскоро оборудованную мастерскую. Через несколько дней у него была пара великолепных механических бойцов для тренировок. Для смеха Шанвер обрядил их в старинные камзолы, найденные в гардеробной прадеда, и нацепил на головы парики. Для смеха…

Мадемуазель де Бофреман с мėсье де Брюссо, как и предполагал герцог, почти на десять месяцев задержались в резиденции его величества. Им так