Отрекаясь от русского имени - Сергей Родин

Будучи этнической химерой, существующей лишь за счет далеко не бес­корыстной поддержки извне, украинское сообщество находится под перма­нентной угрозой распада и полного исчезновения, отсюда та неуверенность в будущем и черная зависть к процветающим соседям, которые отличают всех без исключения его представителей. Разобщенные на огромной территории среди чуждого им населения, "украинцы" исполнены враждебности и страха, злобы и ненависти, агрессивного неприятия окружающей социо-культурной среды и одновременно - пресмыкательского приспособления к ней. Они - раз­рушители, а не созидатели, исторические призраки, являющиеся на горизонте Русской Истории в качестве активно действующей силы в самые мрачные и беспросветные ее периоды. Они - антиистория, олицетворение ее регрессив­ных, архаичных форм с тупиковым путем развития, судьба которых всегда одна - историческое небытие.

Общее, что сплачивает "украинцев" в единую целостность, - тотальное не­гативное мироощущение, врожденная неспособность принимать реальность та­ковой, какова она есть, патологическая зацикленность на прошлом и вынашивание ни на чем не основанных прожектов в отношении будущего. "Украинская мечта" убога и бесхитростна: вишневый садок возле хаты, соловьиные трели по вечерам, игры и смех беззаботных парубков и девчат. Сытая, беспроблемная жизнь, философия "хлеба и зрелищ" - вот предел украинских вожделений.

Однако им не суждено когда-либо сбыться, ибо южная Русь всегда явля­ла собой стратегический "коридор", по которому столетиями шли вооруженные полчища в самых разных направлениях, во все стороны света, туда - и обратно. Это бесконечное движение предопределено геополитическим положением Ма­лороссии, особенно ее западной окраины, местом непосредственного столкно­вения двух антагонистичных и непримиримых цивилизаций: католического Запада и православной России. Малая Русь - это, по сути дела, передовая линия фронта вот уже тысячу лет длящейся войны не на жизнь, а на смерть этих исто­рических антиподов. Любые ее попытки играть в этом конфликте некую "са­мостоятельную роль" заведомо обречены: слишком могущественные силы в нем задействованы. Не получится быть и "сторонним наблюдателем". Или Ма­лороссия, как неотъемлемая часть Русского православного мира, по эту сторону фронта или в качестве униатской окатоличенной "Украины" - по ту. И тогда она - боевой плацдарм Запада, "пушечное мясо" натовской военной машины, тот самый ее "винтик", который не страшно и потерять и который всегда бросают на самый опасный участок, на верную смерть. Так что пресловутой "украин­ской хате" никогда не быть "в стороне".

Идущая с переменным успехом цивилизационная война Запада против России несколько раз приводила к существенному продвижению линии фронта в ту или иную сторону, соответственно изменяя и положение Малороссии. В течение IX-XII вв. Русский мир значительно продвинулся на запад, выйдя к Балтийскому морю и, утвердив себя, как равный, с противостоящей ему Евро­пой (вспомнить хотя бы династические связи Ярослава Мудрого). После татар­ского погрома, ослабленная и обескровленная Русь, лишилась половины своей территории и форпосты Запада (через окатоличенную Литву) замаячили у мос­ковских лесов, а немцы наглухо закрыли нам Балтику. После нескольких веков собирания с силами Россия неуклонно стала двигаться в западном направлении, восстановив контроль почти над всеми своими этническими территориями. Де­ло оставалось за малым: Вернуть Червоную и Прикарпатскую Русь, но катастрофа Семнадцатого Года полностью подчинила Россию западным интересам. И хотя победа над Германией максимально продвинула Советскую империю на запад, объединив под ее водительством весь Славянский мир, крах 1991г. пока­зал всю иллюзорность достигнутых успехов.

Сегодня Запад не только загнал Россию в границы Московского великого княжества, но и готовит ей последний решающий удар, в котором роль "троян­ского коня" отведена именно "украинцам" с их звериной, атавистической нена­вистью ко всему Русскому. Ирония истории, однако, заключена в том, что "ук­раинцы" существуют лишь постольку и до тех пор, пока есть Русские, которым "новым мировым порядком" объявлена война на уничтожение. В этой войне "украинцы" - всего лишь вспомогательное войско, Ниспровержение России и Русского Народа автоматически делает и их ненужным, отработанным хламом, место которому на исторической свалке. В этой ситуации исчезновение их - во­прос времени.

Конечно, "украинцы" этого не понимают. Да и не могут понимать уже в силу того, что внутри этнической химеры способны развиваться лишь самоубийственные антисистемные идеологии, строящиеся на отрицании историче­ской реальности и фундаментальных законов, управляющих ею. Украинская доктрина - типичная антисистема, нацеленная на коренное изменение окру­жающего мира и имманентных ему законов, что на деле означает его полное разрушение. Она пробуждает в своих адептах стремление любой ценой вы­рваться из оков реальности, по сути, разрушая самих себя. И то, и другое в пре­деле дает один результат - историческое небытие. Поэтому украинская химера не способна на развитие. Просуществовав некоторое, возможно, даже доста­точно длительное время, она неизбежно распадется. Произойдет своего рода процесс этнической "аннигиляции"...

Что касается времени появления "украинцев", то мы можем считать твер­до установленным следующее. Даже написанная в конце XVIII века "История Русов" никаких "украинцев" не знает, а ведь позиция ее автора стопроцентно украинская. И если уж он ничего не знает о существовании "украинцев", нам тем более не следует тщиться обнаружить их присутствие в эпохи ранее XIX ве­ка, в сороковых годах которого они уже громко заявляют о себе Кирилло-Мефодиевским братством, стихоплетством незабвенного Кобзаря и иными ося­зательными действиями. Но если не преувеличивать шумиху, поднятую вокруг этих первых сознательных (т.е. сознающих себя) "украинцев", а прибегнуть к чисто арифметическому подсчету наличных украинских сил, то окажется, что речь идет о нескольких сотнях, от силы тысяче человек!

В дальнейшем число их неуклонно возрастало, чему решающим образом содействовало озападнивание России в целом, особенно ее интеллектуальных слоев. Но даже к концу века число индивидуумов, идентифицирующих себя в качестве "украинцев", вряд ли насчитывало более одного максимум двух де­сятков тысяч человек. Что, конечно, на "нацию" никак не тянет. Тем более, что все они - преимущественно интеллигенты, т.е. не просто бессословные маргиналы, а еще и убежденные космополиты по своему миросозерцанию. Их работа на украинство диктовалась отнюдь не этнической принадлежностью, а как раз ее утратой, что вызывало в этих бывших Русских патологическое неприятие всего Русского. И только в XX веке с его революционными катаклизмами и ми­ровыми войнами "украинцы" стали политической реальностью. Но опять же ре­альностью не самостоятельной, а родившейся из заинтересованности в ее суще­ствовании различных противоборствующих сил, которые не жалели материаль­ных, дипломатических и военных усилий на то, чтобы вдохнуть хотя бы види­мость жизни в украинский призрак.

И все же это по-прежнему был феномен политический, а не этнический. В качестве официально признанной нации "украинцы" появились только в коммунистическом СССР. Именно большевики - подлинные создатели "укра­инской нации", а отнюдь не Грушевский со товарищи. Но это-то и есть бес­спорное свидетельство того, что мы имеем дело не с этносом, а этнической хи­мерой, постоянно находящейся под угрозой распада и полного исчезновения. Отсюда, кстати, и откровенно бандитские, кровавые методы ее "национальной консолидации". Только Талергоф, Терезин и бандеровский террор превратили Русскую Галицию в "украинский Пьемонт".

Таков наш второй вывод. Что же касается проблемы "украинской культу­ры", то мы затронули лишь один ее аспект: "мову" и на основе многочисленных исторических фактов установили: не было никакой "русификации украинцев", а имела место многовековая насильственная украинизация Русского населения Южной и Западной России. В XIV-XVII вв. как следствие оккупации этих тер­риторий Польшей, а в дальнейшем деятельностью этнических мутантов, украи­низировавших под руководством поляков, немцев, венгров, румын, австрийцев вначале Галицию, а затем, при помощи русофобствующей малорусской интел­лигенции, и некоторые регионы Поднепровья.

Только в результате этой планомерной украинизации Малороссии, фи­нансируемой враждебными России зарубежными центрами, а в XX веке коммунистическим режимом, искусственно созданная украинская "мова" смогла обеспечить себе определенную сферу распространения в малорусских регионах, но этнического характера их населения не изменила: оно как было, так и осталось Русским. В силу практической безрезультатности всех преды­дущих украинизаций в сегодняшней "самостийной и нэзалэжной" средствами административного принуждения предпринимается очередная попытка навя­зать подневольному Русскому Народу в качестве родного языка "мову". Но и она обречена на полный провал. Таков наш третий вывод. Им мы и завершаем первую часть нашего исторического расследования.