Почему языки такие разные. Популярная лингвистика - Владимир Плунгян

Легко заметить, что в языке суахили принадлежность слова к тому или иному классу выражается прежде всего в том, как выглядят другие слова, связанные с этим словом в предложении. Так, например, если упал кошелек (а слово кошелек относится к так называемому классу «вещей»), то глагол упасть имеет в начале показатель ki-, а если упало дерево (это слово, само собой разумеется, относится к особому классу деревьев), то тот же глагол упасть будет иметь в начале уже не ki-, а u- и так далее. Похожие изменения будут происходить не только с глаголами, но и с прилагательными, числительными и местоимениями суахили. Показатели типа ki, u (в нашем примере встречаются еще li, а и др., а вообще в языке суахили их гораздо больше) называются «классными показателями» и буквально пронизывают почти каждое предложение на суахили: без них нельзя построить практически никакого, даже самого простого высказывания.

И всё-таки как же слова в языке распределяются по разным классам? Это очень сложный вопрос для лингвистов, потому что, с одной стороны, никакой особенной «родовой» разницы по смыслу между стулом и табуреткой, конечно, нет, и примеров на то, как слова, обозначающие, в общем, похожие вещи, различаются по классу, причем по-разному в разных языках, очень много. Вот слово «письмо» в немецком языке мужского рода, во французском — женского, а в русском — среднего, а «книга» почему-то в немецком среднего, во французском — мужского, а в русском, наоборот, — женского.

С другой стороны, не случайно же эти группы слов называются «мужскими» и «женскими», ведь обычно во всех языках с системой родов существительные, обозначающие мужчин, и существительные, обозначающие женщин, относятся к разным родам. Бывает и так, что только благодаря роду названия людей различаются по смыслу (как, например, в русском: супруг и супруга). А в испанском языке, например, именно так устроены пары брат — сестра (herman-o — herman-a) и сын — дочь (hij-o — hij-a): каждый раз это как бы одно и то же слово, но, в зависимости от пола обозначаемого лица, оно или мужского, или женского рода. Конечно, было бы очень сильным преувеличением считать, что в каком-нибудь языке род полностью соответствует различиям по полу (вспомним наши примеры про табуретку, письмо и др.), но, тем не менее, язык обычно организует такие классы слов «вокруг» каких-то очень простых и понятных противопоставлений — иначе говорящим было бы очень трудно владеть всей этой системой. Если в языке два рода, то это обычно противопоставление «мужской» — «женский» (как, например, во французском или итальянском) или «человек» — «не человек» (как, например, в шведском); если три рода — то различаются «мужчины», «женщины» и «вещи» (неодушевленные предметы среднего рода).

Если же родов, или классов, много, они противопоставлены более сложным образом: противопоставляются люди и животные, длинные, гибкие и круглые предметы (например, палки, веревки, волосы и плоды деревьев), большие и маленькие предметы (например, великан и карлик, домик и домище), предметы, сделанные человеком, и природные объекты, жидкости и вещества и т. д. и т. п. Так, в языке суахили слово с корнем — ti-, который значит «дерево/древесина», может попасть в специальный класс растений, и тогда оно звучит mti и значит «(растущее) дерево», а если оно попадает в класс предметов, сделанных человеком, то оно звучит kiti и означает «стул».

7. Время

До сих пор мы говорили о грамматических особенностях существительных, давайте теперь попробуем обратиться к глаголам и посмотреть, какие понятия в языках мира чаще всего оказываются обязательно выраженными в глаголе.

Одно из самых распространенных грамматических значений глагола — это, конечно, время. Ведь глагол обозначает событие, а всякое событие происходит когда-то. Поэтому все языки имеют средства определять время события, и в очень многих языках (в том числе в русском) результаты своих «измерений» говорящим приходится указывать обязательно, то есть каждый раз, когда они употребляют глагольные формы. Делается это с помощью специальных глагольных окончаний или суффиксов, — например, в русском: узна-л, узна-ет и т. д.

Но ведь, чтобы что-то измерить, надо это «что-то» сравнить с эталоном меры. В самом деле, когда мы измеряем длину, у нас есть линейка, на ней отложены меры длины — эталоны (например, это могут быть сантиметры), и измерение длины или ширины какого-то предмета состоит в том, что мы сравниваем его длину с сантиметром или пятью, двадцатью и т. д. сантиметрами: больше она, меньше или в точности равна этой величине. И время мы с вами в жизни тоже обычно измеряем с помощью эталонов, только эталоны эти особые: число оборотов Земли вокруг своей оси (сутки) или вокруг Солнца (год). Но эти эталоны измерения времени человечество придумало не очень давно — значительно позже, чем возник язык. К тому же они используются не во всех культурах. До сих пор существуют культуры, не знающие этих эталонов (и вполне хорошо без них обходящиеся) — например, у многих австралийских и африканских народов нет того, что мы могли бы назвать «летосчислением». Но ведь языки-то есть у всех народов — и от того, есть в данной культуре летосчисление или нет, устройство языка, в общем, не зависит.

Всё дело в том, что в своих языках люди используют совершенно другой способ измерения времени — очень простой и общий у всех племен и народов: одно событие сравнивается с другим и определяется, раньше оно произошло или позже. Действительно простой способ, и никаких приборов для этого не нужно! Но с каким событием сравнивать лучше? Что выбрать в качестве эталона? И здесь все языки тоже сходятся: «главным» событием они выбирают момент речи, то есть тот момент, в который мы говорим об этом событии. Событие может происходить раньше этого момента — тогда мы говорим о нем в прошедшем времени; оно может происходить позже момента речи — тогда оно относится к будущему времени; наконец, оно может происходить одновременно с моментом речи — как раз в тот момент, когда мы о нем рассказываем, — это настоящее время. Как видим, других возможностей просто нет, поэтому в языках обычно три времени: настоящее, прошедшее и будущее.

Есть, правда, языки, которые объединяют настоящее и будущее: в японском и финском, например, дело обстоит именно так. Говорящие на этих языках должны обязательно различать только прошедшее и непрошедшее время, для этого они выбирают то или иное окончание глагола, а уточнять, произойдет ли событие в будущем или уже сейчас происходит, они могут на свое усмотрение, по желанию, добавив, например, слово сейчас к форме непрошедшего времени глагола. Гораздо труднее найти в мире язык, где бы различалось только будущее и небудущее и говорящим было бы «не очень важно», сейчас происходит событие или произошло в прошлом. Тем не менее еще в начале XX века знаменитый американский лингвист Эдвард Сепир нашел такой язык у одного из племен североамериканских индейцев (в штате Орегон, на северо-западе США) и описал его. Этот язык называется такельма. Языка же, в котором бы противопоставлялось настоящее — ненастоящее время, то есть в котором бы прошлое объединялось с будущим, наверное, в природе нет, по крайней мере, до сих пор такого языка не найдено.

Таким образом, в языке может быть три или (гораздо реже) два времени. Но во многих грамматиках вы найдете совсем другие цифры: пять времен, десять, двенадцать и даже, может быть, больше. Это значит, что автор грамматики одновременно с временем описывает что-то еще, какие-то другие категории. Это может быть вид, о котором мы будем говорить в следующем разделе, а может быть, например, временная дистанция. Вот о том, что такое временная дистанция, мы и поговорим сейчас.

Время и временна'я дистанция. Грамматическое время только ориентирует событие относительно момента речи, то есть определяет, раньше оно произошло или позже. А ведь можно задать и другой вопрос — насколько раньше или позже произошло это событие. Понятно, что такой вопрос может относиться к глаголу лишь в прошедшем или будущем времени, но не в настоящем.

Событие, например, может быть очень близко от момента речи. Для прошедшего времени это значит «только что произошло», для будущего — «вот-вот произойдет». В русском языке это всё равно прошедшее или будущее время, а вот, например, по-французски в первом случае с глаголом нужно употребить еще глагол venir («приходить»), а во втором — глагол aller («идти, уходить»). Таким образом, сказанное по-французски Il vient de casser la tasse (буквально Он приходит от разбивания чашки) значит что-то вроде: «<Смотрите под ноги, кругом осколки!> Он только что разбил чашку»; Il va casser la tasse (то есть, Он идет разбить чашку) — что-то вроде: «<Держите его>, сейчас он разобьет чашку!»