Его жена и любовница - Люси Монро

Она знала, что не должна скучать, но ничего не могла с собой поделать – так же как не могла забыть последних слов мисс де Брие: «Миледи, вы не станете слушать меня, если я попытаюсь рассказать вам о наших с Эштоном отношениях. Умоляю вас, спросите у него. У нас с ним не то, что вы думаете».

Мисс де Брие словно хотела сказать, что не является любовницей Лукаса, что Айрис обманули ее собственные глаза. Но теперь это не имело никакого значения. Лукас мог ничего не знать о безумном поступке своей невесты, когда спасал ее от отца, но теперь-то он наверняка знает все подробности.

Тогда почему он прислал ей вчера цветы? Чудесные желтые розы, которые Айрис залила слезами. Почему он приезжал три дня подряд, чтобы повидать ее, хотя бабушка Гарриет не позволила этого? И неужели он не мог расторгнуть их помолвку с помощью стряпчих?

И Пэнси, и бабушка Гарриет считали, что Айрис необходим отдых. Они считали, что синяк на щеке – ужасная болезнь. И Айрис охотно соглашалась с ними, потому что боялась встретиться с Лукасом. Это было малодушием, но девушка все еще испытывала жгучую боль оттого, что родители окончательно отвергли ее. Она не выдержала бы очередных оскорблений. На сей раз – мужчины, которого любила.

Айрис хотелось бы перестать любить Лукаса, но даже воспоминания о его с мисс де Брие объятиях не могли убить ее чувств. Она прекрасно знала, что их сила не зависит от поступков любимого человека. Ведь она любила родителей всю свою жизнь.

И все же ее любовь вовсе не означала, что она выйдет замуж за Лукаса или вернется в дом своих родителей. Айрис уже не пыталась завоевать любовь там, где ее не существовало. Но понимание того, что она поступает правильно, отвернувшись от родителей и Лукаса, не смягчало боли. Айрис ужасно скучала по Лукасу.

В следующий момент ей показалось, что ее мысли волшебным образом вызвали любимого, потому что он возник рядом, склонившись над ней.

– Добрый день, Айрис. Ваши стражи наконец-то смилостивились и позволили мне войти.

Девушка не поднимала глаз, потому что не хотела видеть выражение отвращения, наверняка появившееся на лице графа. А еще она не хотела, чтобы он увидел отвратительный синяк на ее лице. Однако бесполезно тянуть время и откладывать неизбежное. Айрис отчетливо поняла это за последние три дня.

Она подняла голову, стараясь сохранить невозмутимое выражение.

– Добрый день, милорд.

Лукас выругался вполголоса и протянул руку, чтобы дотронуться до щеки девушки. Айрис знала, что именно он увидел, и зрелище это было не из приятных. Багрово-синее пятно теперь стало зелено-желтым по краям и расползлось почти по всей щеке. У отца были широкие ладони.

Она ощутила прикосновение пальца Лукаса, когда он рассматривал синяк. Граф снова выругался. Айрис никогда не слышала, чтобы джентльмены произносили что-то подобное, но однажды она услышала, как один из конюхов в Лэнгли-Холле произнес это же самое слово, когда конь лягнул его в то место, о самом существовании которого молодые благовоспитанные леди стараются не думать.

Опустившись на плед рядом с Айрис, Лукас сказал:

– Мне жаль, милая. Жаль, что я не приехал раньше, чтобы предотвратить это. – Он вновь провел пальцем по ее щеке с нежностью, которая болью отозвалась в сердце девушки.

Ее глаза округлились от удивления. Лукас вел себя совсем не так, как она ожидала.

– Нет, вы не можете винить себя. Я сама навлекла на себя неприятности своими необдуманными поступками.

Граф взял девушку за подбородок и заглянул ей в глаза. Он был полон решимости, которая даже пугала.

– Послушайте, вы не совершили ничего, что навлекло бы на вас гнев мужчины, который должен прежде всего защищать вас. Лэнгли глупец, но теперь-то он точно знает, что не должен был распускать руки.

Айрис схватила графа за руку.

– Что вы хотите этим сказать? Что вы сделали?

– Ничего, о чем бы вы могли беспокоиться. Просто все так, как я сказал. Ваш отец не повторит больше такой ошибки. Никогда.

– Но вы ведь не вызвали его на дуэль? – высказала Айрис предположение, казавшееся неправдоподобным.

– Нет. – Лукас сжал пальцы в кулак. – В этом не было необходимости. Он итак понял, что поступил неправильно.

Непреклонное выражение на лице Лукаса говорило о том, что больше он ничего не скажет. Айрис тихонько вздохнула.

– А теперь давайте поговорим о ваших необдуманных поступках, – неожиданно сказал граф.

Айрис вздрогнула и попыталась отстраниться, но Лукас не отпустил ее – он по-прежнему держал ее за подбородок.

– Дорогая, почему вы это сделали?

– А это важно? Мои действия говорят сами за себя.

– Если вы хотите спросить, важно ли это для нашего совместного будущего, я отвечу, что не важно. Но ваши действия отнюдь не говорят сами за себя, и поэтому я требую ответа.

Лукас больше не спрашивал, почему она так поступила. Он просто ждал ответа. Пальцы его были теплее, чем лучи солнца, льющиеся с небес, и Айрис с трудом сдерживалась, чтобы не повести головой и не превратить нежное прикосновение в ласку. Ох, как же ей хотелось ощутить руки Лукаса на своем теле, почувствовать прикосновение его губ к своим! Ну почему он отдавал свою страсть другой женщине?

Внезапно Айрис ощутила резь в глазах от навернувшихся слез и отчаянно заморгала, чтобы не дать слезам пролиться.

В следующее мгновение губы Лукаса прикоснулись к губам девушки, и она едва не задохнулась от этого чувственного прикосновения. У Айрис не нашлось бы слов, чтобы описать свои ощущения. Но она знала, что именно этого и хотела, и теперь отдавалась поцелую со всей возможной страстью.

В какой-то момент она непроизвольно схватила графа за плечи, впившись пальцами в твердые мускулы. Лукас застонал, и вот уже Айрис оказалась у него на коленях; теперь она прижималась грудью к его груди. Никогда еще она не испытывала столь восхитительного ощущения. Сначала язык Лукаса ласкал ее губы, а потом устремился в глубины ее рта. Айрис застонала и приоткрыла губы шире. Ощущения, о которых она прежде не подозревала, но испытать которые оказалась способна, окатывали ее, словно разбивающиеся о берег волны.

Наконец Лукас оторвался от девушки и прижал ее голову к груди, так что она теперь могла слышать биение его сердца. Он дышал шумно и прерывисто, как и она сама.

– А теперь скажи мне почему, – произнес граф неожиданно.

– Не знаю, смогу ли я объяснить тебе это, – ответила девушка.

– Попытайся.

Айрис вдруг поймала себя на том, что улыбнулась, услышав приказ Лукаса. Он был ужасно высокомерным, но не осознавал этого.

– Я хотела расторгнуть нашу помолвку. – Но как только эти слова сорвались с губ девушки, она поняла, что лгала самой себе.