Убийство по расписанию. Завещание для всех желающих - Николай Иванович Леонов

кабинет. Там он устроился за рабочим столом и включил компьютер. Причин для задержания Разделкина у него не было, но стоило ли раскрывать карты перед адвокатом?

В первую очередь Гурову необходимо было решить, надо ли держать Разделкина под стражей и дальше. Все улики против него являлись косвенными, вину по ним не докажешь. Любой, даже желторотый адвокат сумеет правильно построить защиту и полностью снять обвинения со своего клиента. Держать Разделкина под замком только потому, что нет другого подозреваемого? Не особо красивый ход.

Гуров не верил в то, что он убийца, а отпускать его желания не имел. Почему? На этот вопрос он определенного ответа дать не мог. Его останавливало что-то такое, объяснения чему у сыщика пока не было. Но оно могло появиться позже.

«Значит, нужно найти причину, – подумал полковник. – Можно использовать новые обстоятельства, раскрытие второго преступления. Не исключено, что оно связано с первым. Может ли Разделкин быть причастным к убийству Сушко? Этот вопрос я до сих пор не рассматривал по той причине, что не особо верил и в то, что Разделкин причастен к убийству Шанина. Хорошая мысль, – похвалил себя Гуров. – Ею мы и воспользуемся».

Он потянулся к телефону внутренней связи и попросил дежурного пригласить к нему в кабинет адвоката Симакина. Тот явился с надутым лицом и с кучей претензий, минут двадцать разглагольствовал о правосудии и нарушении норм правопорядка. Лев Иванович его не останавливал, дал возможность покрасоваться в начале беседы. Наконец пыл адвоката иссяк, он опустился на свободный стул, застыл и устремил взгляд точно в глаза полковника.

– Пошумели? Отлегло? – мягко, по-отечески поинтересовался Гуров.

– Я защищаю интересы клиента, – с пафосом заявил адвокат.

– Повезло ему, – произнес полковник, не особо скрывая иронию.

– Возможно, вы так не считаете, но это соответствует действительности, – не удержался от бравады адвокат. – Я пришел выяснить, на каком основании вы держите моего подзащитного в камере предварительного заключения, не предъявляя ему обвинения.

– Вам хотелось бы, чтобы я их предъявил? – Голос Гурова звучал совершенно спокойно, ровно.

– У вас есть что предъявить? – с удивлением осведомился адвокат. – Насколько мне известно, прямых доказательств, а также чистосердечного признания моего подзащитного у вас нет.

– Признания и прямых доказательств нет, а основание для продления содержания подозреваемого под стражей имеется, – ответил на это сыщик.

– Вот как? Вчера еще не было, а сегодня есть? – Голос адвоката пошел вверх. – Могу я поинтересоваться, откуда оно появилось?

– Разумеется, можете, – вежливо ответил Гуров. – Первого сентября сего года в городе Новосибирске был убит начальник службы безопасности крупного банка Николай Сушко. Его тело было обнаружено в цистерне с мазутом, стоявшей в тамошнем железнодорожном депо.

– А при чем здесь мой подзащитный? – спросил Симакин.

– Пока не знаю, – ответил Гуров и развел руками. – Я ведь всего четыре часа назад вернулся из служебной командировки в город Новосибирск. Сами понимаете, заняться проверкой новых фактов не имел возможности по объективным причинам.

– Вы предполагаете, что мой подзащитный имеет отношение к смерти Сушко? – медленно произнес адвокат.

– Следствие покажет, – уклонился от прямого ответа сыщик.

– Что дает вам основания считать моего подзащитного виновным в смерти Сушко?

– На этот вопрос я отвечать не обязан, так как следствие еще идет, многие аспекты дела требуют тщательной проверки. Но так и быть, сделаю исключение. Дело в том, что профессор Шанин, убитый первого октября этого года, и начальник охраны Сушко, погибший месяцем раньше, имели между собой продолжительное знакомство. Незадолго до смерти они возобновили общение посредством телефонных переговоров.

Это известие повергло адвоката в ступор. Гуров чуть ли не физически ощущал, как работает мыслительный аппарат этого господина. Тот лихорадочно соображал, какой статьей закона может воспользоваться, чтобы предоставить своему подзащитному свободу, которую наверняка тому пообещал. Полковник наблюдал за данным процессом с откровенным наслаждением.

Так прошло минут пять.

Реакции адвоката Гуров так и не дождался, поэтому заговорил сам.

– Сложная задача? Пожалуй, на ее решение вам понадобится больше времени, чем то, которым я располагаю, – заявил он. – Так что предлагаю взять тайм-аут. Сейчас вы уйдете и вернетесь через два часа. После этого я проведу допрос гражданина Разделкина в вашем присутствии.

– Хорошо, – поспешил согласиться адвокат. – Так и поступим.

– Тогда до встречи через два часа, – подытожил Гуров. – Не опаздывайте, Леонид Александрович. Кто знает, вдруг ваш подзащитный захочет, чтобы допрос начался без вас.

Симакин ушел.

Сыщик откинулся на спинку кресла и выдохнул. Разговор прошел лучше, чем он ожидал. Симакин оказался не настолько рьяным, каким его описал генерал, и это обстоятельство сыграло Гурову на руку. Теперь он мог спокойно обдумать, как подступиться к поиску Малики Абдуллаевой. Допрос Разделкина для него проблемой не являлся, так что и готовиться к нему полковник не собирался.

Сразу после встречи с адвокатом Лев Иванович набрал номер Орлова. Тот ответил почти мгновенно, видимо, ждал этого звонка.

– Уладил?.. – тут же задал вопрос генерал.

– Практически да, – ответил Гуров.

– Что значит практически? – спросил Орлов.

– Взял тайм-аут на два часа, – ответил Гуров. – Вернее сказать, дал таковой адвокату.

– Вот как? Значит, у тебя все под контролем?

– К сожалению, не все, – произнес Гуров и выложил Орлову суть проблемы.

– Ладно, не кисни. Иди, разбирайся с Разделкиным и его адвокатом, а вопрос с Маликой я утрясу, – пообещал генерал и отключился.

Встреча с Разделкиным прошла на удивление спокойно. Никаких претензий, а тем более требований он полковнику выдвигать не стал, лишь посетовал на то, что следствие слишком долго разбирается с его делом. Вопрос о том, чем занимался и где находился Разделкин первого сентября текущего года, Гуров задал лишь для того, чтобы дезориентировать адвоката. Однако результат оказался совсем не тем, на который оба они рассчитывали.

Услышав дату, Разделкин вдруг заартачился, заявил, что не обязан отвечать на любые вопросы, какие придут в голову полковника. Адвокат дар речи потерял. Надо же так глупо себя подставлять! Он принялся намекать подзащитному, что тот может ответить на вопрос уклончиво, мол, не помню, или взять время подумать. Но тот упорно твердил одно и то же. Отвечать не обязан, где был – мое дело.

Гуров, в свою очередь, пытался достучаться до задержанного, объяснял, что если Разделкина не было в городе, то лучше сказать об этом сразу. Его упрямство лишь растянет процесс, но в конечном итоге следствие все равно докопается до правды. Он ведь не требует от него признания вины в убийстве Николая Сушко. Пусть скажет, где был. Полковник проверит его показания, и на этом история завершится.

Никакие доводы арестант слушать не хотел. Тогда полковник прямо спросил, покидал Разделкин город