Тихое место - Меган Миранда

перед тем, как я сюда добралась, – не помню. Руби закатила ужин, потом кино, разговоры… что мы там обсуждали, о чем беседовали? Много смеялись. Просто ржали, до колик, вцепившись в подлокотники дивана, друг в друга.

А дальше: еще вино, но уже во дворике, как там оказались, не помню. Руби выплывает из тьмы, за ней следует волна теплого воздуха, когда она спотыкается в дверях. Мы снова ржем. Тут она говорит, будто только что придумала: Давай позовем Мака. Для вечеринок он – самое то. У меня все-таки хватило ума сказать: Нет уж, спасибо, это моя вечеринка.

В целом я соображала, что к чему, хотя напилась прилично. Некоторые вещи сидят так глубоко в подсознании, что никаким алкоголем не возьмешь.

А дальше Руби пристраивается на моем комоде, мимо нот поет Happy Birthday, а я падаю в постель.

Я в панике подскочила, подлетела к комоду и открыла верхний ящик, сунула руку под белье. С облегчением вздохнула: под пижамой лежит сложенный лист бумаги, внутри фотография. Тайна осталась надежно укрытой.

От такого резкого подъема в голове полная сумятица. Может, залечь обратно в постель и вообще оттуда не вылезать? Но надо посмотреть, как там Руби, узнать, где она все-таки пропадала. Как быстро я вчера поддалась ее чарам! А цена всего-навсего: домашний ужин и бутылка любимого вина.

Я на цыпочках вышла в коридор и двинулась к ее комнате. Дверь в туалет закрыта, зато дверь в ее спальню распахнута настежь. Заглядываю – она спит на бирюзовой кушетке, во вчерашней одежде, одна рука свесилась вниз. Лежит лицом к стене, так что вижу только ее русые волосы, спина чуть подрагивает. С края кровати на меня злобно смотрит кошка.

Я быстро собралась встретить новый день: приняла душ, заплела влажные волосы, без завтрака, чтобы ее не будить. Выскочила на улицу, брелок с ключами от машины снова у меня. Возможно, когда вернусь, она еще будет дрыхнуть.

В автомобиле я поправила зеркальце – она его двигала, даже отпечаток пальца оставила. Я сдала машину задом, поглядывая на дверь, будто ждала: сейчас она выйдет и заберет меня в дом. Будто я – ее пленница и забыла, что мне можно, а что нельзя.

Но она не появилась, я поехала вдоль улицы и притормозила у бассейна.

Все-таки интересно, где Руби провела тридцать часов? Где она встречалась со своим адвокатом – женщиной с короткими волосами, острыми скулами и запоминающейся фамилией? Где она ночевала, где отоваривалась – выбирала же где-то новую одежку, покупала еду для ужина? По спине вдруг пробежал холодок, вспомнились ее слова: кто-то за это заплатит.

Я глянула на спидометр – много ли миль она проехала? Но я не помню, какие цифры там были раньше. Открыла бардачок – может, что-то найдется в нем? Ничего, кроме старых квитанций в руководстве по пользованию машиной. Пошарила пальцами в отверстиях для стаканов, в кармане боковой дверцы – какая-то мелочь да резинка для волос. Остался разве что запах, как от освежителя воздуха. Будто хотели что-то скрыть.

Может, Руби тут курила. Открыла окно, в волосах гуляет ветер, рука с сигаретой между пальцами высунута наружу. Может, давно мечтала прокатиться с ветерком, и ее захватили дух и аромат свободы.

Может, ничего такого и не было. Пару часов в бизнес-парке, как она и сказала. За ужином выпила. Адвокат показала ей гостиницу на другой стороне улицы, а на трассе большой супермаркет, там она по пути домой купила и одежду, и провизию. А в воздухе – запах гостиничного мыла.

Ох уж эти маленькие тайны! Много ли они значат в нашей жизни? Неужели они меня опутали, как и весь наш поселок, заставили копаться в них, что-то выискивать в поисках истины?

И до чего мы докатились?

Мы росли на том, что кругом преступность, что надо во что бы то ни стало прославиться. Мы питались неразгаданными тайнами, изобретали собственные теории. Считали, что постичь человеческую природу, добраться до истины можно и без знания законов. Надо только быстро соображать и считывать общую картинку.

Кроме Чейза, какие-то знания о законе были только у меня. Моего брата Келлена впервые арестовали, когда ему было всего шестнадцать. К этому приложил руку наш отец. Решил, что Келлена это как-то встряхнет, вышибет дурь из головы. И только потом мы поняли – если попал в систему, дороги назад практически нет. Надо быть очень осторожным, выверять каждый шаг. Ни Келлен, ни моя мать отца так и не простили.

Я снова тронулась в путь, включила радио и чуть не подскочила – по ушам ударила какая-то жесткая рок-музыка, чужая, среди моих станций такой точно не было. Я резко нажала на клавишу, и воцарилась тишина.

Получалось, что это я вторгаюсь в чужую жизнь.

Моя дорога на работу и обратно – это отнюдь не езда в густом потоке. Здесь полотно петляет вокруг озера, во все стороны тянутся ветви деревьев, где-то едешь ближе к воде, где-то ближе к лесу. Другие машины мне встретились только на въезде в «Выпечку у озера». Это небольшой, но оживленный магазинчик, который пристроился прямо на опушке, на полдороге между домом и колледжем.

Я остановилась, взяла рогалик с кофе. Перекусила прямо в машине, на парковке, откинулась назад, опустила окна, дала возможность потоку мыслей в голове рассеяться. Забавно, наконец-то во мне проснулось чувство свободы, при этом я заточена в собственной машине. Подкрепившись, я двинулась дальше по петляющей, обсаженной деревьями дороге, в сторону колледжа Лейк Холлоу.

Сколько Руби здесь пробудет, неизвестно, когда я смогу спокойно оставить ее одну на весь день, непонятно, лучше взять работу домой на предстоящую неделю, если это будет необходимо.

Колледж Лейк Холлоу находится на противоположной от нас стороне озера. Я иногда брала у Руби каяк и выгребала в центральную часть водоема – оттуда видна пристань колледжа на другом берегу, студенты-гребцы готовятся к соревнованиям, их суденышки гладко движутся по поверхности воды. А дальше – пышная зелень деревьев, кирпичные здания, от окон отражается солнце, если смотреть под правильным углом. Некоторые молодые преподаватели живут поблизости, и, если у них есть причалы и доступ к озеру, в хорошую погоду едут на работу, оседлав водный мотоцикл, положив учебные материалы в водонепроницаемый рюкзак.

Естественно, у этой идиллической картины есть обратная сторона – не обходится без трагедий. За долгое время мы привыкли к несчастным случаям, знаем, что они возможны, раз уж ты выбрал жизнь на воде. Несколько лет назад водный мотоцикл