За что демону ангел, или работу не выбирают (СИ) - Ф Татьяна

— И о скольких твоих талантах я ещё не ведаю?

— Ну не все же карты сразу выкладывать на стол, — усмехнулся ловчий, заводя машину и выруливая на трассу. — О некоторых тебе лучше вообще не знать. Так что с мыслями?

— Какими? — Вера уже забыла о чём, они говорили, словно заново рассматривая Берестова.

— По поводу фей, — ловчий положил руку ей на коленку, отчего по коже побежали волны не пойми чего и Вера инстинктивно сжала ноги.

— Дмитрий Андреевич, — ловчий моментально нахмурился, но руку не убрал. — Во-первых, вы за рулём, во-вторых, я так мыслить вообще не могу.

— Запомню этот рычаг воздействия, — ответил начальник и убрал руку.

Вера выдохнула.

— Я недавно была в этом отделе жизнеобеспеченья…

— Тааак. Почему я узнаю об этом сейчас?

— А я должна докладывать обо всех своих передвижениях? — в голосе звучал вызов.

— Посещение дамской комнаты — на твоё усмотрение. Обо всем остальном я должен знать.

Да уж, она помнила тот замечательный рабочий «день», когда забыла его предупредить и ушла по магазинам, а потом из общего зала пришлось выносить упавших в обморок девушек, увидевших демона, явившего истинную сущность.

— Контора молоко за вредность не выдаёт? — воздев к пололку глаза, взмолилась Вера.

— Ну?

Вера раздумывала, о том, говорить ли Берестову о том, что показала её русалка. Потому что та явно не желала, чтобы о её разумности кто-либо узнал.

— Дима, я могу тебе доверять? Нет, по-другому. Тебе можно доверять? — помявшись, спросила Вера.

— Весьма странная постановка вопроса. А ты сама как думаешь?

— Думаю да, — вздохнула она. — Это не мой секрет, и я прошу тебя не распространяться о том, что сейчас расскажу.

В нескольких предложениях она поведала ловчему о том, как посетила отдел жизнеобеспеченья, о русалке, показавшей любопытные картинки и о том, что узнала о ссыльном водяном. К тому моменту как она закончила, они подъехали к знакомому библиотечному домику и зашли внутрь. Оставив Веру в кабинете, Берестов пропал на полчаса, в течение которых Вера скормила фейке корм и даже успела проветрить кабинет.

— Давай дополню твою «папку» по этому мокрому делу, — Берестов вытащил из папки, которую принес с собой, стопку документов. — Константин Лашутин, родился и вырос в Дербенте. Дед работал на крапповой фабрике, отец в местном сельскохозяйственном колледже. Разводить и перерабатывать — любимое семейное хобби в семействе Лашутиных. Уже к двадцати годам Костик открывает свою фирму по разведению растений. Особенно у него получалось культивировать водоросли, а в связи с выросшей потребностью современного общества в витаминах, это оказалось прибыльным делом. Первый раз Лашутина поймали на продаже большого количества водорослей из красной книги за границу. Клялся, божился, что вырастил сам, но так как современная наука в то время не умела её культивировать, то впаяли ему условный срок. Через пару лет Константин пропал из поля зрения правоохранительной системы, зато объявился у нас, переродившись в водяного. Но черты человеческие никуда не делись, и Лашутин, уже ставший Лашуком, пытался развести какое-то мелкое животное, которое, увеличившись в популяции, серьёзно нарушило природный баланс в Каспии и его сослали к нам. Ну и представь, переехать из чистого Каспийского озера в Москву-реку, кому это понравится? Довольно быстро Лашук превратился в то, что ты имела удовольствие видеть.

— То есть мы имеем обиженного на всех водяного, которому не дали реализовать гениальные планы?

— Да, — Берестов протянул Вере фотографию улыбающегося рыжеволосого и бородатого молодого мужчины в окружении друзей.

— А он симпатичный, — оценила Вера водяного в человеческом обличье.

— Был.

— А он, что поменять свой вид, как вы, не может?

— Вы? — ловчий удивленно поднял бровь.

— Прости, — виновато улыбнулась Вера. — Ты.

— Если долго оставаться в истинном обличье, то забываешь, как вернуться обратно. Простой самоконтроль.

Раздался звук падающей банки. Вера одновременно с начальником обернулась и увидела, как её защитница выбила крышку и вылетела из кабинета. Демон с ангелом сорвались с места и устремились за феей. Выскочив в коридор, Вера успела заметить как Юлька, распугав людей и нелюдей залетела в места общего пользования. Перед дверью с изображением гнома, сидящего на стульчаке, Вера инстинктивно затормозила. Отодвинув её, ловчий скрылся за дверью мужского туалета, но уже через минуту вышел оттуда с ведром, в котором сидела целая куча грязных вонючих фей. Они испуганно жались к пластиковым стенкам и смотрели на Юльку, что-то пищащую им и отчаянно жестикулирующую.

— Звони Иванычу, скажи, что мы задание выполнили.

— Мы? — с сомнением переспросила Вера.

— А ты ещё кого-то видишь? Быстро, пока они не очухались и не начали бесноваться.

Через пять минут в их кабинете был не только Иван Иванович, но ещё десять сотрудников, пришедших поглазеть на ангела под предлогом чрезвычайно опасности фей для непривитых сотрудников. Ах, вы вакцинированы? Это хорошо, значит наша предосторожность была излишней. Один особо любопытный паренек лет семнадцати всё-таки подошёл и шёпотом попросил показать крылья. Раздался недовольный рык, мальчик моментально ретировался.

— А обязательно было пугать? — спросила Вера, когда осчастливленный отдел жизнеобеспеченья покинул их кабинет. — Мне же ничего не стоит показать им эти дурацкие крылья?

— Дурацкие, говоришь? Иди сюда.

Вера подошла к мониторам начальника и охнула. Закрытый раздел международного интернет-магазина. На картинке белоснежное перо и цена рядом — 20349 долларов.

— Так вот с чем тебя поздравляли, — промолвила Вера. — С ценным приобретением. Теперь всё понятно. Один вопрос: почему так дорого?

— У ангельских перьев есть одно очень интересное свойство, — ответил Берестов, открывая средний ящик и вытаскивая оттуда кованную шкатулку. — Договор, подписанный таким пером и кровью, обретает нерушимую силу. При невыполнении условий, подписавшийся умирает мучительной смертью. Поэтому его очень любят использовать юристы при заключении сделок.

Крышка шкатулки со звоном открылась. В глубине лежали перья, выдранные Верой из собственных крыльев в больнице.

— А зачем ты их хранишь? Почему не продашь?

Ловчий вынул одно перо и провёл его кончиком по поверхности стола. По спине девушки прошлась несильная боль. Она охнула и глянула через плечо, но ничего не увидев, подошла к зеркалу. Спину бороздила ярко-красная царапина.

— А можно их уничтожить? Ну, чтобы никто не смог воспользоваться? — с сожалением смотрела девушка на царапину, уже начавшую воспаляться.

Берестов вынул из кармана зажигалку и поджёг перо. Оно вспыхнуло ярким зеленым пламенем, в мгновение ока осыпавшись пеплом на пол. Вера же заорала от невыносимой боли, пронзившей тело и покрывшей всю спину ожогом. Но через секунду боль исчезла, а Вера судорожно смотрела на чёрные как омуты глаза демона, забирающего страдание и отдающего жизненную энергию.

— Зачем такие наглядные уроки? — сквозь слёзы, прошептала Вера. Ловчий покрывал её лицо поцелуями, поднимая на руки.

— Как в рекламе: и вместо тысячи слов…

Берестов подошёл к столу, сел, усадил Веру себе на колени и, придерживая её одной рукой, второй захлопнул шкатулку и махнул над ней рукой. Раздалось шипение и, казалось, крышка слилась с каркасом.

— Всё понятно?

— Садист, — Вера стукнула его кулаком в грудь.

— Учитель, — ловчий подхватил её подбородок и нежно поцеловал.

Раздался звонок мобильного, лежащего на столе. Берестов нажал кнопку громкой связи.

— Слушаю Иван Иванович.

— Наш переводчик с фейского утверждает, что их травят, — голос профессора был взволнованный. — Причём травят как-то очень странно, тел не остаётся.

— Понял, спасибо.

— Что вы Дмитрий Андреевич! Это вам спасибо! — голос учёного срывался. — Это последние московские феи, и если бы не вы…